Беда - Никки Мэй

— У Ронке появился сталкер, — сказала Сими. — Он пишет ей похабные сообщения.

— Вообще-то нет, — отрезала Ронке.

— Над этим лучше не шутить, — нахмурилась Изобель, положив ладонь на руку Ронке. — Был у меня один сталкер. Я знаю, каково это. К этому нужно относиться серьезно. Записывай все его номера, фотографируй, заскринь сообщения…

Ничего себе! Даже здесь Изобель победила. Ронке высвободила руку и сказала:

— Просто назойливый пациент. Скорее придурок, а не сталкер.

— С этого все и начинается, — возразила Сими. — Сегодня он говорит тебе «здравствуйте, мисс Тинубу», а завтра светит причиндалами. Я надеюсь, что он отправит тебе свой член. Никогда не видела такое в жизни! То есть нет, член-то я видела…

— Ты ужасна, — сказала Ронке. — А еще у тебя крыша на сексе поехала. Хоть бы Мартин побыстрее вернулся, пока ты не лопнула.

Изобель даже не улыбалась.

— Если он доставляет тебе неудобства, Ронке, позвони мне, ладно? — Изобель дождалась, пока Ронке посмотрит ей в глаза.

Та посмотрела. Ей стало неуютно.

— Не переживай, он не будет докучать. Может, о чем-то другом поговорим? А?

— Пока шла сюда, никак не могла положить трубку — с мамой разговаривала, — заявила Сими, запрокинула голову и осушила свой бокал с «Маргаритой». — Они с папой развелись двадцать пять лет назад, но она только и делает, что на него жалуется. Мол, жизнь у нее была бы лучше, если б она его никогда не встретила! То есть прямо говорит: ей бы не хотелось, чтобы я рождалась.

— Ну она хотя бы говорит о нем. — Ронке чуть отклонилась и погладила Сими по плечу. — Моя никогда не упоминает папу. Как будто он и не существовал.

— Извините, но я кое-чего не понимаю, — сказала Бу. — О чем только наши мамы думали? Не хочу показаться расисткой…

— Начинается… — Сими закатила глаза.

— Я не расистка, правда. Просто… Мы же говорим о семидесятых. Зачем любой здравомыслящей англичанке выбирать африканца?

Сими подалась вперед, выпятив грудь.

— Думаю, мой папа представился так: «Я — принц, мой отец — Акаригбо из Ремоланда, выходи за меня и станешь королевой!» — Сими откинулась на спинку стула. — Мама бы на такое точно купилась!

Ронке радостно засмеялась: ей нравилось, когда Сими говорила с нигерийским акцентом.

— Они, наверное, с ума сошли, — покачала головой Бу. — Знали ведь, что это расстроит их родителей, что на них будут пялиться на улице, а к детям цепляться…

— Они полюбили, — возразила Ронке. — Цвет кожи тут роли не играет. Это все равно что спросить тебя, почему ты вышла за Дидье.

— Ну, это другое… Тогда межрасовые браки были редкостью. Хотя мой отец и не собирался жениться на маме — у него уже была жена… Это все равно как если бы София начала встречаться с зулусским воином.

— О, зулусские воины — горячие парни! — сказала Изобель, положив свои длинные пальцы на руку Ронке. Опять. — Мои родители тоже любили друг друга. Но мама оставила нас и разбила отцу сердце. Я никогда не прощу ее за это. Сейчас у него пятая жена. Каждая была моложе и глупее предыдущей. И все они меня ненавидят.

Глаза Изобель словно потемнели.

— Думаю, я бы порадовалась, остановись мой отец на второй, — вздохнула Сими. — Кстати, о нигерийцах. Как там Кайоде?

— Хорошо. Все хорошо, — ответила Ронке. Ей не хотелось говорить о нем сейчас. — Мы здесь поедим? Или в другое место пойдем?

— Ты за главную, Ронкс. — Сими наполнила их бокалы. — Проследи, чтоб я как следует поела. Изобель плохо на меня влияет, а мне нельзя просыпаться с похмельем. Завтра кастинг. Будем выбирать балерин.

— Завтра разве не суббота? — удивилась Бу.

— Мода никогда не спит, — ухмыльнулась Сими.

Ронке встала, чтобы сходить к бару и взять меню. Следом за ней тянулся аромат духов Изобель. Ронке обернулась — и правда, та стояла прямо позади. Она схватила Ронке за руку мягкой прохладной ладонью.

— Нам нужно сходить попить кофе вдвоем. Только ты и я. Было бы здорово поболтать — кажется, у нас много общего. И я имею в виду не только слабость к плохим парням. Я вообще становлюсь какой-то дурочкой, когда рядом высокий смуглый красавчик. А как выглядит Кайоде?

— Высокий. Смуглый. И, по-моему, красавчик, — ответила Ронке, взяв меню.

— Похоже, он мне уже нравится, — сказала Изобель и подмигнула.

Ронке взмахнула меню, пытаясь развеять свое раздражение.

— Извини, он занят, — отрезала она и направилась обратно к столику.

8. Бу

— Крыса! Представляешь? Он предложил купить Софии крысу! — начала жаловаться Бу, стоило Сими появиться на пороге.

— А кофе можно? — спросила Сими, расстегивая пальто.

— Чайник закипел. Придется пить растворимый — без понятия, как работает кофемашина Дидье. Нет, домашняя крыса? Ты меня слушаешь?

— Да-да. А где они, кстати? — Сими повесила пальто на стул и направилась к кухонному островку, сжимая телефон в руках.

— На футбол пошли. Потом у них детская вечеринка. — Бу передала ей чашку. — У Софии социальная жизнь куда интереснее, чем у меня.

— Говорят, в Лондоне ты всегда лишь в паре метров от крысы. Возможно, у тебя уже есть одна. А может, и больше.

Сими осмотрела пол, развернувшись на двести восемьдесят градусов. Бу тоже стала осматриваться, будто ожидала увидеть крысу, выбегающую из-под холодильника.

— Да он прикалывается, — ухмыльнулась Сими.

— Нет, он серьезно! Шантажист! Утверждает, что крысы чистоплотные, умные и ласковые. И если мы не переедем…

— А при чем тут переезд? — Сими подняла телефон и помахала им в воздухе. — У тебя вай-фай не работает?

Бу попыталась проглотить раздражение.

— Ты меня не слушаешь. Я тебе уже это рассказывала. София хочет собаку.

— Ты же сказала, она хочет крысу. — Сими уставилась в телефон.

— Да. Но началось-то все с собаки. Я работаю два дня в неделю и хочу добавить себе еще рабочих дней. Мы не можем завести собаку. Сими, ты можешь отложить телефон хотя бы на минутку?

— Я могу выполнять много задач одновременно.

— Это невежливо. — Бу выхватила у нее из рук телефон и убрала в ящик. — Дидье хочет продать этот дом и купить другой, побольше и подешевле, в какой-то богом забытой дыре. — Она нарисовала в воздухе дом, а потом указала на себя. — А я буду женушкой, которая работает неполный день удаленно и превращается в его маму, что печет пироги, носит переднички, выращивает зелень и использует свой мозг только ради того, чтобы связать какую-нибудь уродскую шаль! И я все это буду делать, пока Дидье сваливает в