Хрустальная ложь - М. Эль

Лилит рассмеялась, её смех был звонким и чистым, не испорченным цинизмом зала суда.

— Судья бы умер от страха, если бы понял, что я умею не только говорить.

Она сняла пиджак, подоткнула рукава, закрутила волосы в тугой пучок. Под подошвами — холодный, шершавый бетон, под пальцами — краска, на губах — улыбка, редкая, настоящая.

Когда граффити закончили, кто-то включил музыку погромче, и Лилит — неожиданно даже для себя, поддавшись внезапному порыву — начала танцевать.

— Что это? — выкрикнул Рико, глядя на её движения. — Ты где так танцевать научилась?

— У бабушки с мамой, — усмехнулась она, кружа под светом одинокой лампочки.

Она танцевала — не ради взгляда, не ради эпатажа. Каждый поворот, каждый шаг — будто ритуал памяти, сброс напряжения, выход за пределы дозволенного. Волосы выбились, смех срывался с губ, руки двигались в такт музыке, рассказывая историю, которую она не могла рассказать словами. Парни подхватили ритм, вокруг кто-то бил в барабаны, кто-то хлопал в ладони, и ночь превратилась в живой, бешеный карнавал, где каждый был свободен.

Пицца, виски, свет гирлянд, натянутых между балками. Подушки летели в воздухе, кто-то пытался устроить спарринг в углу, а Лилит сидела на перевёрнутом ящике, наблюдая. Мир впервые за долгое время не требовал от неё крови, не требовал быть королевой ада или судьёй. Он просто позволял ей быть. И в этом была её самая большая, самая хрупкая свобода.

Виктор стоял у окна своего пентхауса, глядя на экран. Его люди наконец нашли то, что искали. Камера с заброшенного района на Гудзоне. Склад, музыка, граффити — и она, в белой рубашке, с пистолетом в руках, смеющаяся, когда стреляла в жестяные банки.

Он прищурился.

Лилит Рихтер. Валерия Андрес.

Принцесса мафии, наследница Европы — теперь играет в подпольные вечеринки и танцует с преступниками под звёздами.

Он даже не злился.

Скорее… восхищался.

Вот куда ты исчезаешь по ночам, змейка.

Глава 11

Тихий вечер в лофте Лилит был нарушен вторжением. Он не был громким, но был ощутимым, как внезапный сквозняк в идеально закрытом помещении. Лилит сидела за полированным столом, окруженная бумагами, которые, впрочем, сейчас были отодвинуты в сторону. На экране ноутбука, в режиме галереи, мелькали изображения недвижимости: таунхаусы в Вест-Виллидж, пентхаусы с видом на Ист-Ривер, особняки, обещающие уединение. Она искала не просто дом, а крепость, место, где можно было бы, наконец, выдохнуть.

На ней была старая, выцветшая футболка отца — слишком большая, доходящая до середины бедра, пахнущая чем-то давно забытым, но нежно-родным. Волосы, обычно строго уложенные, были небрежно собраны в пучок. На фоне играла тихая, почти медитативная музыка — старый, слегка хриплый блюз, а на столе, рядом с кружкой, горели ароматические свечи с запахом сандала и морской соли. Это был её редкий, хрупкий момент уязвимости.

Именно в этот момент дверь распахнулась, и в комнату, словно сноп света, ворвалась Селина.

Лилит даже не подняла головы, лишь усмехнулась, отпивая кофе.

— Какие люди и без охраны. Вы, кажется, забыли, что в этом городе опасно ходить без телохранителя, мисс Энгель.

Селина, не обращая внимания на колкость, поставила на стол пакет со сладостями, источающими манящий, карамельный аромат. Она оглядела Лилит, её домашний, расслабленный вид, и хмыкнула.

— Мужчина появился? У тебя футболка мужская, свечи горят, ты в пучке, расслабленная. Это всё признаки.

Лилит рассмеялась, откидываясь в кресле. Её смех был редким, но густым, как старое вино.

— Если у меня когда-нибудь появится мужчина, это будет событие века. Или апокалипсис.

— Значит, специально в мужском отделе закупаешься? Мы же тебе столько нарядов подобрали, — Селина направилась к чайнику, который уже успел остыть.

— Нет. Это папина, — Лилит вернулась к экрану ноутбука, стараясь не замечать в своём голосе нежность, которая прозвучала от последнего слова.

Был праздник — редкое, но важное событие: объединение клана. Поместье Андрес гудело от голосов, смеха и музыки. В воздухе витал аромат дорогих духов, старого дерева и свежих цветов. Гости, прибывшие со всех уголков мира, наполняли залы, бокалы звенели, отражая свет сотен свечей.

Ей было четырнадцать, и на ней впервые было платье, которое делало её похожей на взрослую — тёмно-синее, строгое, но подчёркивающее её уже сформировавшуюся грацию. Она стояла у стены, наблюдая за танцующими парами, чувствуя себя немного неуместной.

— Потанцуем, моя маленькая принцесса? — Киллиан, её отец, появился рядом, его рука была протянута с привычной, царственной вежливостью.

Валерия нахмурилась, чувствуя себя слишком взрослой для этого прозвища.

— Пап, ты же глава клана. С тобой должны танцевать взрослые. Все эти дамы, — она кивнула в сторону группы женщин, которые не сводили с него глаз. — Хотя мама их потом закопает. — девушка рассмеялась тихо.

— А ты кто? — мягко спросил он, его глаза, такие же проницательные, как и её, смотрели с нежностью и гордостью. — Разве не взрослая женщина, которая уже всех строит на тренировках и на совещаниях?

Она рассмеялась, и этот смех был искренним, без примеси цинизма. Валерия положила руку ему на плечо, и они вышли на паркет.

Музыка играла — классический, медленный вальс. Свечи отражались в его глазах, и Валерия впервые почувствовала, что мир — не просто их дом, не просто поместье Андрес, а их крепость, которую они обязаны защищать. В этот момент, в его объятиях, она чувствовала себя в безопасности.

— Я не выйду замуж, — сказала она, глядя на него снизу вверх, её голос был твёрдым, несмотря на юный возраст. — Я хочу быть, как вы с мамой. Все нормальные мужчины закончились, а делить власть не пойми с кем, меня не устраивает.

Киллиан улыбнулся грустно, его взгляд скользнул по залу, где мужчины клана оценивали её потенциал.

— Достойный найдется, Лери. Не сомневайся. Но если бы ты знала, как трудно быть нами... Как много приходится жертвовать ради сохранения всего этого.

— Тогда я буду сильнее, — тут же ответила она, не раздумывая. — Я буду сильнее тебя и мамы. Чтобы мне не было трудно.

Он притянул её ближе, его объятие стало крепче.

— Ты уже сильнее, Лери. Главное — не забывай, зачем ты дерёшься. И помни, что сила — это не только власть, но и защита тех, кого ты любишь. Если найдешь своего мужчину, тебе не придется быть сильной всегда.

— Ты никогда не рассказывала о своей семье, — вдруг произнесла Селина, наливая себе чашку чая. Её голос стал тише, почти интимным.

Пальцы Лилит замерли