Жгучее маленькое проклятие - Джей Ти Джессинжер

У меня было подозрение, что если я сниму повязку и взгляну, то кровь будет не красной, как обычная, а чёрной.

Фары «Камаро» прорезали густой туман, стелющийся над потрескавшимся асфальтом, когда мы подъехали к кованым воротам кладбища Сент-Луис № 1. Я заглушил двигатель, сжимая руль, пока неестественный жар распространялся под повязкой.

Это был плохой знак.

Как и молчание Петры. Она сидела жёсткая, с сжатыми губами, уставившись в окно на ворота кладбища.

Я открыл дверь и вышел. Петра последовала за мной. После напряжённой паузы она сказала:

— Ладно, пойдём оскверним могилу.

— Мы ничего не будем осквернять. Мы просто ищем подсказку, которая могла быть оставлена здесь, чтобы помочь нам.

— Немного святой воды бы пригодилось, — пробормотала она, разглядывая арочный вход ворот, где в камне были высечены слова «Requiescat in Pace».

Покойся с миром.

Что-то подсказывало мне, что здесь никто не покоился.

Кладбище было городом мёртвых. Узкие дорожки были заполнены надземными гробницами, вздымавшимися высоко, словно миниатюрные многоэтажные мавзолеи. Лунный свет отбрасывал длинные тени, давая нам свет, но также позволяя чему угодно прятаться в пределах видимости.

Петра не возразила, когда я взял её за руку и не отпускал, ведя через кладбище. Она лишь прижимала свою травмированную руку к груди, напряжение её тела было ощутимым. Аллеи кладбища вызывали клаустрофобию, такие узкие и плотно заставленные склепами, что было почти удушающе.

Наконец мы нашли гробницу Мари Лаво.

Узкая белая гробница, покрытая отметинами и нацарапанными тройными иксами (что не поощрялось архиепархией, но считалось приносящим удачу посетителями), светилась в лунном свете. Основание гробницы было усыпано подношениями: монетами, маленькими бутылочками рома, бусами, безделушками и зажжёнными свечами, которые жутковато колыхались в густом, недвижимом воздухе.

Среди них лежали несколько окровавленных носовых платков.

— Мы на месте, — пробормотал я, почтительно понизив голос. Я не сказал этого вслух, но чувствовал присутствие духов, наблюдающих за нами.

— Что теперь? — Петра выдохнула, оглядываясь.

Я пристально посмотрел на неё, гадая, чувствует ли она то же, что и я? Если да, то не подала виду.

— Скажи мне.

Она взглянула на окутанную дымкой луну и вздохнула. Ненадолго закрыв глаза, она пробормотала:

— Была не была, — затем простёрла руки перед собой и обратилась к гробнице: — Сезам, откройся!

— Петра, — отрезал я, ошеломлённый её беспечностью. — Это не шутка!

— На кону моя жизнь, Солнышко.

— Именно!

— Нет, я имела в виду, что это моя жизнь… а, неважно.

Пробормотав что-то нелестное о моём чувстве юмора, она шагнула вперёд и прижала ладони к боковой стороне гробницы, упёрлась руками и безнадёжно опустила голову.

Перемена была мгновенной.

Глухой гул прокатился по земле. Камень под нашими ногами задрожал. Температура упала как минимум на десять градусов. Затем гробница простонала, словно что-то внутри пробудилось, и тяжёлая каменная дверь со скрежетом приоткрылась.

Петра отпрыгнула с испуганным вскриком. Она посмотрела на свои ладони, на размазанные кровавые отпечатки, которые оставила на стене гробницы, и произнесла:

— Какого чёрта?

Так это была правда, что говорила Селеста Леклер. В жилах Петры текла магия крови.

Логично, что я влюбился в ведьму. Мой вкус к женщинам всегда склонялся к дикаркам.

Вглядываясь в темноту за дверью гробницы, я сказал:

— Я собираюсь это выяснить.

Я шагнул вперёд и надавил на дверь. Она мгновение сопротивлялась, затем поддалась. Мне пришлось сильно толкнуть, чтобы открыть её достаточно для прохода.

Внутри царила абсолютная чернота. Она даже поглощала лунный свет целиком. До моего носа донесся аромат ладана, а с ним — что-то неопределимое, горькое и мощное, землистый, почти животный запах, намекавший на опасные силы.

Древняя магия.

— Святое. Дерьмо, — прошептала Петра.

— Думал, ты знаешь все умные слова, Блокнотик.

— Знаю. Но эти больше подходят для случая.

Когда она шагнула вперёд, пытаясь пройти мимо меня и войти в гробницу, я остановил её, выставив руку перед ней и бросив предупреждающий взгляд.

— О, нет. Сейчас не время вспоминать о своих манерах.

— Ты не пойдёшь туда. Это может быть опасно.

Она сладко улыбнулась мне.

— Конечно, потому что оставаться здесь одной посреди кладбища около полуночи, когда за мной гонится сверхъестественный сборщик проклятий, — это так безопасно.

Нырнув под мою руку, она прошла передо мной в склеп и мгновенно исчезла во тьме.

Глава 11

Жертва

ПЕТРА

В тот миг, как я переступила порог, факелы на стенах прохода вспыхнули, зажжённые невидимой рукой. Каменные ступени были стёртыми и узкими, уходящими вниз из виду.

Было холодно, но тепло тела Дакса согревало меня сзади. Даже не оборачиваясь, я знала, что он здесь.

Яростный, сверхопекающий и отчаянно желающий подхватить меня и вынести наружу через плечо к безопасности, но здесь.

Пронзительная нежность к нему на мгновение затуманила мои глаза. Этот здоровяк действительно начинал мне нравиться.

Как грибок, только раздражающе.

Едва я сделала первый шаг, он прошипел:

— Осторожно!

— Да, мамочка.

Его низкое, недовольное ворчание отразилось от каменных стен.

Моргая, чтобы прояснить зрение, я двинулась вперёд, странно спокойная. Я не из тех, кто верит в судьбу, но этот момент поразил меня, словно он был предначертан, словно я входила в воспоминание или сон, что видела.

То же самое чувство узнавания, что я испытала, впервые увидев Дакса.

Была ли я здесь в прошлой жизни? Ступала ли по этим ступеням, касалась ли этих стен, вдыхала ли этот странный, потусторонний ладан?

Любила ли я его… когда-то?

Или, может, у меня несварение, что было бы куда логичнее.

— Осторожно! — снова прошипел он. — Помедленнее! И держись ближе!

Определённо несварение.

Мы спускались всё глубже, следуя за ступенями, моё дыхание белело перед лицом от холода. Чем дальше мы продвигались, тем сильнее становился запах ладана, смешанный со смрадом тления. Ступени внезапно оборвались, открывая проход, вырубленный в самой земле.

За проходом было ещё одно кладбище.

Огромное и затенённое, оно было куда древнее того, что на поверхности. Надгробия всех форм и размеров простирались перед нами, многие покосившиеся и почерневшие от времени, имена на их поверхностях стёрты до неузнаваемости.

— Катакомбы, — благоговейно пробормотал Дакс, прижимаясь ближе, его рука на моей талии. — Я слышал все истории, но никогда не думал, что они действительно существуют.

Мы постояли в тишине мгновение, наше дыхание совпало, пока Дакс не сказал:

— Это оно. Здесь всё началось.

Проклятие, имел он в виду. Изначальный договор, пошедший наперекосяк. Тот, что обрёк поколения и причинил столько страданий, приведя нас обоих сюда.

Я не спросила, откуда он знает. Я тоже чувствовала это, глубоко в костях. Спутанная сила тёмной магии окружала