Хрустальная ложь - М. Эль

На том конце, мужчина тяжело вздохнул.

— Это не мы остановили тебя, мальчик. Это она.

Алан остолбенел. Его рот приоткрылся.

— …что?

— Она позвонила вашей матери. И приказала снять тебя с операции. Если мы этого не сделаем — она вернётся в Италию и объявит себя главой клана. Знаешь же, она имеет право. У нее есть козырь, — первенство.

Алан замер. Медленно опустил трубку от уха, его лицо побледнело.

— Она… — голос дрожал от ярости, но и от недоверия. — Она угрожает нам?

— Она не угрожает. Она выполнила бы. Все знают — она смогла бы.

Алан ударил кулаком по столу так, что стол треснул. Гнев бурлил в нём.

— Чёрт!

Он шагал туда-сюда по ангару, готовый взорваться, его кулаки сжимались и разжимались.

— Значит… она ставит всех на колени?! Перед её прихотью?!

Секунда тишины.

Алан закрывает глаза. Выдыхается, словно из него выпустили весь воздух. Страшная смесь облегчения и бессильной ярости. Облегчения, потому что это означало, что она жива. Ярости, потому что она посмела так с ним поступить.

— Передайте родителям, — сказал он тихо, почти с угрозой, словно это была не уступка, а новое обещание мести, — что... я возвращаюсь.

На другом конце трубку молча повесили.

Алан стоял, уставившись на карту, на которой теперь не было смысла, пока его люди растерянно ждали приказов, не понимая, что происходит.

И наконец он сказал:

— Сворачиваемся.

Голос низкий, хриплый.

— Сестра… велела.

Люди переглянулись. В их глазах читалось удивление.

Его правая рука, спросил осторожно:

— Господин… вы в порядке?

Алан усмехнулся.

Глухо. Устало. Жестоко.

— Нет.

Он поднял карту и скомкал в кулак, словно пытаясь уничтожить всё, что на ней было.

— Но, когда найду эту ведьму — лично побью. А потом обниму. …а потом снова дам по шее.

Люди переглянулись. В их глазах мелькнула тень улыбки.

— Скорее старшая госпожа вас… — пробормотал кто-то из них, намекая на то, кто на самом деле будет раздавать оплеухи.

Алан улыбнулся. И в этой улыбке было столько боли, столько любви, столько неизбывной связи, что стало ясно: эта семья, этот клан, эти люди — они были единым целым, несмотря ни на что. А его сестра, только что преподала ему урок. Как и всегда.

Глава 45

Виктор стоял на террасе своего временного убежища недалеко от места стрельбища, опершись руками о каменные перила, и смотрел в темноту океана. Ветер с океана хлестал по лицу, принося запах соли и водорослей, но он не моргал, его взгляд был устремлён в небытие, туда, где, как он чувствовал, сейчас была она. Именно в этот момент загорелся красный индикатор его защищённого канала связи.

Имя: Киллиан Андрес.

Отец Валерии. Глава клана Андрес.

Виктор скрипнул зубами.

— Ну наконец-то… — прошептал он, его голос был полон холодной предвкушения.

Мужчина нажал «принять», его пальцы были напряжены.

— Энгель. — Голос Киллиана был стальным, пронзительным, как ледяное лезвие.

— Глава Андрес, — ровно ответил Виктор, несмотря на кипящее внутри желание высказать будущему тестю всё, что он думает о его сыне, его клане и его собственной лжи. В его голосе прозвучала лишь доля уважения, положенная статусу.

— Ты знаешь, что мой сын был в перестрелке из-за твоих людей? — В голосе Киллиана прозвучала угроза.

Виктор усмехнулся, его губы искривились. — Ваш сын был там не из-за моих людей. А из-за моей женщины.

Пауза.

— Ты подчёркнуто говоришь «твоей женщины», — ответил Киллиан, его голос стал ещё опаснее. — Но моя дочь… не твоя.

Виктор медленно проговорил, каждое слово было высечено из камня. — Это вопрос времени.

Киллиан резко выдохнул, почти рыча, и в этом рычании прозвучала глухая ярость. — Ты уверенно говоришь о том, чего не получил. Ты не удержал её у себя — она сбежала. От тебя.

Виктор сжал перила так сильно, что камень хрустнул под его пальцами, но боль лишь отрезвила его. — Она сбежала не от меня. Она сбежала от лжи, которую вы ей рассказали. От мира, который вы ей навязали. От предательства, которое она почувствовала, будучи свергнутой со своего поста. И я найду её быстрее, чем ваш мальчишка.

— Не смей так говорить о моём сыне. — терпение Киллиана иссякало. — Алан почти догнал её.

Виктор ухмыльнулся, его губы дрогнули.

— «Почти» — ключевое слово. Он вечно дышит ей в затылок. А я… знаю, как она дышит. Знаю, что она чувствует. Знаю, куда она побежит.

Киллиан сжал трубку так сильно, что костяшки побелели. — Ты играешь с огнём, Виктор. Валерия — не игрушка. Это не трофей. Это не повод для войны.

— Она не трофей, — Виктор повысил голос, в нём прозвучала ярость. — Я лично отрежу язык тому, кто ее так назовёт. Она моя. И мне плевать, что говорит Европа.

Тишина.

Опасная.

Пауза между выстрелами. Напряжение было почти физическим.

— Если ты навредишь ей хоть словом… хоть мыслью… я уничтожу твою империю. Твои территории войдут, как филиал центрального региона.

Виктор ответил спокойно, стараясь не кричать, — Если я её потеряю — я сам уничтожу всё вокруг себя быстрее тебя.

— Значит, ты её любишь? — холодно спросил Киллиан, и этот вопрос прозвучал, как последний выстрел.

Виктор замолчал.

Минуту.

Две.

Столько, что Киллиан решил — отключился, или связь оборвалась.

И потом:

— Да.

Без пафоса.

Без игры.

Без защиты.

Просто — правда. Истина, вырвавшаяся из самых глубин его существа.

— Я люблю твою дочь.

…

Ночь была вязкая, как старый мёд, густая и тяжёлая. Небо затянулось чернильным куполом над заброшенной парковкой где-то на окраине Северной Каролины, скрывая звёзды и луну. Лилит стояла, облокотившись о капот внедорожника, в котором они вот-вот должны были продолжить свой бесконечный бег. Сигарета едва тлела в её пальцах, дым медленно растворялся в неподвижном воздухе. Руки дрожали не от страха — от злости и пустоты, которая поселилась внутри после того, как она осознала масштабы предательства Виктора. Её люди ждали в машинах, их силуэты были едва различимы в темноте, напряжение висело в воздухе, словно перед грозой.

Она набрала номер.

Селина Энгель. Сестра Виктора. Единственная, кто могла знать то, что никто другой не скажет ей. Та, которая, возможно, и сама оказалась в ловушке своего брата.

Линия щёлкнула, на том конце раздался сонный голос.

— Здравствуй. — Голос Лилит был ровным, лишённым всяких эмоций.

— …Лилит? — голос Селины был хриплым, встревоженным, она явно только что проснулась. — Чёрт… где ты была? Виктор чуть не… он с ума сошёл!

— Три вопроса, Селина, — перебила она ровно, не давая ей шанса развить тему. — Отвечай быстро. Не думая.

— Что?