Поцелуй василиска - Линдси Штрауб

лице промелькнуло недоверие, за которым быстро последовал глубокий стыд. Он выглядел совершенно опустошенным; с таким же успехом Тэмми могла вонзить нож ему в грудь. И все же, несмотря на боль, она увидела, как в его глазах зарождается понимание. Возможно, ему было трудно поверить в то, что происходило в подземелье, но уж точно было нетрудно поверить, что его отец позволил бы это.

— Я не мой отец, Тэмми, — прошептал Лео.

Она хотела утешить его. Вместо этого она двинулась вперед.

— Тогда докажи это. Положи этому конец.

— Каким образом?

— Делай то, что ты всегда хотел делать. Используй свою силу.

Лео закрыл глаза, как будто мог отгородиться от ее слов.

Тэмми подошла ближе, еще крепче сжимая его руку в своей.

— Если ты хочешь, чтобы что-то изменилось, ты должен быть тем, кто это изменит, Лео.

Его глаза все еще были закрыты.

Тэмми рванулась вперед.

— Это то, с чем ты хочешь править? Жадность? Пытки?

Лео открыл глаза.

— Конечно, нет, — прошептал он.

— Ты думаешь, это правильно?

Он замолчал.

Она не могла сказать, достучалась ли до него, перешел ли он на ее сторону.

— Тэмми… — медленно произнес Лео. — Это…

— Неправильно, — настаивала она. — Это неправильно, Лео.

Он глубоко вздохнул.

— Но это… змеи, Тэмми. Это не… Мы не считаем их…

— Людьми?

Он поджал губы.

Тэмми знала, что было бы почти невозможно одним махом развеять двадцатилетние предрассудки. Было только одно, что она могла сделать, чтобы полностью убедить Лео в зверствах, которые здесь творились: единственное, способное заставить его поверить.

— А что, если бы в той камере была я?

Лео нахмурился.

— Этого не могло быть.

— Будь воля твоего отца, так бы и было.

— Я не понимаю.

Вместо того чтобы ответить, Тэмми повела его вдоль длинного ряда камер, и с каждым шагом на сердце у нее становилось все тяжелее. Когда они дошли до самого конца, Тэмми собралась с духом перед тем, что должно было произойти.

Ее отец был в том же положении, что и раньше: ссутулившийся, изможденный и слабый. Но даже в темноте Тэмми видела, что ему стало хуже. Его глаза были закрыты, дыхание прерывистое. К его пальцам было приварено еще больше проводов; его руки выглядели так, словно были из кровоточащего золота. Тэмми не утруждала себя попытками говорить с ним, используя разум. Даже если бы она все еще была в состоянии это сделать, она очень сомневалась, что он ответил бы.

Тэмми повернулась к Лео. Просто не было другого способа сказать это.

— Познакомься с моим отцом.

Лео моргнул.

— Его зовут Кронос.

При звуке своего имени Кронос открыл глаза, и Лео сделал шаг назад.

Тэмми продолжала сжимать его руку, вынуждая его оставаться рядом с ней.

— Моя мать прошла отбор, как и я. Она влюбилась точно так же, как и я.

Лео медленно покачал головой, не сводя глаз с Кроноса. Тэмми заполнила тишину, пытаясь дать ему как можно больше информации, прежде чем он неизбежно сбежит.

— Члены королевской семьи ловят василисков еще со времен войны. Вот что они с ними делают. Это называется кровопусканием, — она указала на провода, — и это причина, по которой ваша семья так богата.

Лео до боли сжал ее руку.

Кронос закрыл глаза.

— Это жестоко, Лео. Это бесчеловечно.

Ее выбор слов не был случайным. Ей отчаянно нужно было очеловечить своего отца, показать Лео, что его жизнь имеет значение — и, следовательно, жизнь Тэмми тоже.

— Это происходило веками. И это будет продолжаться до тех пор, пока кто-нибудь не разорвет порочный круг. Этим человеком должен быть ты.

Челюсть Лео была сжата. Он не смотрел на нее.

— Я не могу порвать с Каспеном. Нас связывают узы, которые выходят за рамки любви. Мы… связаны. Я привязана к нему, Лео, — тихо закончила она. — Я всегда буду связана с ним.

Лео выдернул свою руку из ее хватки.

Тэмми замолчала.

Наконец-то все ее стороны раскрылись перед ним — все секреты, которые она так долго хранила. Он просил ее не лгать ему, а она лгала. Она так много лгала. Но она лгала, чтобы защитить его. Она лгала, потому что ей было не все равно. Неужели это действительно такой большой грех — лгать, чтобы защитить тех, кого ты любишь?

Лео повернулся к ней.

— Ты одна из… них?

— Да, — прошептала Тэмми. — Да.

Выражение его лица было непроницаемым. Невозможно было сказать, в каком направлении он склоняется, какой путь выберет.

У Тэмми оставалась только одна карта — последний секрет, который мог направить его в ее сторону.

— Твой отец разрушил ваши отношения с Эвелин.

Глубокая боль отразилась на лице Лео.

— Откуда ты это знаешь? — прошептал он.

— Он признался мне в этом.

Заметив вспышку шока в глазах Лео, Тэмми чуть не потянулась к нему.

Вместо этого она продолжила.

— Он сказал, что если ты выберешь меня, он сделает это снова.

Лео замер.

Тэмми ничего не могла поделать, кроме как ждать, чтобы увидеть, на чьей стороне окажутся карты. Лео либо отвергнет ее, либо решит защитить. Она не полагалась ни на что, кроме инстинкта, надеясь, что он сделает правильный выбор. Возможно, его любви к ней будет недостаточно.

Возможно, ее действительно недостаточно.

— Лео, — прошептала она. — Пожалуйста, скажи что-нибудь.

Лео ничего не сказал. Он просто взял ее лицо в ладони и поцеловал.

В тот момент, когда их губы соприкоснулись, внутри Тэмми что-то расцвело — сочетание ощущения безопасности, нежности и любви — то, чего она и не подозревала, что может испытывать к двум мужчинам одновременно.

Когда поцелуй закончился, Лео не отстранился. Вместо этого он заглянул ей глубоко в глаза и сказал:

— Ты никогда по-настоящему не принадлежала мне, не так ли?

Тэмми уставилась на него в ответ, заметив зеленые отблески в его радужках. Она подумала об Эвелин.

— Ты тоже никогда по-настоящему не был моим.

Грустная улыбка тронула его губы.

— Мы оба знаем, что был.

Повисла пауза, и Тэмми не знала, чем ее заполнить.

Следующие слова Лео были произнесены шепотом.

— Я влюбился в тебя с тех пор, как увидел в том зеленом платье, Тэмми.

Платье, которое подарил ей Каспен.

Тэмми вспомнила ту ночь — как они договорились не лгать друг другу, как она вынудила Лео признать, что он хочет ее. Как далеко они зашли.

Прежде чем она успела ответить, Лео опустил руки, и тень его прежнего «я» вернулась.

— Что я могу сделать?

Услышав его слова, Тэмми почувствовала огромное облегчение. Если Лео спрашивал об этом, это означало, что он хотел