Теория гибрида - Пенн Кэссиди

которой почти промыли мозги, которая только что обнаружила, что она наполовину вампир, увезенная жить со стаей оборотней и тремя вампирами-телохранителями. Моя жизнь была не совсем хрестоматийной. Чертовски уверена, что мне не нужно было добавлять первую в мире гибридную причуду природы в свой список качеств.

Я услышала голоса на другом конце дома, как только спустилась с лестничной площадки на нижний этаж. Телевизор был включен, и я пошла на звук голоса репортера новостей. На стене гостиной висел большой телевизор. Там был удобный кожаный диван и камин из серого камня, а на полу были разбросаны игрушки, с которыми я видела щенков, игравших в мой первый день здесь.

На экране была симпатичная блондинка с микрофоном, стоящая перед полностью разрушенным зданием посольства. Теперь от него остались одни обломки. Но не это заставило мои кулаки сжаться по бокам, а желчь подступить к горлу. Нет. Эта честь досталась мужчине, стоящему рядом с ней со слезами на глазах. Эти уложенные светлые волосы было трудно не заметить, а то, как его глаза сузились, как будто у него был секрет, вызывало у меня отвращение. Внешне Райан Харкер выглядел милым человеком с очаровательной улыбкой, но я видела, как может выглядеть эта улыбка, глядя на окровавленный пол его офиса, когда он подвергал меня своим пыткам.

Женщина задавала ему серию вопросов, неоднократно указывая на беспорядок позади них. Я все еще могла видеть дым, поднимающийся из разных мест на обломках, и, насколько могла видеть камера, там была сигнальная лента. Несколько баррикад сдерживали других репортеров, требовавших сделать хороший снимок последствий. Даже неделю спустя это, должно быть, была самая крупная история, которую когда-либо видел Нок-Сити. Посольства должны были быть святилищами — местами, где дарклинги и люди вели дела без угрозы конфликта между ними. Но Райан еще раз доказал, что считал себя выше закона и что правила, которыми так гордился этот город, для него абсолютно ничего не значили.

— Как мы уже говорили ранее, сенатор, наши сердца прикованы к вам в это время невероятного горя, когда смерть вашей жены наступила всего через год после трагической потери вашего старшего ребенка, Шона Харкера.

Мое сердце сжалось в груди при упоминании моей матери. И снова острая боль от ее смерти осела в моем животе, как яд. Мы не были близки уже очень долгое время. Я едва ли могла сказать, что знаю эту женщину, но, опять же, она была моей мамой. Она была моей крови. Она была единственной частью моего прошлого, за которую я могла держаться, единственной, у кого были ответы.

— Ваши добрые слова значат для меня больше, чем я могу выразить, — торжественно сказал Райан, делая вид, что промокает глаза дорогим носовым платком, который достал из нагрудного кармана. — В эти дни в моем доме тихо, и я могу только надеяться, что мы найдем мою дочь и спасем ее из рук монстров, которые сделали это с нашей семьей и со столькими другими.

Гребаный ублюдок…

— Кстати, о вашей дочери, мисс Сиренити Харкер, — настаивала женщина. — Источники утверждают, что ее видели в посольстве и поблизости от него во время взрыва. Ходят слухи, что она связалась с

дарклингами, ответственными за эту отвратительную катастрофу. Есть ли в этом хоть доля правды, сенатор?

Его плечи расправились, и он помолчал немного, словно для того, чтобы осмыслить вопрос. Можно было увидеть, как крутятся колесики в его голове, когда он мастерски пытается снова стать жертвой. Должна отдать должное этому придурку — он был чертовски хорошим актером.

— Не мою Сиренити, — строго сказал Райан. Я усмехнулась, скрестив руки на груди, поскольку закипала внутри. — Я твердо верю, что мою дочь заставляют следовать приказам. У Сиренити всегда было доброе, прекрасное сердце, и эти язычники украли ее прямо у нас из-под носа, убив при этом ее мать. — Затем он повернулся к камере, встретившись с ней взглядом в упор. На мгновение, я могла бы поклясться, что уловила легкую ухмылку в изгибе его губ, как будто он смотрел прямо на меня. — Я только прошу вас вернуть мою дочь туда, где ей место. Не впутывайте ее в это. Это не ее борьба. Атлас Ноктюрн, я призываю тебя и твой Ковен исправить это, прежде чем все зайдет дальше. Сейчас самое время призвать к перемирию и решить этот вопрос дипломатическим путем.

Я фыркнула от его крайней, постыдной наглости.

— Дипломатично, черт возьми…

— Ты же знаешь, что никто не купится на то дерьмо, которое извергает его рот, верно? — Фауст прислонился к арке, ведущей в комнату, скрестив руки на груди. Его взгляд был прикован к телевизору.

Я тяжело вздохнула.

— Может быть, не все, но многие из них относятся к каждому его слову как к Евангелию.

— Верно, — сказал он, пожимая плечами. — Но это ненадолго. Такие люди, как он, мимолетны. Я видел, как десятки из них приходили и уходили, всегда думая, что они — начало и конец всему. Они как муравьи, которые добывают объедки, пока еще могут.

— Ну, он сильный муравей, — проворчала я, потянувшись за пультом дистанционного управления. — Достаточно мощный, чтобы нанести некоторый урон. — Я выключила телевизор, чувствуя тошноту при мысли о том, что придется смотреть на глупое лицо Райана дольше, чем необходимо. Я повернулась к Фаусту. — Могу я сейчас увидеть Шона?

— Как и обещал, — сказал Фауст. Он махнул рукой, пропуская меня. — После тебя.

Глубоко вздохнув, я направилась к выходу из комнаты, но рука Фауста на моей руке заставила остановиться, прежде чем я прошла мимо него. Я подняла голову, встретившись с его глазами, которые не были такими… обеспокоенными, как обычно.

— Просто будь осторожна, — сказал он почти неохотно.

Я рассмеялась.

— Ну, Фауст, это прозвучало почти так, как будто тебе было не все равно.

Он просто снова подтолкнул меня вперед.

— Знаешь что, не обращай внимания. Делай, что хочешь, в любом случае, это похоже на твои настройки по умолчанию.

Я издала звук пш, отмахиваясь от него.

— Тебе было бы скучно, если бы это было не так.

Я прошла через дом, Фауст следовал за мной по пятам. Я могла бы поклясться, что слышала, как он пробормотал несколько красочных слов за моей спиной, одно из них рифмовалось с twitch. Боже, он расстраивал. Я никогда не смогу хорошенько разобраться в нем. Кроме того, я все еще не забыла о нашей небольшой стычке в посольстве. Если он думал, что я просто забуду о том, что он мне наговорил, то он ошибался.