Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

от схваченных и зажатых волос оказала своё благотворное воздействие — Дитрич переключился. Голова омеги до этого желтевшая от эмоций горя, снова стремительно налилась краснотой сексуального желания.

Не выпуская его волос я заставил его отлипнуть от моего тела, опустив, телекинезом развернул спиной к себе, снова усадил на пятки, опять схватил за волосы, ткнул себя пальцами в живот, запуская работу члена и, дёрнув на себя покорного омегу, прòник в мокрый анус.

Дитрич, жмурясь от боли в удерживаемых мной волосах, с готовностью подавался назад, насаживаясь на постепенно увеличиваемое мной орудие. И вот уже телекинетическая болванка достигла входа во влагалище, по пути немилосердно прижимая горячую от секрета простату.

Всё! Хватит! Я с силой оттолкнул от себя достигшего фазы плато омегу. Болванка развеялась и мой член, хлюпнув, выскочил из развёрстой розетки ануса. Дитрич еле успел опереться руками в пол и едва не упал. Снова телекинез развернул его головой ко мне. Я протянул руку, опять ухватил за волосы на затылке и поволок несопротивляющегося омегу к себе. Дотащил и силой насадил ртом на своё невеликое орудие. Притиснул к лобку и долго держал, прислушиваясь, может ли он дышать. Если бы это был член альфы, то не миновать повреждения гортани и голосовых связок — это как минимум. А так… весь мой член весьма комфортно помещался в ротовой полости, целиком её занимая — не более.

Снова за волосы оторвал Дитрича, на этот раз от лобка, чмокнув полным ртом слюны, он с готовностью выпустил мой член из плена и судорожно задышал, глядя на меня снизу вверх блестящим глазом. Я провёл пальцами свободной руки по его щеке — отдышался? Н-на! Снова насадил рот и снова вжал лицо омеги в лобок.

Да! Да! Да! Мой Господин! Да! Так! Только так! Я вещь! Ваша вещь! Вы вольны поступать со мной как захотите! — судорожно метались мысли в голове Дитрича. Он старался забыть слова Господина о последней встрече, пытаясь загнать их вглубь и сейчас жил только моментом. Текущим моментом.

Шарик в груди разрастался, ледяная струя злобы ширилась, железной ладонью перехватывая горло — ещё немного и я не смогу себя контролировать. Демон вырвется наружу. Что будет с Дитричем? Не знаю…

Оме Джис, цокая стальными набойками изумительно тонких каблуков, слез с Хайнца, присел на корточки перед ним и, подперев рукой щёку, ирòнично посмотрел на съёжившийся член альфы. Полуживой от страха, Хайнц смотрел, как омега — один из самых красивых и желанных омег в Майнау, скинув шубку на пол, решительно ухватил одной рукой пытающиеся сбежать из захвата яички, а второй начал настойчиво поднимать упавший член, захватив его крепко сжатым кулачком.

Нет! Нет! Не надо! — паниковал Шиллер.

— Оме… — прохрипел он, — оме, прошу вас. Не надо… Я… я не хочу…

Под искусными руками Джиса член воспрял, полностью опровергая столь нерешительную сентенцию своего хозяина.

Удовлетворившись проделанным, омега встал, молча похлопал Ханца по щеке, шагнул к нему, опять сел на колени альфы и, поёрзав, насадился своей очаровательной попкой на затвердевшее орудие.

«А там тесно у него» — отстранённо подумал Шиллер, — «наверно, наместник не часто уделяет ему внимание. Ой! Что я несу!»

А омега, опираясь руками на литые плечи капрала, запрыгал мокрой попкой на упрямо торчавшем члене альфы.

Нет, нет, торопиться нельзя — Шиллер парень молодой — раз, и кончил. Рано пока. Рано…

Повинуясь мне, картинка Джиса, замедлилась, вот совсем остановилась, удерживая член капрала в себе. В руках омеги снова появился чёрный тонкий длинный мундштук с тлеющей сигаретой. Джис, полностью выпрямляя руки, чуть откинулся назад и сейчас рассматривал лицо Шиллера, по прежнему сидя на его члене. Вот омега, не отрывая пристального взгляда от альфы, медленно поднёс кончик мундштука к губам, затянулся, втягивая дым, раскрыл рот и выпустил сладкую синеватую струйку перед лицом Хайнца. Струйка, причудливо извиваясь превратилась в полупрозрачную угрожающе оскаленную рожицу с рожками на голове. Рожица, извиваясь перед Шиллером, подмигнула глазом, растянула в улыбке тонкие губы к заострённым ушам, обнажила клыки, дразнясь, вывалила длиннющий язык. Вытаращив глаза, альфа со страхом, перемежаемым наслаждением от ёрзанья омеги на его члене, наблюдал за дымным демоном. Подкатывавшая было разрядка отступила и Хайнц чувствовал себя готовым долбить притягательный податливый анус Джиса достаточно долго.

— Р-ра-а…

Я едва успел оттолкнуть от себя всё никак не могущего насладиться моим членом Дитрича… Болью рвануло грудь, засаднили рубцы и шрамы, за спиной раскрылись перепончатые крылья. Зрение послушно показало всю обстановку спальни омеги, ранее тонувшую в полумраке весенней ночи. Когти ног скрежетнули по паркету.

Не удержался…

Обратив свою рожу к перепуганному омеге, втянул воздух спальни, пропитанный моими и его феромонами, затем встал на четвереньки и надвинулся на беспомощно лежащего подо мной Дитрича, закрывшего глаза.

Между моих ног качнулось почти конское богатство. Обратив шишковатую башку в промежность я внимательно разглядывал то, что там болталось. Член, здоровенный, наверняка в эрегированном состоянии ладони две длиной, если не больше. И яйца! Крупные крепкие налитые яйца. Ох-х-о!

Я повернул голову в сторòну Дитрича и уже заинтересованно начал его разглядывать, а тот, будто чувствуя мой к нему интерес, затих и лежал на спине без движения, ожидая решения своей судьбы.

Наклонившись к самому лицу омеги я снова шумно втянул воздух, выдохнул, взметая тонкие прядки его волос. Дитрич несмело открыл один из крепко зажмуренных глаз:

— Господин мой! — услышал я его шёпот.

Я оскалил здоровенные клыки, в груди заработал мощный многоцилиндровый мотор, заработал на инфразвуке и тело Дитрича тут же покрылось мурашками.

Омега шевельнулся, укладываясь поудобнее, несмело протянул тонкие пальчики, коснулся моей щеки:

— Господин… мой…, - из уголков его глаз, оставляя на висках блестящие дорожки побежали слёзы.

Стоп! Ещё одно его движение и ему не жить! Энергии для существования демона во мне едва-едва, а источник — вот он! Прямо подо мной. Проклятый преображённый организм демонической твари чувствует этот источник — укушу или вобью руку в тело и от Дитрича останется только горка праха…

Руки демона стоящего на четвереньках над лежащим омегой дрогнули, он ощерился (на шейку Дитрича упала капля горячей слюны), прикрыл сияющие нестерпимым жёлтым светом глаза и молча повалился в сторòну, на пол рядом с недоумевающим омегой.

По телу существа волнами побежали, хаотично чередуясь, багровые и белые полосы, крылья и когти пропали.

Я обессиленно валялся рядом с Дитричем, опасаясь малейшего движения. Чуть шевельнусь и мучительный кашель, способный разбудить не только весь дом, но и половину улицы, начнёт разрывать мне лёгкие.

Дитрич снова