Жгучее маленькое проклятие - Джей Ти Джессинжер

Когда я заметила рой светлячков, моё сердце подпрыгнуло к горлу.

Они покачивались в дымке, мерцая в темноте, словно золотые угольки. Эти мигающие огоньки манили меня вперёд, но стоило мне шагнуть к ним, как они отпорхнули прочь.

Дакс позвал меня по имени предостерегающим тоном.

— Селеста сказала мне следовать за светлячками, — прошептала я, чувствуя себя пойманной в ловушку сна, в бесконечном пространстве между жизнью и смертью, где бродят духи и время замерло.

Мои ноги понесли меня вперёд.

Через разрушающееся кладбище, мимо безмолвных надгробий, глубже в тени туманных катакомб. Дакс шёл прямо за мной, его присутствие удерживало меня на земле, даже когда всё вокруг становилось всё более сновидческим, магия катакомб плела тёмную, липкую паутину, пока я не увидела это и не замерла.

Это была свежевырытая могила, земля ещё сырая и влажная, громоздилась с одной стороны, надгробие — яркое и новое. Даже в тусклом свете высеченные буквы были безошибочны.

ДАКСОН РУССО

У меня перехватило дыхание, и я в панике прижала ладонь ко рту.

— Что такое? — напряжённый и хмурый, Дакс шагнул рядом со мной.

— Ты разве не видишь? — я с трудом сглотнула, качая головой.

— Вижу что? — он подошёл ближе, его глаза скользнули по камню, затем по мне.

Буквы были там, жирные и осуждающие, но он не видел ничего.

В моей голове поднялся призрачный шёпот, воспоминание о пророчестве Селесты:

«Один должен быть потерян, чтобы другой стал свободен».

За ним последовали слова, сказанные мне Полым человеком в библиотеке:

«Могила открыта. Надгробие уже высечено. Осталось лишь одно, Наследница Пепла, — жертва».

Через меня прокатилась горячая волна паники. Желудок скрутило, и мне показалось, что меня сейчас вырвет.

Теперь я понимала, что означали эти слова. С этой могилой и этим надгробием мне предлагали выбор.

Проклятие могло убить меня… или я могла убить Дакса.

— Нет, — яростно замотала я головой, отступая. — Я не сделаю этого!

Дакс схватил меня за руку, но я была слишком рассеяна, чтобы слушать, что он говорит. Шёпот движения взволновал воздух. Я оглянулась, и ледяные пальцы ужаса впились в мою спину.

Смрад смерти и тления теперь был невыносим. Что означало лишь одно.

Его фигура заколыхалась на краю тумана. Не приближаясь, не преследуя, просто наблюдая тем безликим, пустым лицом, которое всё же выражало, что он знал, как и я, — судьба требует платы.

И он был здесь, чтобы получить её.

Когда он поднял руку и указал на могилу, потрёпанный манжет его пальто отодвинулся, обнажая запястье и предплечье… и татуировки.

Замысловатые чёрные чернила извивались на его запястье, поднимаясь по руке, прежде чем скрыться под рукавом. Это были мистические знаки, стилизованные и древние символы.

И они были до боли знакомы.

Такие же чернила были на коже Дакса.

Понимание ударило меня с силой кувалды.

— Маттиас, — прошептала я в шоке.

Потому что Полым человеком был он. Жадный предок Дакса, проклятый не только тем, что его потомки будут носить отметины его грехов и терять любимых женщин в трагедиях, но и тем, что он сам будет приходить забирать их души.

Он скитался по земле с того дня, как умер. Призрак, заточённый вне времени, наказанный и непрощённый, приговорённый выполнять грязную работу проклятия собственными руками.

Это я понимаю — пожни то, что посеял. Каплата, придумавшая это наказание, явно не шутила.

В смысле, он же украл её душу. У неё были веские причины злиться. Мстить. Бесноваться.

Какой бы предок он ни был, должна признать, я впечатлилась таким уровнем мелочности.

— Что такое? Что происходит? Говори со мной! — резко сказал Дакс.

Звук его голоса вырвал меня из раздумий. В ушах у меня пронеслось ещё кое-что, сказанное Селестой. То, что я истолковала неправильно.

«Убей татуированного дьявола, пока он не убил тебя!»

Она говорила не о Даксе. Она говорила о Маттиасе.

И «жертва», которую нужно принести, чтобы положить конец проклятию, жертва, о которой говорил сам Полый человек, — это был не Дакс. И не я.

Это был он.

Когда я снова взглянула на могилу, имя Дакса сменилось именем Маттиаса.

С абсолютной ясностью я вдруг поняла, что должна сделать.

Подойдя к могиле, я прижала обе ладони к гладкому, холодному надгробию, сжала его изо всех сил, посмотрела на Полого человека и провозгласила своим лучшим шекспировским драматическим голосом:

— Маттиас Руссо, силой моей крови я развязываю тебя. Твой долг уплачен. Пусть украденные души будут освобождены. Пусть проклятие будет снято!

Тишина.

Светлячки заколебались в нерешительности. Полый человек не двигался.

Спустя долгое мгновение Дакс произнёс:

— Э-э… что сейчас происходит?

Через плечо я крикнула:

— Я пытаюсь снять проклятие! Очевидно же! Небольшая поддержка была бы кстати, Солнышко!

— Ла-а-адно, слушай. Не хочу звучать негативно или типа того, но, кажется, это не сработало…

Он оборвался на резком крике и согнулся, схватившись за живот.

Именно тогда земля под моими ногами простонала, словно пробуждаясь древний зверь, и задрожала.

Глава 12

Жгучее маленькое проклятье

ДАКС

Моё тело горело.

Каждый сантиметр кожи пылал, обжигался и дымился. Татуировки, с которыми я родился, на этот раз не просто извивались — они восставали, отрывались от моего тела и скользили в воздухе, словно живые тени. Они вырывались с такой мучительной болью, что я не мог даже кричать. Лишь хватал воздух, пока каждая извивающаяся печать отрывалась, оставляя после себя сырую, кровоточащую плоть.

Петра что-то кричала. Её голос был далёким из-за оглушительного гула катакомб. Камень трескался. Пыль заполняла воздух. Светлячки, метались в сумасшедших спиралях, их жуткое свечение бешено мерцало.

И впервые я увидел его.

Полый человек стоял недвижимо на краю тумана. Его безликое лицо ничего не выражало, но я почувствовал сдвиг в воздухе. Древние узы разрывались. Зловещий старый договор распадался.

Он поднял руку. Не для того, чтобы подозвать или указать на меня или Петру, а чтобы схватиться за собственное горло.

Проклятие разрывало теперь его.

Тёмные щупальца чернил вырвались из его призрачной формы, хлестнули, закружились, затем растворились в ничто, отрываясь от его плоти. Символы, что связывали его существование и приковывали к ужасной обязанности веками, исчезали один за другим.

Он пошатнулся. Ужасающий, потусторонний крик агонии наполнил воздух.

Краем глаза я уловил движение. Сначала подумал, что это просто пыль и движущиеся тени играют со мной, но затем я ясно увидел их, — дюжины силуэтов, поднимающихся из разрушающихся могил вокруг нас.

Женщины.

Бледные и призрачные, светящиеся потусторонним сиянием, они бесшумно поднимались, всплывая вверх. Их лица были размыты, но я знал, кто они. Чувствовал,