Опасное положение - Екатерина Началова

оторваться уже не смог. Танец набирал обороты и вместе с его ритмом ускорялся мой пульс. Быстрее, быстрее! Передо мной мелькали тонкие руки, колыхались широкие юбки, я следил за изгибами женских фигур, не обращая внимание больше ни на что. Остальное сместилось далеко на задворки сознания, утратив значение. Здесь и сейчас стало первостепенным смотреть, ничего больше.

— Прими добро...

Чарка. Воды опять не принесли, но мне уже все равно, и я не глядя сомкнул пальцы на сосуде, молча опрокидывая в себя порцию. Жажда чуть стихла. Сладость на языке начала нравиться.

Так мушки порхают перед клювом птицы. Все, что птице требуется — это сосредоточить взгляд на одной, выбрать, а затем поймать на лету. Мушки... В следующую минуту я выделил интересную мушку из нескольких десятков. Девушка кружилась так изящно, что, кажется, не касалась ногами пола, будто бы за спиной у нее были расправлены крылья.

Совет не глуп. Идея устроить праздник хороша. Лучше, чем собрание.

«Очень хороша...» — я следил за девушкой. Еще одна чарка в себя. Еще одна пуговица вон.

Непривычная легкость в голове похожа на головокружение.

Мне понравились узкие щиколотки, которые открывала юбка, так что я невольно представил, как смыкаю на них пальцы.

...я контролирую себя? Абсолютно.

Я поймал ее взгляд на себе, она тут же спрятала его под ресницами, а затем глянула еще раз. Играет. Усмехнулся, ощущая давно забытый азарт.

— Прими добро...

Потянувшись к очередной чарке, случайно зацепил ее пальцами. Опрокинул.

— Прошу прощения... — медленно обронил, даже не глядя на подавальщицу, потому что интересующая меня мушка не стала танцевать дальше, выпорхнув в темную дверь, бросив на меня многообещающий взгляд, и я автоматически двинул за ней, протискиваясь между черными мундирами своих.

Нужно быть внимательным. Ничего не упустить.

Я не упущу. За мной тихо хлопнула дверь, отрезая оставшуюся на нами музыку и смех.

Тусклый свет.

Вижу тонкий силуэт впереди. Полы юбки как крылышки. Широко шагаю следом.

Быстрее. Догнать. Поймать.

Комната.

Я придержал, а затем медленно закрыл за собой дверь.

Попалась.

Девушка смотрит на меня, улыбаясь с вызовом, и, прижимаясь к грубой темной стене, блестит глазами. Молоденькая с бледным аккуратным лицом, на щеках сейчас румянец. У нее тонкий нос с небольшой горбинкой. Аккуратная грудь под черным платьем вздымается красноречиво часто. Нам нет нужды говорить.

Хочешь полетать со мной, черноглазая?

Читаю ответ «да» в огромных глазах, таких черных, что я не вижу зрачков.

Шаг на нее.

Протягиваю руку, пальцами подцепляя острый подбородок. Мне всегда нравилось первое прикосновение к коже. По нему можно судить о дальнейшем удовольствии.

О, это первое прикосновение к ней обещает так много, что мой рот тотчас наполняется слюной. Я готов, возбужден и не хочу медлить. Она тоже готова, вижу.

Красная ленточка тонкого пояса на талии...

Я тяну ее, медленно развязывая, облизываю губы, не отводя взгляда от черных глаз... С трудом растягиваю удовольствие перед тем, как накинуться. Гладкая ленточка остается у меня в руке и я автоматически сую ее в карман, не хочу бросать на пол такую прелесть... Пальцы нащупывают в кармане мундира какой-то комок. Вытаскиваю наружу и мельком отмечаю странное.

У меня в руке пинетка.

Зрение плывет, я фиксирую движение девушки около себя и ее руку на моей груди, но все еще тупо пялюсь на комочек светлой пряжи, похожий на неумелую детскую поделку. Первая Катина попытка вязать, при виде которой я едва удержался от смеха. Пинетка. Для ребенка. Здесь. Сейчас.

Я сжал мягкий комок.

Инородный объект. Сознание слабо пошевелилось, пытаясь обработать новый элемент в уравнении и заново анализируя происходящее.

Где я? С кем я? Я контролирую себя?

Общий дом. Какая-то девушка. Абсолютно... Абсолютно нет. Нулевой контроль. Опасно. ОПАСНО!

Вскинувшись, я отшатнулся от девушки как от чумы.

«СТОЙ СПОКОЙНО. МОЛЧИ. НЕ ДЕРГАЙСЯ. ЖДИ», — срочно отдаю приказ. Она послушно застывает.

Отпрыгиваю к противоположной стене, судорожно прижимая пинетку к носу. Запах. Запах дома. Птенчик.

Почти в панике пытаясь собрать остатки разума, быстро шарю глазами по комнате, осоловело выхватывая только разрозненные фрагменты.

Лежанка. Пустые стены. Крошечное окно.

Окно! Бросаюсь к нему, махом открываю форточку, чуть не вырывая ее и вскинувшись, исступленно глотаю свежий морозный воздух. Загребаю свободной рукой снег с карниза, рамы, все сколько есть и жадно как дорвавшийся до воли зверь глотаю холодную живительную кашицу, хотя бы так получая долгожданную воду. Дохожу до того, что ногтями соскребаю все до ледяной корки. Ниже пасть уже некуда. Протираю мокрой рукой пылающее лицо.

Немного легче.

Слабо соображаю. Воздействие. Запах? Да, вероятно... Это и напиток и запах, что-то очень сильное. Морок? Все окна в зале закрыты. Взгляд на девушку, сразу прижимая к носу пинетку.

«Кто ты вообще?!»

Тут же читаю ее. Не все слышу, не все понимаю.

Просто Ворон, не ведающая. Незамужних собрали, обработали. Пригласили на праздник. Каждой дали кружку сладкого напитка. Ее зовут Арья. Она любит детей и рада помочь роду.

Не могу разобрать, последнее ее собственное желание или уже внушенное.

Арья...

Я чуть ее не...

Ошалевшими глазами пялюсь на нее, все еще стараясь дышать воздухом из окна, одновременно сжимая в пальцах спасительный комочек, который Катя, конечно, подложила мне в карман просто для забавы.

Что сделать? Могу улететь сейчас.

Я посмотрел на форточку, испытывая сильное искушение очутиться как можно дальше отсюда немедленно. Обращусь и вылечу, только поминай как звали. Уже приготовился выпрыгнуть.

«Нет. Нет. Это тот же отказ. Отказываться нельзя. Думай, тупица!»

Заставляю себя остаться, и, прижимаясь лбом к холодной стене, пытаюсь думать.

«Катя... Что там она говорила про саботаж? Способы, варианты».

Голова... Головы нет. У меня полная расконцентрация. Требуется время, чтобы вспомнить, пока в памяти не всплывает:

Делай вид, что делаешь, а сам бездельничай.

«Подойдет...»

Перевожу глаза на Арью, собирая в кучку жалкие остатки разума. Собираю себя...

Соберись!

Применяю Силу.

«Вот, что ты запомнишь о произошедшем здесь, Арья. Всеведущий развернул тебя, задрал юбку, спустил белье и без церемоний сделал то, ради чего ты пришла. Ты сама хотела этого. Ты запомнишь, что я был скор, немного груб и страстен. Мы не разговаривали. В твоей памяти останется, как ты цеплялась ладонями за стену, пока я держал тебя за бедра. Я не заботился о тебе, было немного больно сначала, но ты была к этому готова. Потом тебе было приятно и хотелось стонать, но все закончилось быстро. От этого