Теория гибрида - Пенн Кэссиди

сможет понять. Я надеялась, что в нем осталась маленькая частичка того же брата, который играл и смеялся со мной. Тот самый человек, который защитил меня в тот ужасный день и заслонил от пули собственным телом. Он должен был быть где-то там. Я просто надеялась, что он понимает, что мы не держим его в очередной клетке.

У меня перехватило дыхание, когда Шон приложил свою ладонь к барьеру и отразил мою. Магия покалывала между нашими руками, когда я смотрела на них, отмечая длинные, острые когти на кончиках его пальцев. Фиолетовые искры вырвались из того места, где мы прижались. Я, как и все остальные в комнате и коридоре, затаила дыхание, пока мы стояли там.

А затем, словно щелкнул выключатель, я увидела, как расширились его зрачки, и рычание сорвалось с его губ. Шон зарычал, со всей силы бросаясь на барьер. Я отшатнулась, чуть не споткнувшись о собственные ноги, но пара сильных рук подхватила меня прежде, чем я упала. Шон несколько раз бросался на барьер, но только для того, чтобы упасть навзничь на матрас с сердитым рычанием. Его длинные зубы впились в десны, а с подбородка капала слюна.

Я не могла смотреть. Я могу быть сильным и каким-то гибридным уродом, но недостаточно сильной, чтобы смотреть это. Шон был моим пределом. Повернувшись в руках, которые держали меня, я уткнулась лицом в теплую грудь и крепко зажмурилась. Я чувствовала, как остальные заходят в комнату, проходя мимо меня в спешке, чтобы добраться до барьера. Я услышала голос Бастиана, который тихо произносил слова, которых не понимала. Это звучало как какая-то латынь, но с его французским акцентом это было невероятно странно.

Руки ласкали мои волосы, приглаживая их снова и снова, и я почувствовала, как холодное дыхание коснулось моей макушки. Я оторвала взгляд от рубашки, которую сжимала в руках, и встретилась с темно-карими глазами Фауста.

— Давай, — прошептал он. Его челюсть была плотно сжата, когда он на мгновение отвел взгляд и кивнул кому-то поверх моей головы. Затем он снова встретился со мной взглядом. — Ты мне доверяешь?

Я задумалась. Могу ли я доверять Фаусту? Если бы это был кто-то другой, я бы сказала, что абсолютно, без сомнения, доверяю им. Они более чем доказали, что прикрывают меня, но Фауст — это совсем другая история. Он активно ненавидел меня. Он боролся со мной на каждом шагу, и иногда мне казалось, что он просто действует от имени Атласа.

Но были времена, когда он мог быть мягким. Моменты, подобные тому, что я наблюдала в посольстве той ночью в баре, когда нас было только двое, и он рассказал о травме, которую подавлял веками. Внутри него было что-то еще, что боролось с разъяренным придурком, которого я так хорошо знала. Что-то верное. Что-то непримиримое.

Поэтому я кивнула. В его глазах на мгновение промелькнуло удивление, прежде чем он отстранился от меня, затем я почувствовала, как он взял меня за руку, потянув к двери. Мы прошли мимо Кейт, и она легонько коснулась моего плеча, одними губами сказав, что все будет хорошо и у нее все под контролем. У меня было время только на быстрый кивок. Затем мои глаза встретились с глазами Августа, и он одарил меня грустной, но понимающей улыбкой, прежде чем тоже войти в комнату моего брата.

Глава 6

Сиренити

Я обнаружила, что сижу на пассажирском сиденье незнакомого мне грузовика, но там пахло Августом, поэтому предположила, что он принадлежит ему. Фауст был за рулем и еще не сказал ни слова.

Мы въехали в лес, не утруждая себя поиском дороги. Там была только узкая грунтовая тропинка, которая становилась ухабистой и извилистой по мере того, как мы забирались дальше. Фауст держал одной рукой руль, а другой потирал подбородок. Его взгляд был устремлен прямо перед собой, когда я села рядом с ним, даже не пытаясь скрыть тот факт, что смотрела на него сверху вниз.

— Ты везешь меня в такую глушь, чтобы убить и избавиться от тела? — Спросила я после долгих двадцати минут молчания.

Его глаза метнулись в сторону, и он испустил тяжелый, раздраженный вздох.

— Не дразни меня так.

Я фыркнула, откидываясь на спинку сиденья.

— Серьезно, куда ты меня везешь?

— Просто посиди спокойно еще пять минут. Ты ведь можешь так долго молчать, правда?

Я не дала ему ответа. Мы направились еще дальше в лес, прочь от Нок-Сити, который был во многих милях позади нас. Узел в моей груди начал ослабевать, когда я поняла, что мы увеличиваем дистанцию между мной и Райаном Харкером. Это было жалко, но этот человек все еще пугал меня до чертиков.

Я начинала понимать, что люблю ночной лес. Он был ярче, чем я помнила. Все было свежим и залито слоем белого лунного света. С тех пор как превратилась в дампира, я

стала видеть вещи яснее, обонять острее и чувствовать глубже. Но теперь, когда я стала гибридом, что-то внутри меня проснулось, и существо под моей кожей впервые почувствовало мир. Должна признать, что это взволновало меня.

У меня возникло внезапное желание открыть дверь и выпрыгнуть из движущегося грузовика. Представила, как прыгаю в деревья и бегу все быстрее и быстрее с ветром в волосах. Представила, как маленькие животные отпрыгивают с моего пути, когда я гонюсь за ними. Желание было таким сильным, что побелели костяшки пальцев на дверце машины.

Еще через пять минут, как и сказал Фауст, мы прорвались через линию деревьев и выехали на другую небольшую поляну. Это было значительно меньше того, куда ребята водили меня в прошлый раз. Это был просто круглый участок травы и мха, окруженный густыми деревьями с небольшим просветом в конце узкой грунтовой тропинки. Фауст припарковал грузовик. Я ждала, что он что-нибудь скажет или, может быть, объяснит мне, какого черта мы делаем так далеко, но он просто сидел молча, уставившись на поляну.

— О, смотрите, это дерево, — саркастически сказала я. — О, смотрите, вот еще одно. Я так рада, что ты привел меня сюда.

Фауст уставился прямо перед собой. Очевидно, он не считал меня и вполовину такой забавной. Боже, иногда он был таким придурком. В этот момент это было почти мило, но я скорее умру, чем скажу ему об этом. Я задавалась вопросом, привел ли он меня сюда для дополнительных тренировок. Я действительно надеялась, что нет, по крайней мере, не сегодня. Не думаю, что мое тело или психика

справятся