Развод. Горький яд моей мести - Милана Усманова

Она выглядела как богиня правосудия, если бы та занималась корпоративным правом. Ольга что-то тихо говорила двум другим юристам, холеным молодым мужчинам с одинаково безразличными, профессиональными лицами. Один из них что-то быстро печатал на ноутбуке, другой листал толстую папку с документами.

Вся их компания выглядела как команда. Как победители.

Я села на своё место. Положила перед собой папку с документами. Стул рядом со мной, где должен был сидеть Лев Борисович, был пуст.

Эта пустота кричала.

Она была оглушительной, как рёв турбин самолёта.

Она напомнила мне о том, что сегодня я совершенно одна.

Я чувствовала на себе взгляды всех присутствующих. Сочувствующие немногочисленных зрителей, в основном журналистов, которых пропустили внутрь. Любопытные – судебных работников. Презрительные – тех, кто поддерживал моих противников.

Боковым зрением заметила, как Ольга изучающе зыркнула на меня. И едва заметно усмехнулась. В её глазах читался триумф. Она победила еще до начала битвы. Она знала, что я одна. И что никто не придёт мне на выручку.

Марк тоже посмотрел на меня. Долго, внимательно. В его взгляде не было ненависти или злобы. Была только… жалость. Жалость к женщине, выбравшей грязный путь к обогащению, предавшей его.

В который раз я поразилась его актёрскому мастерству. Сволочь. Мерзавец.

Тут тренькнул мой сотовый. Я дрожащими пальцами открыла пришедшее смс: “Елена Викторовна, Кравцов так и не прислал документы”.

Сердце упало. Горький ком тошноты подкатил к горлу.

– Встать, суд идет! – громко объявил секретарь суда, пожилой мужчина в мундире, от его зычного голоса я вздрогнула.

Все поднялись.

Я тоже встала, чувствуя, как ватные ноги едва держат меня.

В зал вошла судья: полная женщина лет пятидесяти пяти с короткой стрижкой и хмурым, усталым взглядом. Судья Петрова значилось в повестке. На ней была черная мантия, придававшая ей торжественность и отстраненность. Она села в своё массивное кресло под гербом России, окинула суровым взглядом зал. Её глаза задержались на пустом месте рядом со мной, и я увидела в них вопрос.

– Садитесь, – приказала она. – Слушается дело по иску общества с ограниченной ответственностью «Строй-Инновация» к гражданке Сокольской Елене Викторовне о защите коммерческой тайны и возмещении морального ущерба. Дело номер два-сорок семь-пятнадцать-восемнадцать. Стороны, представьтесь суду.

Представитель истца – один из молодых юристов, сидевших рядом с Ольгой, – бойко вскочил и затараторил формулировки:

– Ваша честь, истец присутствует в лице генерального директора Захарова Марка Анатольевича, а также заместителя генерального директора и главного юрисконсульта Крыловой Ольги Сергеевны. Интересы истца представляет адвокат Ванин Дмитрий Владимирович, адвокатский номер…

Он продолжал читать реквизиты, но я его уже не слушала. Судья делала пометки в документах, не поднимая головы.

– Понятно, – сказала она наконец. – А ответчик? – судья перевела взгляд на меня. – Интересы гражданки Сокольской представляет?..

Я снова встала. Ноги дрожали так сильно, что я боялась упасть. Сердце колотилось где-то в горле, мешая дышать. Все лица в зале повернулись ко мне.

Мне не оставалось ничего, лишь просить перенести слушание. Без бумаг от Кравцова я не выиграю дело.

Я открыла было рот, чтобы попытаться отложить заседание, сказать, что мой адвокат находится в больнице после инфаркта, при этом прекрасно зная, что мне точно откажут, но в этот самый момент тяжелая дверь в зал суда со скрипом отворилась.

Звук вышел громким в установившейся тишине. Все, как по команде, повернули головы ко входу. Пауза затянулась. Даже судья подняла взгляд от документов.

В проеме стоял мужчина.

Он был высок, метр девяносто или чуть больше, широкоплеч, одет в безупречно скроенный тёмно-синий костюм, стоивший баснословных денег. Костюм сидел на нем как влитой, подчеркивая атлетическое телосложение. Белоснежная рубашка, галстук цвета морской волны, запонки, завораживающе сверкнувшие в свете люстры. Свет из коридора чётко очертил его уверенный, хищный силуэт.

Незнакомец шагнул внутрь, и дверь за ним закрылась.

Он не смотрел по сторонам, не извинился за опоздание. Его взгляд – взгляд пронзительных, почти нереальных синих глаз, – методично просканировал зал, проигнорировал судью, пропустил стол истцов и остановился на мне.

В этом взгляде была оценка, холодный расчёт и что-то ещё. Что-то, что заставило меня выпрямиться и забыть о дрожи в коленях.

Оставив без внимания удивлённые взоры присутствующих и начавшийся по залу шёпот, мужчина прошёл через всё пространство уверенной, пружинистой походкой хищника. Его дорогие оксфорды стучали по старому паркету, заполняя этой дробью всё помещение.

Я заметила, как напряглось лицо Марка, как недоумение и тревога отразились в глазах Ольги. Они не знали, кто это. Но они инстинктивно чувствовали исходящую от него угрозу.

Один из зрителей – пожилой мужчина в строгом деловом костюме и очках, – вдруг изменился в лице, привстал и прошептал что-то своему соседу. Тот тоже внимательно вгляделся во вновь прибывшего и, на секунду подвиснув, кивнул. Я уловила обрывок его фразы: «…не может быть… это точно он… Берсенев…».

Тем временем незнакомец остановился прямо передо мной. Вблизи он был еще более внушительным. Широкие плечи, прямая спина, идеальная осанка человека, привыкшего командовать. Лицо резкое, с будто высеченными из камня чертами, высокими скулами и тяжёлым подбородком, с аккуратной модно подстриженной бородой. Тёмные волосы с проседью на висках. Возраст – около сорока. На мгновение я почувствовала аромат его парфюма, дорогого, с нотками бергамота и можжевельника.

Он наклонился ко мне и тихо, но так, чтобы я расслышала каждое слово, произнёс:

– Елена Викторовна, – глубокий баритон, с лёгкой хрипотцой, – Александр Берсенев. Лев Борисович пришёл в себя. Я был у него недавно. Он просил передать вам, что вы в надёжных руках. В моих руках.

Глава 19

Александр сделал едва заметную паузу, его синие глаза продолжали цепко изучать моё лицо, словно он пытался прочитать мои мысли.

– Если позволите, его дело продолжу я.

Я на автомате кивнула, не зная, что ещё сказать или сделать, настолько была растеряна таким резким поворотом событий.

Мужчина невозмутимо сел рядом со мной, на место Закревского. Положил на стол тонкий кожаный портфель из крокодиловой кожи и посмотрел на ошеломлённую судью так, будто его появление было самой обычной вещью на свете.

– Прошу прощения за опоздание, ваша честь, – голос Берсенева был само спокойствие. В его интонациях слышались образование, воспитание, привычка к власти. – Берсенев Александр Львович, представляю интересы ответчика, Сокольской Елены Викторовны. Вот мои документы.

Он достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение адвоката. Движение было плавным, уверенным.

– Мы готовы к слушанию.

Он говорил так, будто владеет этим залом, этой ситуацией, этим миром.

Не просил разрешения – констатировал факт.

Судья, придя в себя от шока, взяла предоставленные