Крик тишины - Дакота Уиллинк

Шиплю от короткого укола боли, когда воск капает вниз, застывая, прежде чем достичь моего пупка. Член стоит по стойке смирно, словно искушая воск коснуться своей цели. Затем беру свечу, символизирующую жадность, и повторяю процесс — чтобы искоренить в себе всякую потребность в материальном богатстве.

— Ни серебро их, ни золото не спасут их в день гнева Господня[20].

Наслаждаюсь контрастом боли и удовольствия, демонстрируя, как семь смертных грехов способны принести и то, и другое.

Когда грудь уже полностью покрыта воском от всех семи свечей, подхожу к телевизору и включаю его. Беру пульт, направляю на DVD-плеер — на экране появляется чрезмерно накрашенная брюнетка в черном кожаном плаще. Я уже видел этот фильм категории X, и знаю, что надето на ней под ним. Один только образ — кожаные брюки с вырезами и бюстье с прорезями для проколотых сосков — заставляет член напрячься до предела.

— Ты был непослушным клиентом. Тебя нужно наказать, — цокает она.

Она играет роль адвоката — адвоката-доминатрикс, готовой проучить своего непокорного клиента — мужчину, обнаженного и стоящего на коленях перед ее столом. Сходство этой женщины с Синтией поразительно. Наверное, поэтому я неравнодушен к этой сцене. Синтия обладает тем же очарованием, что и женщина на экране. Она — моя зависимость. Моя личная Мария Магдалина.

— Подними плеть и передай ее мне! — приказывает доминатрикс своему подчиненному.

Когда он наклоняется, чтобы выполнить приказ, я повторяю его действия — тянусь за плетью из рогоза, лежащей на полу перед телевизором. Пришло время моему наказанию начаться. Чтобы снова изгнать грех из своей души, я должен покаяться. Умерщвление плоти — единственный верный путь к очищению.

Каждый раз, когда она наносит удар по своему рабу, я перебрасываю завязанные узлы через плечо, повторяя ее движения, произнося слова покаяния, как учил отец Питер Дэмиен. Так, как наставляла меня мать.

— Мое наказание обернулось мне во благо, ибо через него я познал Твои заповеди[21]…

Отец Дэмиен всегда говорил, что самобичевание должно сопровождаться чтением псалмов. Мама утверждала, что многие не понимали отца Дэмиена — так же, как никогда не поймут и меня. Именно поэтому меня с детства учили не оставлять постоянных следов во время ритуалов.

— Будь непоколебим, сын мой, но не оставляй ран, которые не исцелит время.

Вспоминая ее слова, начинаю медленно, с легких ударов по спине, постепенно увеличивая интенсивность. Вскоре я теряю связь со временем и пространством. Этот момент в моем сознании тянется бесконечно — словно растягивается на дни, месяцы, годы. Всё это не похоже на наказание от Синтии. Когда она берется за дело, мое восприятие реальности рассыпается в прах, и только тело удерживает меня в физическом мире — именно там, где я должен быть, чтобы яснее услышать Его глас. Только так я могу искренне покаяться в грехах.

Образ Джианны, лежащей на полу подвала, заполняет разум.

Моя девочка.

Это я сделал с ней.

Теперь я должен молить Его о прощении — иначе стану нераскаявшимся грешником и разделю судьбу тех, кто отвернулся от закона Божьего.

— Знаю, Господи, что суды Твои праведны, и что Ты наказываешь меня по верности Твоей… Помилуй меня, и буду жить, ибо в законе Твоем нахожу отраду[22].

Я продолжаю читать псалмы — по одному на каждый удар, прося Его простить меня за то, что я сделал с Джианной. Я не должен был оставлять ее лежать на холодном полу, совсем одну.

Боль.

Страдание.

Всё это — моих рук дело.

Я — грешник, поддавшийся искушению гнева.

Собрав остатки сил, сжимаю член, наношу себе финальный обжигающий удар. Затем кричу, смиренно каясь, прося у Него прощения за свои грехи.

— Благослови меня, Отче, ибо я согрешил!

Опускаясь на руки и колени, чувствую, как одна слеза скатывается с щеки и падает на пол. Мое покаяние завершено.

Глава 7

Джианна

На шатких ногах вхожу в отделение неотложной помощи. Наталия поддерживает, почти полностью принимая мой вес на себя. Пульсация в голове и спазмы в животе становятся почти невыносимыми, пока я пытаюсь удержаться в вертикальном положении. Медсестра, проходящая мимо, замечает нас и ахает. Едва сдерживаю облегчение, когда она бросается к нам, подставляя инвалидное кресло. Опускаясь в него, слабо улыбаюсь ей.

— Спасибо.

— Конечно.

Она останавливается, внимательно смотрит на меня и сочувственно улыбается. Не знаю, как выгляжу, но ее добрый взгляд смущает. Щеки вспыхивают от стыда, хотя я понимаю, что не должна испытывать подобных чувств.

— Давайте отвезем Вас к стойке регистрации, чтобы Вас мог осмотреть врач.

— Она беременна, и у нее сильное кровотечение, — говорит Наталия.

Медсестра опускает взгляд на мои колени и ее глаза округляются, когда она впервые замечает кровавое пятно на джинсах между бедер.

— По шкале от одного до десяти, насколько сильна боль? — спрашивает она, в голосе появляется срочность, которой раньше не было.

— Эм… Наверное, около семи. Просто очень сильные спазмы.

Говорить трудно. Пульсация в голове такая сильная, что, возможно, заглушает боль в животе.

— Ладно… Я вызову гинеколога, пока вы регистрируетесь. Как вас зовут?

— Джианна. Джианна Уокер.

— Ну что ж, мисс Уокер, не волнуйтесь. Мы о вас позаботимся.

Как только она отходит, Наталия подвозит меня к стойке регистрации. Администратор за стойкой быстро и четко вносит мои данные. Мне нужно оплатить прием в отделении неотложной помощи, мои руки дрожат, когда я пытаюсь достать кошелек из сумочки.

— Давай, я помогу, — предлагает Наталия. Она достает кошелек, расстегивает его и открывает. — Какая карта?

— Visa.

Наталия проводит карту через терминал, и мы ждем, пока платеж обработается.

— Мне жаль, мисс Уокер. Платеж отклонен, — неловко говорит администратор.

— Странно. На этом счете всегда есть деньги, — качаю головой в замешательстве. — Нат, можешь достать American Express? Не понимаю, почему Visa не работает.

Наталия пробует другую карту — и снова отказ.

— Вот сукин сын, — выругивается Наталия себе под нос. Затем лезет в сумочку, поспешно вытаскивает свою кредитную карту и проводит ей. Платеж с карты проходит без проблем. Смотрю на подругу в недоумении.

— Ты же не думаешь… — начинаю я и замолкаю.

— Что он аннулировал кредитные карты? Да, думаю, именно это он и сделал.

Прежде чем успеваю осмыслить ее слова или понять, что они значат, из-за угла появляется медсестра, та самая, что встретила нас у двери.

— Доктор может вас принять, мисс Уокер. Если вы закончили, следуйте за мной.

* * *

Час спустя, мы с Наталией сидим в тишине, пока