Поцелуй василиска - Линдси Штрауб

Я выиграю, несмотря ни на что, его голос эхом отдался в ее голове.

— Без разговоров, — отчитала его Тэмми. Она едва могла произносить слова.

Как раз в тот момент, когда она привыкла к одному движению, он сделал что-то другое, сначала проведя зубами по ее соску, а затем слегка щелкнув по нему языком. Она поняла, что он дразнит ее, подводя к краю, а затем снова возвращая, с каждым разом подводя ее все ближе и ближе. Но Тэмми была упряма. Она не позволит ему победить. Она попыталась подумать о чем-нибудь, о чем угодно, лишь бы отвлечься.

Куриное дерьмо. Невыносимое хихиканье Веры. Мать суетится по дому.

Это было бесполезно. В мире было недостаточно неприятных вещей, чтобы бороться с эйфорией, которая распространялась по ним, как огонь.

Рот Каспена полностью накрыл ее сосок. На этот раз, когда он сосал ее, он делал это так долго и так сильно, что она беспомощно застонала, выгибая спину и отчаянно цепляясь за него. Как только она была уверена, что больше не выдержит ни секунды, он внезапно отстранился.

Тэмми ахнула от удивления.

Именно это, наконец, — отсутствие ощущений — подвело ее прямо к краю. Ее пальцы вцепились в его волосы, пытаясь притянуть его ближе, но его голова не сдвинулась с места. Вместо этого Тэмми наблюдала, как язык Каспена сокращает расстояние, всего один раз скользнув по ее соску, оставляя его блестящим в свете костра.

Затем он подул на нее.

Прохладный воздух ласкал ее нежнее, чем шепот, и Тэмми почувствовала, как остатки ее самоконтроля окончательно сломались, когда ее сосок сразу же затвердел и заныл. Ее тело предало ее. Она больше не могла сопротивляться.

Оргазм обрушился на нее подобно приливной волне, вырываясь из самых глубоких водоворотов тела и затягивая в бесконечный колодец наслаждения. Она с удовольствием плыла на волне, купаясь в сладостном освобождении, позволяя себе раскрыться только для него. Без колебаний Каспен запустил руку ей между ног, и в тот момент, когда он коснулся ее клитора, она вскрикнула, выгибая бедра ему навстречу. Каспен соответствовал этому взрыву энергии, сильно лаская ее пальцами, его рот вернулся с игрой к ее соску.

Это было невероятно. Для этого не было другого слова. Тэмми едва могла отдышаться; ей казалось, что она видит звезды.

— Каспен, — выдохнула она.

Он поднял голову так, что они оказались на одном уровне, его пальцы замедлились в нежной ласке.

— Тебе не следовало сомневаться во мне.

Она прильнула к нему. Казалось, что ее душа раскололась.

— Я ненавижу, что у тебя так много власти надо мной.

К ее удивлению, он рассмеялся.

— Что тут смешного?

Его ухмылка стала еще шире.

— Из нас двоих не у меня власть, Тэмми.

Тэмми понятия не имела, как на это реагировать. Верить, что у нее есть власть над Каспеном, означало верить, что она имеет влияние на многовековое существо, которое могло превратить ее в камень одним взглядом. Это была не та фантазия, которой она могла позволить себе потакать. И все же она знала, что их отношения вышли далеко за рамки динамики «Ученица и учитель». Ей вообще не следовало быть здесь — другие девушки наверняка уже давно разошлись по домам, а она все еще была в пещере василиска, обнаженная, разговаривая с ним, как будто они были любовниками. Это было невозможно. И все же она не хотела бы, чтобы было по-другому.

— К счастью для тебя, я милосердная царица, — она коснулась одного его плеча, затем другого, имитируя жест посвящения в рыцари.

Он схватил ее за запястье, целуя веснушки на ладони.

— Мне действительно повезло.

Они ели вместе в тот вечер и каждый последующий вечер. Каспен вернул ей коготь и постоянно посылал импульсы — пока она была в постели, в церкви, по дороге в пекарню. В один конкретный день импульсов было так много, что Тэмми пришлось притвориться больной, отмахиваясь от матери и настаивая на том, что ей нужно выспаться. Она провела день обнаженной в постели, мокрая от пота и собственной влажности, удивляясь, как, черт возьми, у Каспена было достаточно свободного времени, чтобы так часто думать о ней.

Тэмми подозревала, что его поведение как-то связано с предстоящим исключением.

Письмо пришло, когда мать Тэмми ушла по делам, поэтому Тэмми была одна, когда получила большой белый конверт с восковой печатью королевской семьи. Содержание письма было кратким — простое приглашение с просьбой о ее присутствии в замке следующей ночью. Тэмми повертела его в руках, восхищаясь плотной бумагой с золотым тиснением.

Потом она начала беспокоиться.

Глава 7

Принц основал бы свое решение на поцелуе.

Они не знали, как и когда произойдет поцелуй, но по традиции каждая девушка целовала принца в ночь первого исключения. С другой стороны, первое исключение уже произошло, так что процесс явно не соответствовал общепринятым нормам. Что, если у нее вообще не будет шанса поцеловать его? Что, если Лео просто устранял девушку за девушкой, даже не прикасаясь к ним?

Тревоги преследовали ее до пещеры той ночью, изогнутые каменные стены окутали ее удушающим теплом. Единственным источником света был камин, который горел за спиной Каспена, освещая его очертания, как призрака.

Исключение висело над ними, как тень. Они оба знали, что произойдет завтра, но ни один из них не говорил об этом. Вместо этого Каспен повел ее прямо на коврик, раздевая и целуя, прижимаясь губами к ее губам, как будто мог заявить права на них. Тэмми охотно приняла его язык, без лишних вопросов показывая ему, чего она хочет.

В конце концов, его губы переместились к ее шее. Затем они переместились еще ниже. Каспен медленно поцеловал ее живот, раздвигая при этом ее ноги. Его руки потянулись к ее бедрам, раздвигая их и укладывая на плечи. Внезапная волна паники накрыла Тэмми, когда она поняла, что Каспен собирался сделать.

— Остановись! — резко крикнула она.

Он остановился, удивленно глядя на нее снизу вверх.

Тэмми слишком остро реагировала — она могла сказать это по выражению замешательства на лице Каспена. Она не должна была говорить ему остановиться — это противоречило их ролям. Но они уже перешли грань ученицы и учителя. Теперь они были любовниками, и Тэмми хотела иметь равное право голоса. У нее никогда раньше не было мужского рта между ног, и она знала, что не готова испытать то, чем так жестоко хвасталась Вера.

Руки Каспена сжались на ее бедрах.

— В чем дело, Тэмми?

Она пожала плечами, не