432 часа - Джессика Гаджиала

— Но ты помогаешь вытащить их оттуда и вернуть в их семьи, где они смогут вылечиться.

— Да. Определенно, приятно, когда к дерьму примешивается что-то хорошее.

— У тебя много таких случаев, как мое?

— С инсценированным самоубийством и номером 5150? Нет, детка, ты у меня первая.

— Я имела в виду, что какой-то неизвестный враг желает кому-то зла.

— Это не так распространено, как измены супругов, но, да, такое случается. В частности, у нас много случаев преследования. Жертвам трудно получить какую-либо помощь от полиции в подобных ситуациях, поэтому они обращаются за помощью к нам.

— Что вы можете сделать? Я имею в виду, разве случаи преследования, как известно, не трудно расследовать? Даже при наличии доказательств?

— Да, определенно. Но мы помогаем жертвам возбуждать дела, получать информацию об их преследователях и пытаться оценить уровень опасности. Иногда от одного осознания того, во что мы вовлечены, мурашки бегут по коже. В других случаях нам приходится направлять клиентов в другие организации, чтобы помочь им исчезнуть и начать новую жизнь вдали от настоящего психопата. Что? — спросил он, окидывая меня долгим взглядом, заставляя понять, что мои мысли, должно быть, отразились на моем лице.

— Просто… Я потратила сегодня два часа на изучение финансовых отчетов, — сказала я, смеясь над собой. — Твоя работа звучит намного интереснее.

— Не стоит недооценивать, насколько приятной может быть предсказуемость, — посоветовал он.

Остальная часть поездки была наполнена маленькими забавными историями о делах, которыми он занимался, ситуациях, в которые он попадал, и о том, как мне удалось сделать карьеру в столь юном возрасте.

Выдержка и неутомимая решимость, вот как.

— Это и есть Навесинк? — спросила я, когда мы приблизились к мосту через водоем.

— Именно так, — подтвердил он, когда мы проезжали мимо того, что выглядело как богатый пригород, о котором он упоминал ранее.

Я не знала, чего я ожидала от Брока. Но, думаю, в своем воображении я представляла холостяков, живущих в квартирах.

Брок, однако, указал на пригород, когда мы проезжали мимо.

— Я живу там, но сначала хотел провести встречу с командой, — сказал он мне. — У них есть семьи, к которым нужно вернуться домой. А у нас впереди вся ночь.

Офис «Расследования Сойера» представлял собой высококлассное двухэтажное здание с очень мужским декором — все в темных черных и серых тонах, ничего мягкого или вычурного вокруг.

— Мардж! Та, что сбежала! — Брок поприветствовал женщину за стойкой регистрации, которая выглядела достаточно взрослой, чтобы годиться ему в матери. И, судя по раздраженной, но в то же время нежной улыбке, которой она его одарила, это, вероятно, было во многом той динамикой, которую они разделяли.

— А, это ты. Знаешь, тебе все еще нужно получить отповедь от Терри. Она уже дважды спрашивала о тебе.

— Мардж, любовь всей моей жизни, только не при клиенте! — Драматично произнес Брок, прижимая одну руку к груди, а другой, указывая на меня.

— О, вы, должно быть, мисс Коултер, — сказала Мардж. — С чрезвычайно настойчивым ассистентом.

— В его защиту скажу, что я плачу ему за то, чтобы он был занозой в заднице, — сказала я ей.

— Эти ребята, — сказала она, махнув в сторону офиса. — Они платят мне за то, чтобы я была такой же.

— Мы платим вам, потому что любим вас, и ваше время ценно, — настаивал Брок.

— Ты сегодня слишком усердствуешь, — сказала ему Мардж, закатывая глаза. — Можете заходить. Он свободен, — сказала она, махнув рукой в сторону коридора.

— Она мама в офисе, да? — спросила я, пока мы шли.

— Она была бы рада услышать это от тебя, — сказал мне Брок, потянувшись к двери и открыв ее без стука.

— Черт возьми, Брок, — проворчал мужчина внутри, откидываясь на спинку стула. Он был высоким, красивым, примерно того же возраста, что и Брок. — Мисс Коултер, — сказал он, его тон стал немного более профессиональным, когда он посмотрел на меня.

— Вы, должно быть, Сойер, — сказала я, подходя ближе, чтобы протянуть руку. — Я почти ничего о вас не слышала, — призналась я, вызвав у него удивленный смешок.

— Это неудивительно, — произнес другой голос, глубокий, рокочущий, заставляющий меня обернуться и увидеть входящего другого мужчину. — Он действительно склонен говорить в основном о себе.

— Вот тут я мог бы заговорить голосом Родни Дэнджерфилда и поворчать о том, что не получаю никакого уважения, — сказал Брок.

Сойер проигнорировал это.

— Как продвигаются дела, мисс Коултер? Можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы улучшить ваш быт?

— С одной стороны, я бы хотела, чтобы все это закончилось…

— Понятно, — сказал Сойер, кивая.

— Но, с другой стороны, у меня нет жалоб. Все было очень основательно. — Включая мои совершенно неуместные фантазии о моем теперь живущем со мной следователе.

— Мы обещаем, что сделаем все, что в наших силах, чтобы добиться разрешения как можно скорее, — заверил меня Сойер. — При необходимости мы также можем приехать в город, чтобы провести некоторые раскопки, но я полностью уверен в навыках Брока.

— Я рада это слышать.

— Брок держал нас в курсе хода расследования. Я рад, что у вас установлены все меры безопасности. Как вам Леннон?

— Жесткий, но я полагаю, что это хорошо в его работе. Он заставляет меня заниматься строительством моего балкона.

— Держу пари, что так и есть, — сказал Сойер с ухмылкой. — Если есть что-то еще, что вы хотели бы, чтобы мы сделали…

— Пока у меня нет жалоб. Я все еще жива и не в психушке, так что это хорошо. Не буду вас больше задерживать, — сказала я, поднимаясь на ноги. — Я просто хотела заехать и представиться, раз уж мы все равно в городе.

— Чтобы забрать кое-что из своих вещей, — пояснил Брок в ответ на озадаченный взгляд Сойера. — Потому что я пока побуду с клиентом. Я забыл тебе об этом сказать? — спросил Брок, выглядя как слегка извиняющийся младший брат, которого застукали за тем, что он не сказал старшему брату всей правды.

— Должно быть, это вылетело у тебя из головы. Но я рад это слышать. Тем более, что у нас нет никаких зацепок,