Развод. Горький яд моей мести - Милана Усманова

Зал начал пустеть. Журналисты уже готовились броситься к выходу, чтобы первыми подать новости. Команда Ольги с мрачными лицами собирала документы. Марк неподвижно сидел в своём кресле, глядя в одну точку. Впервые за все эти месяцы я видела на его лице не уверенность, а растерянность.

Александр спокойно сложил свои бумаги в портфель. Встал, застегнул пиджак.

– Идёмте, – сказал он мне. – Нам нужно выбраться отсюда, пока не началась осада журналистов.

Мы вышли из зала суда. Толпа репортёров тут же набросилась на нас, но на этот раз всё было по-другому. Александр не прятался и не убегал. Он остановился прямо перед камерами, взял меня за локоть – жест защиты и поддержки, – и посмотрел в объективы.

– У нас нет комментариев по существу дела, – сказал он ровным, уверенным тоном. – Отмечу только, что суд отклонил все ходатайства истца и назначил независимую экспертизу. Мы уверены, что она полностью подтвердит нашу позицию. Госпожа Сокольская является потерпевшей, а не обвиняемой в этой истории.

Вопросы сыпались градом, но адвкат, не говоря больше ни слова, провел меня сквозь толпу к черному седану, ожидавшему у входа. Его водитель уже держал открытой заднюю дверь.

Мы сели в машину. Дверь захлопнулась, отсекая нас от внешнего мира и журналистского шума. Несколько минут ехали в полной тишине. Я смотрела в окно на проплывающие мимо улицы, но мысли были совсем не о только что прошедшем заседании, а совершенно о другом.

– Как он? – тихо спросила я. – Лев Борисович… как он себя чувствует?

– Более-менее, насколько может быть после инфаркта, – коротко взглянув на меня, ответил мужчина. – Но сознание ясное, речь не нарушена. Врачи осторожно оптимистичны.  Правда, восстановление будет долгим.

– Он действительно попросил вас… взяться за мое дело?

– Не просил. Приказал, – собеседник впервые за всё время улыбнулся, продемонстрировав ямочку на правой щеке. – Сказал, что если я не доведу это дело до конца, он встанет с больничной койки и придёт доделывать сам.

Эти слова согрели моё заледеневшее в последнее время сердце. Мы помолчали.

– Спасибо, – наконец выдохнула я. И благодарила сразу за всё.

– Это моя работа, – откликнулся он, посерьёзнев. – Мой отец едва не умер из-за этого дела. Я не позволю ему проиграть. С этого момента вы не предпринимаете ни одного шага без моего ведома. Вы не отвечаете ни на один звонок. Вы не встречаетесь ни с кем. Ваша задача анализировать информацию, которую я вам даю. Моя задача  вести бой.

Он говорил, как командир, отдающий приказ. Я посмотрела на его идеальный профиль, на жесткую линию подбородка, на то, как он уверенно-расслабленно сидел. В нём не было ни капли теплоты или сочувствия его отца. Только ледяная эффективность.

– Экспертиза пройдет в нашу пользу, даже не волнуйтесь по этому поводу, – продолжал Александр. – На то у нас есть все необходимые доказательства, – после чего замолчал и достал телефон.

Машина остановилась у светофора. В боковое зеркало я увидела, как нас догоняет мотоцикл с камерой. Берсенев тоже это заметил.

– С этого момента вы – публичная фигура, – сказал он, убирая сотовый во внутренний карман пиджака. – За вами будут следить, фотографировать каждый ваш шаг. Это часть их стратегии: держать вас под постоянным давлением, не давать передышки.

Мы ехали по вечернему городу, и он больше не казался мне враждебным. Лев Борисович снова позаботился обо мне, отправив доверенного человека, чтобы я не осталась одна против всего мира. Спасибо ему за это. Отныне со мной кто-то, кто знает, как воевать в этом мире и владеет необходимым оружием.

– Что дальше? – спросила я.

– Дальше мы готовимся к настоящей битве, – ответил Александр.

Я смотрела, как за окном мелькают знакомые улицы, и только через пару минут поняла, что машина движется в сторону центра, а не на юго-запад, где находилась конспиративная квартира.

– Постойте… – я подалась вперед. – Мы едем не туда. Убежище в другой стороне.

– Прятаться больше нет смысла, Елена Викторовна, – тут же откликнулся юрист. – Игра в подполье закончена. С этого дня вы не беглянка и не обвиняемая. Вы потерпевшая. И вести себя мы будем соответственно. Пора выходить из тени.

Глава 20

Машина бесшумно скользила по улицам Москвы. Я смотрела на город, ставший полем для игры, огромной шахматной доской, на которой мы только что сделали свой первый ответный ход.

Через двадцать минут въехали на подземную парковку элитного жилого комплекса «Москва-Сити». Небоскреб «Город Столиц».

Водитель остановил машину у входа в лифтовой холл.

– Это наш новый штаб, – ответил Александр, забирая у меня сумку с ноутбуком. – Здесь ваши апартаменты. Круглосуточная охрана, система контроля доступа, консьерж-сервис. Никаких случайных гостей. Сюда люди, которых может нанять Захаров, не сунутся.

Апартаменты на шестидесятом этаже были полной противоположностью квартиры моей бабушки и безликой конспиративной берлоги. Огромные панорамные окна от пола до потолка, из которых ночная Москва буквально лежала у моих ног, как мерцающая карта. Минималистичный дизайн, дорогая, но сдержанная мебель, идеальный порядок.

Это было пространство силы, контроля и больших денег.

Мир Александра Берсенева.

– Здесь вы будете в полной безопасности, – сказал он, положив сумку на стол. – А теперь – к делу.

Он подошел к панорамному окну.

– Мой отец – гений защиты. Он ищет трещины в фундаменте обвинения и бьет туда, пока вся конструкция не рухнет. Это тактика осады. Она долгая и изматывающая. Она едва его не убила. – Мужчина повернулся ко мне, и в его синих глазах я увидела холодный блеск. – Моя тактика другая. Я не обороняюсь. Я атакую. Мы перестаём реагировать на их ходы и начинаем заставлять их реагировать на наши. Наша цель – не доказать в суде вашу невиновность через год-полтора. Наша цель – закрыть дело в нашу пользу в ближайшие месяцы. Заставить противников паниковать, совершать ошибки и давать показания друг на друга.

– Как? – спросила я, внутренне едва сдерживая нервную дрожь.

– Из того, что успел прочитать в материалах дела, уже после того, как выслушал отца, я сделал вывод – ваш бывший муж и его приспешники ведут против вас медийную войну. Отлично. Мы ответим тем же. Но не интервью. Это слишком прямолинейно. Завтра утром в одном очень уважаемом телеграм-канале, который читает вся бизнес-элита, появится «инсайдерская информация». Небольшая заметка о том, что у правоохранительных органов возникли вопросы к деятельности некой фирмы «Фин-Стратегия» в связи с покупкой земли в Одинцовском районе. А также о том, что директор этой фирмы, Руслан Тарасов, является старым армейским другом известного бизнесмена Марка Захарова. Никаких обвинений.