Алтарь для Спящего бога - Аня Викторовна Кузнецова

а теперь, глядишь, каждая мать начнёт примечать. А лорд Эндерс – сам подумай – ты выделил его среди прочих. Он, по мне, и глазом не моргнёт, как дочку под бок подставит.

Альгар так удивился, что ненароком опрокинул кубок. Вино потекло по столу.

– Куда пристроить?

– Замуж, конечно.

– За кого?

– За тебя, ― Кеке выглядел уже не настолько воодушевлённым. ― Сам подумай: король спустил тебе выходу с Тервудом, в свою очередь, ты сам проявлял благосклонность к Эндерсу. Он считает, что браком сможет связать себя с хоть и молодым, но всё же благородным родом.

– Кеке, ― тихо, едва сдерживая ярость, прошипел Альгар. ― Я не собираюсь жениться.

Секретарь поправил кружевной воротничок и спокойно ответил:

– Это мы с тобой знаем. Но всё же придется объясниться не только с лордом Эндерсом, а с ещё двумя десятками лордов, имеющих дочерей, сестёр и племянниц от двенадцати до сорока. И я бы всё же советовал встретиться с нашим новым комендантом. Сейчас портить с ним отношения не хотелось бы.

– Он, что, хочет прямо сейчас просить моей руки?

Стоящий в стороне мистер Фрим уронил поднос, но присутствие посторонних ничуть не смутила Кеке. Тот даже не улыбнулся:

– Ни в коем случае. Сейчас будут что-то вроде смотрин. В приватной беседе лорд Эндерс может намекнуть или сказать прямо, но последнее слово всегда будет за тобой. И ты должен будешь попросить руки девушки.

– Я не собираюсь…

– Это этикет. Во время смуты его не принято придерживаться, но теперь, когда эти дни позади, требуется соблюсти приличия. Я бы советовал принять их, и всех прочих, но не давать поспешных обещаний.

– Ага, а там или дракон сдохнет, или рыцарь. Ладно, зови уж.

Леди звалась Даниэлой. Она была смугленькой, черноволосой, с крохотной мушкой на щеке. С торчащими ключицами и такими тонкими запястьями, что казалось, их можно переломить одним неловким прикосновением. Не то чтобы девочка была некрасива, но Альгару нравились девушки повыше да покрепче. И главное постарше ― на взгляд ей было не больше четырнадцати.

А ещё она оказалась полнейшей дурой. Для этого даже не нужно было читать мысли.

– Нынче совершенно негде взять апельсины. Это так ужасно. Возможно, вы смогли бы что-то с этим поделать? Все леди Ларека вам были бы благодарны, ― и тут же переходила к совершенно другой теме. ― Ткани из Ниссы задержались на переправе, а потом все эти события не дали привезти их в срок. Теперь же они вышли из моды! И придётся заказывать новые! Это такая потеря времени.

Вскоре лорд Эндерс смекнул, что Даниэла не только не произвела впечатление на герцога, но и откровенно его раздражает и быстро занял того разговором, а вскорости откланялся.

Кеке был прав ― лорд Эндерс подсуетился первым.

Эрия падала, мимо мелькали каменные стены. Наверху едва можно было различить пятно света. И вот когда казалось, что земля совсем близко, падение остановилось. Чей-то далёкий женский голос сказал:

― Скоро…

Глава 5. Леди Гленна

Всё добро собрали в общем зале. Альгар никогда особо не привязывался к вещам, и потому оторопело взирал на обилие одежды, белья, перин, подушек, золота и серебра, разнообразно посуды, шкур, гобеленов, статуэток и прочее барахло. У стены стопками стояли фолианты.

– Я собрал всё, что имеет ценность. Есть ещё кровати и несколько перин в обжитых комнатах, но я не стал их собирать, – Михей с гордостью выпрямился.

– Я составил опись имущества, – добавил Кеке и потряс свитками.

– И что мне со всем этим делать? – Альгар развёл руками.

Михей открыл было рот, чтобы ответить, но так и застыл. По всей видимости, он не понимал проблемы.

– Здесь много хорошей одежды, тебе по статусу, – предложил Кеке.

Альгар подошёл к раскрытым сундукам и извлёк тонкую белую сорочку, расшитую серебром и речным жемчугом.

– И это тоже? Она ж, гляди, развалится при первом движении.

– Это свадебная рубашка.

Альгар приложил её к себе, поморщился.

– Мала.

Кеке кашлянул и отвернулся, скрывая улыбку:

– Она… женская. Скорее всего, принадлежала матери или бабушке бывшего герцога.

Альгар с явным облегчением закинул её обратно в сундук. Носить чужое бабье бельё он точно не собирался.

– За золото и серебро мы сможем пополнить амбары. Гобелены верните на стены, что ли ― зачем снимали только, – Михей кивнул, явно соглашаясь с таким решением. – Одежду, что подороже, продать. Остальное раздать слугам, – и видя, что ему сейчас буду возражать, твёрдо добавил: – На этом всё. С остальным поступите по своему уразумению.

– А что-то из одежды вы себе не оставите? – Изумился Михей.

Альгар указал в сторону свадебной рубашки и скривился:

– Носить женское платье я не намерен.

– Но здесь есть мантии и камзолы бывшего герцога! Они подойдут вам по статусу. Возможно, их придётся немного ушить, так это быстро… – Управляющий замком умолк на полу слове, натолкнувшись на прохладный взгляд герцога теперешнего, сглотнул и тихо закончил: – Я… всё раздам… или продам.

– Ещё кое-что, – мрачно сказал Кеке и указал в сторону лежащего на столе талмуда.

Альгар подошёл и коснулся кожаной обложки, на которой красовался герб рода покойного Кайя Баккерель: дерево и меч.

– Родовая книга, – пояснил Кеке.

– Её надлежит сжечь, – сухо предложил Михей, брезгливо косясь на талмуд. – У рода больше нет потомков.

Альгар открыл книгу наугад и пролистал до последней записи. Худой род – так назвали бы Баккерелей. Все мужчины мертвы, а женщины либо вышли замуж и перешли в другой род, либо…

«Запись от четырнадцатого дня месяца декабрьского.

В ночь с ветром и громом родилась мне дочь. Крепка телом. Волос чёрен. Едва возопила – разразилась буря, в чём вижу предзнаменование мрачное.

Запись от десятого дня месяца январского.

Дал я имя дитяти – Гленна, как звалась бабка моя по отцу. Ребёнка благословил отец Лукерий.

Запись от пятого дня месяца июньского.

К двенадцати годам здева моя здрава. Волос чёрен, густ. Очи карии. Высока ростом. Проявляет скромность и благонравие, коему радуюсь».

– Одна есть, – задумчиво ответил Альгар.

Он уже шёл прочь из зала, когда его настиг серьёзный голос Кеке:

– Милорд, а что вы собираетесь делать с леди Гленной?

Альгар обернулся и тяжело посмотрел на брата:

– То, что должен был сделать уже давно.

.

С высоты Белой башни город лежал как на ладони. Сновали люди, телеги, немногочисленный худой скот. И эта картина радовала куда сильнее, чем пустые улочки, по которым единственным прохожим была костлявая подруга. В открытые ставни проникал