Это (не) измена - Галина Милоградская

— Знала бы ты, сколько я их по квартире попрятал.

— Потом узнаю, — отвечаю, подаваясь к губам.

Он входит медленно. Даёт привыкнуть и тут же срывается, так, как надо — резко, с оттяжкой. Каждое движение выбивает воздух из лёгких и мысли из головы. Наконец не остаётся ничего, кроме желания двигаться навстречу. Закинув обе ноги себе на плечо, Егор садится, коротко целует щиколотку, ведёт по ней губами и плавно двигает бёдрами. Ощущения зашкаливают, тепло начинает нарастать внутри. Прикрываю глаза, проваливаясь в наслаждение, ахаю, когда он широко разводит ноги, пропускает руки под коленями и складывает пополам. Глубоко, хорошо… безумно хорошо…

— Быстрее!.. — прошу, задыхаясь, и прижимаю к себе, чтобы зазора не осталось. — Ещё!.. Так, да!

Егор глухо стонет, ускоряясь, и я окончательно перестаю соображать. Кончаю, громко вскрикивая, крепко сжимая его внутри. Чувствую ответную пульсацию и постепенно расслабляюсь.

Переводим дыхание, разметавшись по кровати. Смотрю на широкую улыбку, улыбаюсь в ответ.

— А теперь можно подумать, что поесть, — говорю, отдышавшись. — Давай что-нибудь азиатское. Хочется острого.

Егор уходит за телефоном, потягиваюсь и вдруг замираю. Только что изменила мужу и почему-то ничего при этом не чувствую: ни раскаяния, ни удовлетворения от свершившейся мести.

Глава 14

Платон

Она реально это сделала — не пришла ночевать! Думал, на понт берёт, хуй там! Уложив Яшку, расхаживаю по квартире и постоянно смотрю на часы. Ближе к полуночи понимаю — не придёт. Куда понесло, с кем осталась? Блефует. Никакого мужика нет и быть не может. Просто осталась где-то в гостинице, как два дня назад, когда из дома выскочила на ночь глядя. А если нет? Если прямо сейчас с кем-то… Блядь! Останавливаюсь посреди спальни, смотрю на кровать. Не верю. Почему внутри так паршиво? Тру грудь, чтобы избавиться от этого чувства, но только хуже становится. Моя Ядвига не будет раздвигать ноги перед другими мужиками. Никогда не опустится до… До чего? На дно, куда добровольно опустился? Это она чувствовала, когда узнала про мои измены? Но они же ничего не значили и не значат!

Даже беременность Лили — хуйня вопрос, решаемый. Захотела рожать — пусть рожает, но тесту до сих пор не верю. Не первый год в игре, правила знаю, никакого незащищённого секса у нас не было, а в сказки о залёте от спермы в презервативе не верю. Пусть сколько хочет пиздит, как ребёнок родится, повторю тест. В лаборатории тоже ошибиться могли.

Но Ядвига… Где её носит? Давно надо было согласиться и поставить отслеживание по геолокации на телефон. Она же предлагала когда-то, чтобы при необходимости всегда можно было друг друга найти. Отказался. Испугался, что следить станет. Ядвига никогда бы так не поступила, потому что доверяла. Я это доверие с треском просрал. Мудак. Как теперь вернуть? Ей как раз доверяю целиком и полностью. Как бы ни делала вид, что на блядки укатила, не поверю. К подруге на девичник, по клубам тусить, пить, танцевать — даже это проще представить, чем жену в чужих руках. Сука, да почему так тошно⁈

Наливаю виски на два пальца, достаю кусок льда и молочу по нему с такой силой, что осколки рассыпаются по столешнице. Надо успокоиться. Воспитывает так, понимаю. Пусть, это хоть какой-то проблеск эмоций. Ещё немного, и её прорвёт. Мы наконец нормально поговорим, она прокричится и успокоится. В коленях ползать буду, на других перестану смотреть, даже разговаривать перестану, пусть только простит. Всё ещё можно исправить.

Пью, не чувствуя вкуса. За почти семь лет нашего брака впервые Ядвига не ночует дома, а я не знаю, где искать. Трубку не берёт, хотя телефон не отключала. Вдруг с ней что-то случилось, может, в полицию позвонить? И что скажу? Жена предупредила, что не ночует дома, и на самом деле не приехала ночевать. Тупо смотрю на виски в стакане. Залпом допиваю, наливаю ещё. Где она, с кем? Невыносимо просто сидеть на месте и ждать.

Другой. Влюбилась? Фил прав, так быстро не успела бы. Сколько бы ни говорила, с другим не переспала бы просто чтобы было. Так какого хуя только об этом и думаю⁈ Моя красавица, моя дикая кошка, огненная, яркая — с другим. Бред же, ну! На часах уже два. Тикают слишком громко, действуют на нервы. Почему время так медленно тянется⁈ Бутылка пустеет, постепенно зреет злость. Охуела — так себя вести! О репутации бы подумала, прежде чем валить на чужой хуй. Я хотя бы… Что я? Какое право имею осуждать? Пусть только вернётся. Пусть-пусть-пусть. Торгуюсь, сам не знаю, с кем.

Торгуюсь за свою семью. Всю жизнь на отца смотрел и свято верил, что всё сойдёт с рук. Что женщины прощают, мужчины изменяют, всех всё устраивает. Ядвига простить не может, не хочет и, видимо, не собирается. Когда я стал таким, как отец? Когда решил, что всё можно?..

Три часа. Где, блядь, её носит⁈ Имела бы совесть хоть координаты оставить, чтобы не переживал! Ни стыда, ни совести, ни адреса. Приехал бы и забрал. Под окнами бы стоял, до утра ждал. Любовник. Любовник, блядь! У кого? У Ядвиги! Не смешно ни разу. Пиздец, как не смешно. Хотела, чтобы на своей шкуре прочувствовал? Получилось. Наказала, теперь домой пора возвращаться.

Не знаю, во сколько меня вырубило на диване в гостиной. Просыпаюсь от поворота ключа в двери. Подрываюсь навстречу, жадно смотрю. Устала. Вижу, что не выспалась, сонно моргает. И выглядит хорошо так, качественно оттраханной. Сердце падает вниз. Не верю своим глазам.

— Ты… — хриплю. Голос не слушается.

— Доброе утро, милый, — тянет с довольной, сука, улыбкой. — Как спалось?

— Хуже, чем тебе, — отвечаю, тру колючий подбородок. Во рту кошки насрали, на душе — тоже. Никогда не думал, что она болеть может, не фантомной болью, а самой настоящей.

— Сочувствую, — бросает равнодушно, направляясь в спальню. Догоняю, хватаю, тяну носом воздух — пахнет гелем для душа. Если ночевала в отеле, зачем с утра мылась?

— Пусти.

— Не пущу. Где ты ночевала? — держу крепко, обеими руками, но Ядвига не пытается вырваться. Просто ждёт, когда отпущу. Даже не напряглась ни разу.

— Тебе скажи, и самому захочется. Отпусти, я хочу спать. Побудь примерным папочкой, сегодня сын на тебе.

— Не охуела часом? — резко