Интермеццо Лина - Рита Трофимова

— Якоря? Что за якоря? — удивилась Марта.

— Методика якорей. Эдик установил на мои запястья «якоря счастья». Ему лишь стоило притронуться к ним, и руки становились свободными и лёгкими.

В тот момент Марта заметила любопытную Лину и выпроводила её в гостиную. Девочка неторопливо побрела к камину, раздумывая над словами женщины. Она не могла понять всей сути сказанного, но отчего-то ей стало зябко и тоскливо.

Вдруг со второго этажа послышался негромкий шум, больше похожий на приглушённый удар тупого предмета. Лина вскинула голову, будто могла увидеть происходящее сквозь стены и потолок, но внезапная догадка заставила её обернуться. Диван, на котором недавно сидел Филип, оказался пуст. Раскрытая книга одиноко лежала у изголовья. Лина, крадучись, поднялась на второй этаж, прошлась по длинному коридору и обнаружила Филиппа на балконе мансарды.

Мальчишка разглядывал в бинокль какой-то загадочный объект, сосредоточенно наводя фокус и блуждая объективами по ночному небу. Внезапно он развернулся к Лине и устремил бинокль прямо на неё. Девочка почувствовала себя неуютно, совсем как при первой встрече. Она засмущалась и, ухватившись за перила, быстро отвела взгляд. Стояла тихая ночь. На синем небе, сплошь усыпанном горящими звёздами, висела огромная оранжевая луна. Она источала на окрестности мягкий золотистый свет. У Лины даже дух захватило от такой красоты — сияющий небосвод напомнил ей плотную ткань с блестящим люрексом. Мама Марта берегла её для особого случая, и она казалась девочке невообразимо прекрасной.

— Круто, да? — Филипп вернулся к созерцанию неба. — Вот бы сюда телескоп!

Лина недоверчиво покосилась на мальчишку, а тот продолжал как ни в чём не бывало:

— Я тут подумал как-то, а сколько весит небо?

На секунду Лине казалось, что он разговаривает не с ней, а с каким-то отчаянным другом, незаметно прокравшимся на балкон. Однако Филипп, внезапно убрав прибор, в упор посмотрел на неё. В ночи глаза его хитро блестели, будто в них отражался далёкий свет луны.

— А что, если вдруг небо рухнет на нас? — Филипп понизил голос до зловещего шёпота, и Лина, представив страшную картину, вздрогнула.

— Аха-ха, — рассмеялся он и протянул ей бинокль. — Такое невозможно. Хочешь?

Лина пожала плечами, с опаской глядя на мальчика.

— Ну бери, не бойся. Если долго смотреть в небо, то можно увидеть падающую звезду. Бабушка говорит, что это к счастью.

Лина робко протянула руку и тут же отдёрнула. На балкон ворвалась запыхавшаяся Марта и недобро глянула на мальчишку:

— Вот вы где, Линочка! Дочка, пора домой, уже поздно!

Филипп усмехнулся и тут же вернулся к своему занятию, а Лина, увлекаемая матерью, удивлённо оглядывалась. «Что это было?» — думала она.

* * *

А следующий день принёс с собой новые впечатления. Лина поминутно вспоминала, как перед самым отъездом к ним в дом явился Филипп.

Причём он вошёл в калитку, следуя правилам хорошего тона, громко поздоровался и спросил разрешения увидеть Лину. Марта с прищуром изучала мальчишку: «Что он там за спиной прячет? От такого можно ожидать чего угодно».

— Ну, покажи, что там у тебя? — Она со строгим видом вышла на ступеньки и подтолкнула любопытную дочь в дом.

— Это подарок. — Филипп так и стоял, не трогаясь с места, и сверлил маму Марту взглядом.

Немного поразмыслив, та согласилась:

— Только попробуй выкинуть что-нибудь. — Пригрозила она пальцем и, подозрительно оглядываясь, удалилась.

— Вот, это тебе, папа привёз. — Мальчишка протянул Лине белого пушистого котёнка с приплюснутой мордочкой и короткими ушками. — Подарок. Его Сибас зовут.

— Сибас! Какой лапочка! — Лина звонко засмеялась и с трепетом взяла его в руки. Он, хоть и маленький, но с трудом умещался в её ладонях. — А почему Сибас?

— Папа сказал, что лучший транквилизатор — Сибазон. Сибас, в общем.

Лина не понимала, что это за тран… кли… затор такой, но раз дядя Эдик сказал, значит это важно.

— Спасибо. — Лина засмущалась, уткнувшись в кошачью мордочку, а когда подняла взгляд, Филиппа как ветром сдуло.

Счастью Лины не было предела, и верилось в случившееся с трудом. Белоснежный пушистик оказался игривым, пил молочко из блюдца, тыкался влажным носиком, путался под ногами. Забот у девочки прибавилось, и не до мыслей тоскливых стало.

Дядя Эдик приезжал на дачу всего лишь дважды: утром, после злополучного застолья, и в день, когда забирал Филиппа домой. Мальчишки с самого завтрака толпились на даче, уговаривая родителей закадычного друга не увозить его в город. Филипп с неохотой садился в машину, и шумная компания провожала его до самого поворота. После отъезда Полянского-младшего дача сразу опустела, стихло всё вокруг, и нестерпимая тоска накатила на Лину.

Она не выпускала из рук котёнка — живое подтверждение невероятного события, случившегося накануне. И если бы не это чудо, теребившее лапками хозяйку, девочка совсем бы сникла.

Этим же вечером Лина и тётя Марина возобновили занятия. Всего через несколько часов после отъезда Филиппа Лину потянуло в дом Полянских.

«А как же там тётя Мариночка?» — волновалась девочка.

Женщина уже спешила навстречу, словно услышав её призыв. Разбирали новый этюд — и учительница, и ученица забывались музыкой, заполняя пустоту души и пространства. Марта ушла заниматься хозяйством, чувствуя себя лишней и чужой. Час занятий пролетел как миг, а тётя Марина с Линой не собирались заканчивать.

Вдруг хлопнула входная дверь. Лина вздрогнула, предчувствуя что-то неладное. С недавних пор хлопающие двери стали ассоциироваться у девочки с началом раздора.

Послышались торопливые шаги, и в следующее мгновение в гостиную влетела разъярённая Наташа. Девушка как фурия надвигалась на хозяйку дома и учащённо дышала. От неожиданности тётя Марина растерялась, но, быстро опомнившись, невозмутимо встала перед соперницей. Внешне она была совершенно спокойной, однако от Лины не укрылись лихорадочный блеск бирюзовых глаз и бьющаяся венка на шее.

— Ты! — истерично прокричала Наташа. — Тихой сапой, да? Молчаливая и покорная. Окопалась тут… подобралась к нему хитростью⁈ Свила уютное гнёздышко, как мышь полёвка, змея! Да по тебе психушка плачет! Надо было настоять… упечь тебя на год… А он-то, хорош! Использовал профессорскую дочку, защитил свою докторскую и свалил! В тридцать три года стать доктором наук нехило, да⁈ На завкафедрой метит? Ну уж нет, я всё сделаю, чтобы он… чтобы никогда! — С этими словами Наташа упала на диван и разрыдалась.

Тётя Марина заметно побледнела и потрясённо взирала на девушку, а та неожиданно сменила тактику.

— Ну,