Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

стражи. Хайнц охнул, дёрнулся, сбивая ритм скакавшего на нём омеги, опустил голову, пытаясь дотянуться до желанного тела. Семя бурным потоком брызнуло внутрь Джиса, а тот, поёрзав попкой на члене альфы и выдоив могучее орудие до конца, встал и, несильно хлопнув Шиллера по лбу, произнёс со смешком:

— Спи, мальчик…

Последнее, что увидел Хайнц, — то как Джис, провокационно оттопыривая круглую попку, нагнулся, уцепил пальчиком свою серебристую шубку за петельку на воротнике и медленно, рисуясь, пошёл из комнаты, ставя ноги крест-на-крест, прижимая локти к бокам и волоча драгоценную одёжку по полу… Вот остановился, не оборачиваясь, резко согнул в колене ногу, показав красную подошву невиданных никем в Майнау туфель…

А вот теперь всё! Есть у меня подарок для Дитрича! Слышишь, Улька! Есть нам с тобой, что ему подарить.

Шарик тёплой живой спермы, окружённый телекинетическими полями, был мгновенно телепортирован в спальню и висел сейчас в верхнем правом углу комнаты. А я размышлял: стоит ли всё отдать Дитричу, или его сосупружников тоже облагодетельствовать?

Дитрич забеременеет стопроцентно — я встряхнул его организм, он отъелся, а фертильным он и так был. А вот, что у них начнётся в семье после того как Хильд с Лоррейном узнают, что старший супруг залетел, неизвестно.

На всякий случай я бережно, стараясь сохранить максимальное количество хвостатых живчиков (я видел, как сперма светится в энергетическом зрении — значит, живая!), разделил шарик на три части — сначала пополам — эта половинка пойдёт Дитричу, а вторую половину ещё надвое — это Хильду с Лоррейном. Ну, а с полом ребёнка — как повезёт.

Половина капли была телепортирована (место я знал, можно сказать, на ощупь) прямо к растревоженному наружному зеву шейки матки омеги. Щелочная среда помогает сперматозоидам дольше сохраняться живыми, и выпущенные на волю, они в меру своих сил рванули внутрь, по фаллопиевым трубам, к ожидающей яйцеклетке. А теперь пафос! Пафос наше всё!

Я встал, раскинул руки в сторòны и вверх, мои патлы, поднятые телекинезом, встали дыбом за головой. Дитрич, наблюдавший мои действия сидя на пятках (он едва заметно дрогнул, почувствовав телепортационное вмешательство возле матки), поднял голову, глаза его удивлённо расширились, когда я горизонтально, животом вверх, поднял его над полом.

«Подарок!» — проревело в голове омеги.

Демон воздел руку вверх, щёлкнул пальцами и в его ладони зажёгся огонёк. Огонёк переливался красным, жёлтым, зелёным, синим. Цвета завораживающе перемешивались, заставляя забыть обо всём на свете.

Демон, опустил ладонь с огоньком на живот Дитрича, огонёк ушёл под кожу чуть ниже пупка и продолжал там гореть, просвечивая кожу насквозь… пара ударов сердца и всё погасло… Но где-то внутри омеги, в голове осталось чувство, что с ним произошло что-то, что-то очень-очень хорошее, то, чего он так долго ждал…

А я внедрил в головёшку Дитрича информационный пакет (раскроется как-нибудь потом, во сне — о том, кто отец ребёнка и как его опознать).

Омега ахнул, подсознательно догадавшись, что с ним произошло, непроизвольно дёрнулся, опустился на пол, вскочил, скрючился в ногах Господина и, мучительно стеная про себя — демон приказал молчать, полез по его ногам верх к лицу, к груди того существа которое он любил больше жизни…

Остановил порыв, демон схватил Дитрича ладонью под челюсть, долго разглядывал искажённое счастливыми слезами (да и соплями тоже) лицо.

— «Им» — демон качнул головой влево и рядом возникли картинки с лицами Лоррейна и Хильда, — «тоже?»

— «Решай!» — потребовал Господин.

Вот и проверка моему рабу. Проверка как человеку. Сколько ещё протянет Крафт — знает только Сила Великая. После его смерти, Хильд и Лоррейн бездетные вдовцы. Без шанса повторного замужества и, как следствие, рождения детей от другого супруга. Захочет сейчас Дитрич, чтобы у этой парочки омег были дети — так тому и быть.

Дитрич кивнул головой. Всё-таки я не ошибся в нём. Хотя, какое, к чёрту ошибся — это всё прошлый менталитет во мне. Я грёбаный менталист, я с самого начала знаю, кто чего стоит, и кто на что способен…

По эмпатии ко мне пришло что-то радостное, светлое… Улька… наблюдает за мной… Ах-ах-ах! У него будет маленький! Ми-ми-ми-ми… Сюси-пуси… Всё такое розовенькое… Ах-ах-ах!

«Решено!» — рявкнул демон телепатией в голове омеги и его тело медленно осыпалось тусклыми огоньками, растаявшими не долетев до пола. Уходить надо разом…

Но как же тяжело… Я только сейчас понял, что привязался (наверное, так это можно назвать) к Дитричу. Я создал его, вылепил, сделал таким, как мне хотелось… И вот теперь отпускаю…

Остатки дара Хайнца Шиллера ушли к шейкам маток Хильда и Лоррейна, ночевавших в обнимку на этом же этаже. Ладно, пусть их… Так Дитрич решил…

Омега, оставшись один, бессильно опустился на колени и, беззвучно, некрасиво разевая рот, комкая и пихая в него валявшуюся неподалёку наволочку со следами его собственной спермы, завыл, обречённо раскачиваясь из сторòны в сторòну…

А у меня ещё одно дельце. Над Хайнцем надо приколоться — как же без этого?

Телепортировавшись к спящему в кровати альфе, я, предварительно просканировав дом на предмет различных, бодрствующих не ко времени личностей, отвернул одеяло в сторòну, обнажая шею Шиллера.

Хм… запах молодого здорового тела альфы…, нежная гладкая кожа без единого волоска… симпатичное лицо…, розовые щёки, тёмные, почти чёрные брови при сивой голове — признак породы, густые девичьи тоже чёрные ресницы… а я его голым видел… кубики пресса, на подтянутом животе… и ниже… тоже ничего…, мускулистые ноги, твёрдая попка с ямочками с боков… Х-хы-х!

Уленька, а скажи-ка, мой родной, как долго ты собираешься реагировать на всех симпатичных тебе альф? А?

Наваждение, передавшееся мне от омеги, сидевшего в моей голове, потихоньку затихало… а… вот и совсем сошло на нет.

Порывшись в кармане и вытащив оттуда крохотный пузырёк, я приступил к делу…

* * *

Какой странный сон…

Да, в эту ночь Хайнцу Шиллеру приснился сон. Странный, сладкий сон. Один из тех, от которых молоденькие мальчики просыпаются в мокрой постели. Мокрой от спермы.

Оме Джис был в этом сне…

Образ омеги с высоко зачёсанным хвостом чёрных волос и бриллиантовыми серёжками в маленьких ушках, с ярко-алыми губами, небрежно держащими чёрную длинную палочку возник перед внутренним взором альфы…

Ох-х… Да что же такое-то?

Я и видел-то его пару раз всего — когда стояли в карауле у дома наместника. Но как же… тепло и сладко внутри… А стыдно-то как! Двадцать пять лет мужику, а всю постель обтрухал! Хайнц пошарил в промежности, боясь натолкнуться на следы своего