Поцелуй василиска - Линдси Штрауб

— ничего больше. Он не сказал ей раздеться, как делал это в последние два раза, когда они встречались. Он не упомянул платье, которое подарил ей, или маленькое золотое ожерелье. Он не спросил, как прошло с принцем, и не поздравил ее с тем, что она прошла первое отборочное испытание. Он просто стоял там, долго глядя на нее, прежде чем указал на коврик рядом с камином. Тэмми медленно подошла к нему, наблюдая за ним при этом. Они сели одновременно, их тела были в шести дюймах друг от друга.

Каспен по-прежнему молчал. Вместо этого он поднял руку к ее лицу, обхватил ладонью ее щеку и провел большим пальцем по изгибу ее нижней губы.

Она, без сомнения, знала, что сейчас ее ждет первый поцелуй.

По какой-то причине поцелуй казался гораздо более пугающим, чем то, что они уже делали. Было что-то простое в том, чтобы прикасаться к нему, а он прикасался к ней в ответ. Но поцелуй требовал связи. Это требовало от них двигаться в тандеме, установить ритм друг с другом и близость, которую она никогда раньше не испытывала ни с одним человеком. Поцеловать кого-то означало попробовать его на вкус и позволить ему попробовать себя. Тэмми не могла представить большей ответственности.

Пальцы Каспена запутались в ее волосах, обвились вокруг затылка и притянули ее ближе. Не раздумывая, Тэмми прижала ладони к его груди, удерживая его.

— Подожди, — прошептала Тэмми. — Пожалуйста.

Каспен поднял бровь.

— Чего ждать, Тэмми?

— Я не знаю. Я просто не готова.

К ее удивлению, Каспен тихо рассмеялся.

— Конечно, ты не готова. Невозможно быть готовой к тому, чего ты никогда раньше не делала.

Тэмми сглотнула. Легче от этого ей не становилось. Каспен, казалось, почувствовал это, потому что притянул ее еще ближе, слегка касаясь губами ее губ — пока не целуя, только касаясь ее кожи своей. Ей показалось, что во рту разлетаются искры.

— Просто возьми то, что я тебе даю, — выдохнул он. — А когда будешь готова, верни это мне.

Он подождал, пока она кивнет.

Затем он поцеловал ее.

Когда его губы прижались к ее губам, все страхи Тэмми исчезли. Так вот что значит быть поцелованной. Казалось, она наконец нашла то, чего ей не хватало — как будто все, что было не в порядке всю ее жизнь, наконец-то пришло в равновесие. Губы Каспена были мягкими и полными, они касались ее губ нежнее, чем она думала, это было возможно. Тэмми позволила ему направлять себя, следуя его примеру, когда он скользнул языком в ее рот. Тэмми с любопытством приняла его, проводя по нему своими пальцами, смакуя теплую влажность, прежде чем ответить тем же.

Они долго целовались. Тэмми не знала, как долго. Но где-то по пути ее платье соскользнуло с плеч. Затем с Каспена слетела рубашка. Они оба были обнажены, сплелись на коврике и целовались так, словно у них было все время в мире. Каспен нежно прикоснулся к ней, проведя ладонями по ее груди, бедрам, ляжкам. Он подразнил пальцами ее соски, делая их твердыми между костяшками пальцев, прежде чем обхватить всю ее грудь и сжать. К ней никогда раньше так не прикасались. Это было так приятно, что она хотела, чтобы это никогда не прекращалось.

Тело Каспена было слишком теплым, чтобы чувствовать себя комфортно. Но она приветствовала прикосновение его кожи к своей, обхватив ногами его талию и прижимаясь к нему. Коготь все еще был внутри нее, и Каспен начал посылать импульсы, медленные и протяжные, их ритм соответствовал тому, как они целовались. Каждый из них заставлял ее желать его еще сильнее. В конце концов он вытащил коготь, заменив его пальцами. Она раздвинула ноги, чтобы он мог войти глубже, выгибая спину навстречу прикосновениям, двигая своим телом в тандеме с его. Она не могла сдержать стонов. Не было смысла даже пытаться. Все, чего она хотела, — это чтобы он никогда не переставал прикасаться к ней.

Тэмми накрыла его руку своей, удерживая ту на месте, чтобы она могла скользить вверх и вниз по пальцам, двигаясь взад и вперед, взад и вперед, пока не почувствовала, что оргазм нарастает. Зрачки Каспена расширились, когда он увидел, как она получает удовольствие, и она задалась вопросом, нравится ли ему это даже больше, чем делать это самому.

Другой рукой она просунула руку ему между ног, прижимая ладонь к его члену — пока даже не поглаживая — просто чувствуя, насколько он тверд для нее. Она обхватила его пальцами, притягивая ближе.

— Трахни меня, Каспен, — выдохнула она.

— Не сегодня, Тэмми, — прошептал он ей в губы.

Тэмми не понимала. Она хотела заняться сексом. Она была готова заняться сексом. Но по какой-то причине Каспен не хотел этого от нее. Он определил границы их отношений — если это вообще были отношения. Но Тэмми знала, что так оно и было. Она знала, что где-то они перешли черту, возможно, в первую ночь их встречи, когда она попросила его раздеться и потрогала себя у него на глазах. Она была не просто его ученицей, а он не просто ее учителем. Они были чем-то большим. Должны были быть.

— Пожалуйста, — сказала она, покачивая бедрами, втягивая его пальцы глубже.

— Не проси меня снова, — его голос был напряженным — он умолял ее.

— Но я хочу тебя, — прошептала она.

Боль промелькнула на его лице. Она знала, что ей это не почудилось.

— Я буду твоим, — сказал он. — Только не сегодня.

Он не сказал, что тоже хочет ее.

Тэмми отстранилась. Она внезапно почувствовала себя незащищенной, как будто открыла слишком многое из своего сердца кому-то, кто не хотел этого видеть.

— Тэмми, — он попытался оттащить ее назад, но она не позволила ему.

Она уставилась на огонь, наблюдая за мерцающими языками пламени, представляя, что они поглотят ее. Она услышала вздох Каспена.

— Еще слишком рано, Тэмми. Мы только начали уроки.

Уроки. Ученица и учитель. Границы. Любимая защита Каспена.

— И как бы ты оценил меня на данный момент? — резко спросила она, глядя ему в глаза.

Долгая пауза.

— Ты действительно хочешь услышать ответ?

Она стиснула челюсти, превозмогая боль в спине.

— Да.

Он изучал ее лицо, прежде чем ответить.

— Ты не следуешь инструкциям. Ты упрямая. И нетерпеливая. Принц не оценит эти качества по достоинству.

Тэмми не могла поверить в то, что он говорил. Она уставилась на него.

— Разве это не твоя вина? Может быть, тебе следует быть лучшим учителем.

Каспен покачал головой.

— Невозможно научить не желающего этого