Золотые рельсы - Эрин Боумен

стене, сидит беременная женщина, к ее плечу прислонен ствол ружья. Снаружи садится солнце, и сумерки своим покровом окутывают ее владения. Я пытаюсь подняться и обнаруживаю, что мои лодыжки связаны веревкой, запястья тоже.

— Шрам, — продолжает она. — Расскажи о нем.

— А зачем? Ты не уверена, что поймала того самого? Хочешь точно убедиться, что не продешевишь с наградой за мою голову?

— Парень, мне не нужны деньги, а тебе, видимо, не хватает немного здравого смысла. Тебя оставили в живых, хотя знают точно, что ты в бегах, а ты отказываешься отвечать на простой вопрос? Ты хочешь на тот свет?

— Бывает иногда.

Она хрипло смеется, потом кладет руку на спину, чтобы уравновесить свой живот. Ребенок должен родиться совсем скоро, через несколько дней, а может, пару недель. Ну и мамаша из нее получится. Я знаком с ней едва ли пару минут, но уже уверен, что у нее нет материнского инстинкта. Вот и сейчас в ее полуприкрытых темных глазах я вижу беспокойство, словно она не доверяет никому на этом проклятом свете.

— Я скорее тебя прикончу, чем сообщу властям, — говорит она. — Все, на что они способны, натравить на меня остальных твоих дружков, а мне это ни к чему.

— Ну так жми на курок, и дело с концом. Я знаю, ты поняла уже, что я — Малыш Роуза.

— Да, я знаю, кто ты, Риз Мерфи, это точно. Но я знаю и то, что Роуз метит таким знаком только свои жертвы.

— Интересная теория.

— Это не теория, Роуз вырезал это на лбу моего отца. И сделал то же с братом моего мужа. Он не делает этого с теми, кто в его банде. Значит, ты стал бандитом не по своей воле. По крайней мере, сначала ты не хотел этого.

— Ты знаешь Лютера Роуза? — с сомнением говорю я.

— Я знала Уэйлана. Как и все здесь, я не подозревала, что есть еще один Роуз, готовый взять бразды правления в свои руки, пока газеты не начали писать о нападениях на поезда.

Она говорит, что знала Уэйлана Роуза… Этот дом, так похожий на тот, что описывала Вон… Эта женщина — та самая, о ком она говорила.

— А твоя фамилия не Томпсон ли, случайно?

— Колтон. А теперь рассказывай, пока я тебя не пристрелила от скуки.

Она может. Она запросто спустит курок, если я не послушаюсь. Она не поверит ни единому моему слову, но какой у меня выбор?

— Я работал на ферме Ллойдов, — неохотно начинаю я. — Эта часть моей истории — правда. Но однажды нас навестила банда «Всадников розы», — куда мне было против них. Мне тогда было четырнадцать, три месяца оставалось до дня рождения. Мистер Ллойд тем утром как раз продал немалое количество скотины, и они забрали наличность, а потом вздернули всю семью. Я не знаю, вырезал он на них розы до этого или нет. Я в то время пытался не дать им сделать этого со мной.

— А почему же Роуз не доделал твое клеймо? И почему тебя не прикончили с остальными?

— Он сказал, ему нужен мальчишка в банду, — отвечаю я, потому что быть застреленным мне не хочется, а именно это случится, стоит мне упомянуть монету, которую дал мне ее муж.

— Это не похоже на правду. В эту банду не берут кого попало.

— Ну, меня они взяли, и мне показалось, что это лучше, чем болтаться в петле.

— Потому что ты слабак, — говорит она. — Роуз знал, что сможет подчинить тебя своей воле. И он был прав, сколько тебе сейчас — восемнадцать, девятнадцать? А ты все еще не удрал от них.

— Послушай, так ты пристрелишь меня или нет? — Мне, связанному и избитому, еще и читают мораль. Какого черта? — Я не хотел такой жизни. Думаешь, я мечтал об этом? У меня не было выбора.

— За тобой гонятся? — говорит она как ни в чем не бывало, словно у меня только что не сдали нервы.

Не стоит рассказывать ей, что Кроуфорд шел за мной по пятам. Это только разозлит ее и заставит нажать на курок. Кроме того, я уверен, он потерял мой след в Прескотте.

— Не заметил, — отвечаю я.

Она фыркает, качая головой:

— От людей шерифа толку ноль.

— Ты говоришь как Вон.

— Это еще кто?

Я собираюсь ответить, но замолкаю.

Нет ни одной живой души, которая не потащила бы меня сейчас к шерифу. Большинство, впрочем, сначала пристрелили бы, а потом доставили властям труп. Они бы взяли награду и наслаждались похвалами горожан, прочитавших об их геройствах в газете. Но этой женщине все это не нужно. Она не хочет, чтобы ее имя узнали, не хочет прославиться своим героизмом.

Так же было, когда она наняла стрелка, чтобы покончить с Уэйланом Роузом и его ребятами. Все это время я думал, что тот ковбой приведет меня к убийце Уэйлана, а ведь он сам, скорее всего, и есть тот убийца. Он был тем стрелком, а эта Колтон потом вышла за него замуж. Фамилия ее сменилась, когда они обменялись клятвами перед алтарем, но ее прошлое — нет.

Это и есть решение загадки, как на нее ни взгляни. Мне даже захотелось, чтобы Босс был здесь, чтобы я мог указать пальцем и сказать: «Ее муж — тот, кто тебе нужен», и уйти восвояси. Но его здесь нет, нет и его парней, и пусть так оно и будет. Это — ценная информация, которую я обменяю на свою жизнь, если они меня все же нагонят. Но сейчас мне нужно, чтобы эта женщина отпустила меня. Мне нужна лошадь, и надо спешить.

И тут Вон — благослови ее Господь — мне очень пригодится. И я смотрю на эту Колтон и говорю спокойно:

— Вон — девушка со связями в Прескотте, она пряталась в дилижансе, который я украл, чтобы сбежать из Викенберга.

Лицо женщины приобретает озадаченное выражение:

— И где она сейчас?

— Думаю, в городе. Она сбежала, я ее не задерживал.

— И она знает, что ты — Малыш Роуза?

Я киваю.

— Она знала, в какую я сторону направляюсь. Бьюсь об заклад, она уже разыскала шерифа. Странно, что они до сих пор не пришли сюда, чтобы расспросить обо мне.

Лицо женщины на мгновение искажает страх, она погружается в раздумья. Лучше всего ей меня отпустить и, если в дверь постучат представители закона, заявить, что никогда меня не видела. Очевидно, она не хочет сдавать меня властям, не хочет, чтобы об этом писали в