Хризолит и Бирюза - Мария Озера

Взяв салфетку в одну руку, второй он зачерпнул бульон. Капля упала на ткань, не успев испортить постель. Он осторожно поднёс ложку к моим губам.

Я с трудом разомкнула их, позволив серебряной ложке влить в меня чутьё жизни. Когда он отдёргивал руку, край задел мои зубы — раздался звонкий неприятный звук.

— О, Родова борода… прости, — спешно пробормотал Лоренц, вытирая уголок моих губ, где блеснула упрямая капля.

Я едва заметно усмехнулась.

Его рука замерла у моего лица.

Я услышала громкий, бешено колотящийся стук его сердца — даже без всякого желания вслушиваться. Приподняв голову, я встретилась с его янтарным взглядом. Зрачки почти полностью поглотили золотой ободок, и в этих глазах я неожиданно нашла отражение давно утраченных надежд. Лоренц оживил во мне то, что я считала навеки похороненным: мечту о мире, в котором можно обрести целостность и покой.

Он, кажется, тоже понял — первая моя эмоция за всё это время зажгла его, и радость в его лице была такой явной, что прятать её не имело смысла. Но, будто спохватившись, Лоренц прочистил горло и вновь зачерпнул ложку бульона, теперь с кусочком хлеба. Аромат трав и специй наполнил комнату, и на миг всё моё внимание переключилось на вкус: мягкий, тёплый, он растекался по телу, словно возвращая к жизни.

— Спа…сибо, — прошептала я, с трудом прожёвывая размокший хлеб. — Я не знаю, чем заслужила тебя… Лоренц…

Маленький соленый хрусталик образовался в уголке моего глаза, чей цвет напоминал скорее облака перед ливнем, нежели прежнюю бирюзу озера. Заметив это, Лоренц освободил поднос от ложки и салфетки и потянулся к моему бледному лицу, смахивая покатившуюся слезинку. Но руку от щеки не убрал, а лишь придвинулся ближе, опустив теплые губы на мой лоб.

Это было как прикосновение ангелов — ласковое, нежное и полное заботы. В тот момент я почувствовала, что в его объятьях могу найти утешение и защиту от всех мировых проблем.

— Смотри-ка, красотка, твоё лицо снова оживает, — сказал он, чуть отстранившись, и игриво ущипнул меня за щёку и щёлкнув по носу.

Я улыбнулась и рассеянно коснулась лица, будто проверяя — действительно ли там появился цвет.

Думать о событиях недельной давности я себе запретила. Это было непосильно. Вид распятой подруги и ощущение ещё тёплой крови на руках рвали мою психику, словно каленым железом. Мысль о том, что ещё недавно эта кровь текла в жилах живого человека, невыносимо жгла изнутри. Но я знала: если позволю себе утонуть в этом кошмаре, дороги назад уже не будет. Я приказала себе — никаких воспоминаний. Только вперёд.

— Есть какие-нибудь новости? — спросила я, не зная, чего хочу услышать.

— Жизель прислала тебе письмо, — Лоренц достал из кармана немного помятый конверт и виновато поморщился. — Ой, извини.

Тонкими худыми пальцами я вытащила письмо из его рук и оторвала краешек, чтобы вытащить содержимое. Последний раз, когда Жизель писала мне письмо, это ничем хорошим не закончилось. Я даже не знаю, чего мне стоило ожидать в этот раз.

Бросив настороженный взгляд на Лоренца, я опустила глаза к аккуратно выписанным строкам.

— Она хочет познакомить меня с отцом, — прошептала я, переводя написанное с бумаги в реальность. — Она рассказала обо мне, говорит, после объявления этой новости он на несколько часов закрылся в кабинете и никого не пускал.

Сердце сжалось от противоречивых чувств. Неужели этот человек действительно любил мою мать? Может ли быть, что вся история с её исчезновением лишь усилила его внутреннюю боль и ожесточила его душу? Мне всегда казалось, что его сердце покрыто коркой льда, сквозь которую изредка пробиваются отблески былой страсти.

Но, вероятно, я даже благодарна этому мужчине за то, что он готов войти в мою жизнь и позволить найти ответы на многие вопросы, которые мучили меня все эти годы.

— И что ты думаешь? — спросил Лоренц.

— Не знаю… Наверное, стоит встретиться, — ответила я, всё ещё погружённая в мысли.

— Какой формат встречи?

— Семейный ужин, — усмехнулась я, перечитывая последнюю строчку письма Жизель. — Через два дня. Когда пришло письмо?

— Вчера вечером, — уверенно ответил Лоренц, ненадолго задумавшись.

— О боже, мне нужно быстрее прийти в себя! — неожиданно для себя я резко начала подниматься на локтях, но силы покинули меня, и ноги предательски подкосились. Я оказалась в надёжных руках Лоренца.

— У тебя ещё есть время, — его ладонь нежно скользнула по моим волосам, аккуратно заправляя выбившуюся прядь за ухо. Я не могла не поддаться его заботе и вниманию. — Тебе нужно восстановить силы. Может, хочешь принять ванну?

Чуть отстранившись от его груди, я заглянула в глубину его глаз. Взгляд Лоренца излучал такую любовь и заботу, что казалось, он готов пройти через любые испытания ради моего счастья. Этот момент стал символом нашей нерушимой связи и вечной привязанности. В его объятиях я чувствовала себя защищённой и любимой, словно само счастье наполняло меня.

Он — мои крылья, моя гавань, моё второе дыхание.

Глава LI

Императорский дворец, величественный и впечатляющий, раскинулся передо мной во всей своей великолепной красе. В момент, когда я ступила на его территорию, я почувствовал себя крошечной точкой, всего лишь маленьким пятнышком в масштабе многовековой истории, которая развернулась здесь.

Здания дворца возвышались надо мной, высокие и украшенные уникальным архитектурным орнаментом, свидетельствующим о величии и власти императорской династии. Королевские башни и купола притягивали взгляд, будто оковывая сердце, и заставляя меня задуматься о величии и мощи, находившихся здесь ранее.

Казалось, я была здесь множество раз, но в свете последних событий, я чувствовала себя робким новичком, впервые осознавшим масштаб шутки судьбы, в которую она меня поместила.

Меня ожидали. Как только я вышла из машины, ко мне подошла женщина и, представившись, что я абсолютно пропустила мимо ушей, повела меня через двор в гостиное крыло.

Территория дворца поражала своей красотой: заснеженные аллеи и сады сливались в единую картину гармонии. Застывшие в зимнем молчании фонтаны и пустые клумбы создавали особую атмосферу таинственности, приглашая раскрыть секреты этого места.

Исторические фрески и картины на стенах рассказывали о славных временах минувших эпох, о подвигах правителей, воздвигших это великолепие. Портреты предков словно следили за каждым моим движением, оценивая моё появление в этих стенах.

Проходя через величественные залы, я буквально чувствовала дыхание прошлого. Каждый камень, каждая плитка пола хранили память о былом величии. Элегантность и роскошь окружали