Королева-ведьм на Хэллоуин - Кресли Коул

мать-василиск со своими яйцами. Она всегда говорит: «У нас нет личного. Всё общее, даже бремя. Одно из преимуществ сестринства». — Поппи вздохнула. — Но я не хочу быть обузой. И Марикета сказала, что я должна прийти сюда как «одинокая ведьма». Так что я солгала сёстрам о местонахождении замка и сказала, что встречусь с ними в доме с новой информацией, прежде чем мы отправимся в путь. Вот почему у меня мало оружия. Если бы я попросила их помочь с сумкой, они бы знали, что я отправляюсь одна. — Она замолчала, нахмурив брови. — Дэш не сообщил Лее о моём местонахождении. Зачем ему сообщать тебе?

— У меня были определённые рычаги давления, которые перевесили даже его хвалёную скрытность, что-то неоспоримое для собрата-демона. Не спрашивай, потому что я не буду об этом говорить. Достаточно сказать, что я позабочусь о том, чтобы тебя отсюда забрали.

— Я поговорю с ним об этом.

Небрежным тоном Рёк спросил:

— Вы с ним никогда?..

— Нет. Дэш просто друг. — В голову пришла мысль, а вместе с ней возмущение. — Ты сказал, что слышал, что здесь есть что-то вкусное, и хотел забрать это! — Рёк пошевелил бровями, глядя на неё. — Не знаю, должна ли я быть польщена или встревожена тем, что ты рискнул бы жизнью из-за — дай-ка проверю записи — поцелуя? Ты действительно хочешь поставить галочку в этом пункте, да?

— У меня много планов на твой прекрасный…

— Не надо. Боги мои, неужели бессмысленный подсчёт очков никогда не надоест?

— Не могу сказать, что это не так.

— Тогда зачем продолжать? Зачем продолжать мучить членов своей армии поклонниц?

— Я никак не могу это контролировать. Это дело демона дыма.

— Решение спать с другими полностью в твоей власти.

Он поджал губы.

— Демоны трахаются, дерутся и веселятся, верно? Так я должен проводить столетия. Этого от меня ждёшь ты и всё остальные.

— Ага. Трахаться, драться и пить. Иди, ты.

Какое он разочарование! Она начала подниматься по лестнице.

Рёк схватил её за локоть, останавливая.

— Что ещё мне оставалось делать? Как я должен был провести последние тринадцать столетий? Ты хочешь, чтобы я сказал, что моё нынешнее существование пусто? Так и есть. — Он снова выпустил дым… от разочарования? — Ждать свою пару плохо именно так, как ты можешь себе представить. Я проделал шагами дыры в полу в своём доме, гадая, не сойду ли с ума. Я могу находиться в комнате, битком набитой бессмертными, и чувствовать себя так, словно меня изгнали.

Удивлённая, она спросила:

— Чем бы ты хотел заниматься? Остепениться? Завести семью?

— А это безумие? Но я не смогу без пары. Я должен был пробовать женщин, чтобы найти её, помнишь?

Это правда. Через секс мужчина-демон мог определить свою избранницу, потому вынужден поставить ей на шее метку и излить своё семя. До этого времени он мог достигать оргазма с партнёршей, но никогда не переживал эякуляции.

— Выше нос, Рёк. Возможно, ты найдёшь её во время Приращения. — Тогда Поппи сможет перестать зацикливаться на нём. Она сердито посмотрела на то, как Рёк сжал её руку.

С неохотным видом он отпустил её.

— Старшие демоны продолжают говорить мне, что я почувствую её во время Приращения. Первое прошло без любых признаков её присутствия. Затем был второй. Мысль о том, что пара никогда не будет со мной, была… безрадостной. — Неужели Рёк появлялся на всех этих собраниях Ллора, потому что искал?

Если бы он рассматривал на эту роль Поппи, попытался бы быть с ней, а не оставаться с той, кто призвал, и кто, как он знал, не его пара!

Как будто прочитав мысли Поппи, он сказал:

— Я знаю, за что ты меня ненавидишь… и ничего не могу с этим поделать. Ты ненавидишь меня за то, что я такой, какой есть. — Почему она должна ожидать от него большего? Он всегда был откровенен в отношении своего существования.

Это она хотела, чтобы он изменился. Когда Поппи была маленькой, мать сказала: «Кое-чему просто не суждено сбыться, даже для ведьмы с чудесными способностями. Отпускать — это навык, которому стоило бы научиться очередной викканской ведьме».

Поппи спросила:

«А если отпустить слишком рано?»

«Риск есть. — Она вопросительно посмотрела на Поппи, казалось, зелёные глаз видели гораздо больше, чем просто то, что перед ней. — Иногда нужно дойти до конца. Когда всё потеряно, можно обрести ясность».

Поппи выдохнула, решив не огорчать Рёка из-за того, что он не мог помочь. Хотя она не видела с ним будущего, могла работать над тем, чтобы отпустить прошлое. Прочистив горло, она сказала:

— Я не ненавижу тебя, Рёк. Слушай, без обид, ладно? — Она повернулась, чтобы подняться по лестнице.

Он шёл рядом с ней, казалось, удивлённый словами. Его настроение снова изменилось, дым рассеялся. Он вёл себя так, будто она признала гораздо больше, чем на самом деле.

— Ты хочешь начать всё заново?

— В роли друзей.

— Хм.

«Этот глубокий мужской рокот, должно быть, принадлежит демону, потому что я не согласен, но пока придержу язык».

На лестничной площадке они остановились перед большим портретом седовласого волшебника в мантии, его жены и двух детей, девочки и мальчика. Жена, одетая в бальное платье без бретелек и золотую повязку на руке, выглядела настороженной, будто предвидела, каким ужасным окажется её будущее. Её пальцы, украшенные кольцами, вцепились в плечи детей. Некоторые детали этого портрета щекотали мозг Поппи. Они с Рёком оба долго смотрели на него.

Когда они пошли дальше, он потёр затылок.

— Такое ощущение, что они смотрят прямо внутрь тебя. — Поппи кивнула.

— Иногда клише далеко не клише.

— Я готов в любой день ввязаться в ужасную драку — с вытекающими внутренностями и разлетающимися отрубленными конечностями — из-за небольших мурашек.

— Тогда я удивлена, что ты можешь тусоваться со мной. Ведьмы торгуют жуткостью.

— Да, но твоя жуткость симпатична. Ты мне нравишься физически.

Она остановилась как вкопанная.

— О, боги мои, нет. — Он ни капли не раскаивался, судя по ухмылке. — Да. И так будет всю ночь.

Проклятье, почему он должен быть таким весёлым? Она отвернулась, чтобы скрыть непрошеную улыбку, и посмотрела в конец коридора, вдоль которого тянулись двери. Казалось, он тянется бесконечно.

Посерьёзнев, он спросил:

— Сколько здесь комнат?

— Более двухсот.

Пока она не найдёт разрушителя проклятий, придётся исследовать каждую комнату, а часы тикали. Она представила себе ещё девятнадцать лет вместе с гостями, теперь уже материализованными. Семья попытается защитить её от убийц, но с какой целью? Хотя сёстры, должно быть, злятся за то, что она бросила их, иногда Поппи выходила