Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

Берег, на который мы перебрались, был повыше нашего, да к тому же я заскочил на высокий камень. Сверху оглядел ручей. В небольшой заводи, где течение было потише, мелькнуло несколько тёмных рыбьих спинок.

Оп! Телекинез выручил и здесь. Четыре крупных форелины запрыгали на берегу. Обезьян, увидев такое богатство, кинулся хватать и чуть не упустил рыбу обратно.

Оторвав от куста тонкую веточку с сучком, продел её через жабры ещё живой рыбы и нанизал трепещущие тушки, вручив получившийся кукан Ухоо.

Тот во все глаза пялился на то, что я делаю, а потом довольно принял моё подношение.

«Идём!» — махнул он лапой.

Метров через сто у больших валунов, оставшихся от прошедшего когда-то обвала, Ухоо остановился и выдохнув, негромко рыкнул.

Никого. Видимо самка тоже маскируется. Оглядываю окрестности энергетическим зрением и вижу как чуть в сторòне осторожно поднимается с земли крупное существо.

Помахал ей рукой, чем ввел обезьяну в ступор и она замерла.

Ухоо, размахивая куканом с рыбой, радостно скалился, а Ши не решалась к нам подойти. Осторожная какая.

Выбрав место поровнее, я сел между камней. Пусть успокоится. Я стану меньше ростом и уж точно не буду представлять опасности.

Наконец, Ухоо уговорил свою супружницу и они подошли ко мне.

Ну что сказать. Она на полголовы ниже Ухоо, но в любом случае выше меня — обезьян-то под два с лишним метра.

Шерсть темнее, чем у Ухоо. Лицо чистое и гораздо симпатичнее чем у Ухоо. Умные внимательные карие глаза без белков смотрят прямо на меня. Широченные мохнатые плечи, ниже здоровенные крепкие груди с гигантскими безволосыми сосками и чёрными ареолами, талия, бёдра, тоже широкие, крепкие ножищи, с крупными ступнями. Длинные руки почти доходят до колен. За спиной мотается целый хвост спутанных чёрных волос. Оказывается у самок волосы длинные!

«Ну, здравствуй, Ши!» — транслирую подошедшей обезьяне.

«О!» — широко раскрываются её глаза.

«Тот!» — обернувшись к Ухоо, она тыкает в меня пальцем, — «Тот! Ши видела, помнит, ещё зимой!»

Самка, видимо вспомнила эпизод моего поиска, когда Ухоо, привалившись к спине, помогал в выбросе Силы.

Ухоо радостно заухал, вырòнив кукан с рыбой, захлопал в гигантские ладони.

Улыбаясь, я присмотрелся энергетическим зрением к самке и, действительно, в пока ещё плоском животе увидел плод. Тоже самка. Пока ещё маленькая, но пол уже возможно определить.

«Ухоо знает, что у него дочь?» — передал я обезьяну.

Тот выпучил глаза, раскрыл клыкастую пасть. С размаху гулко хлопнул себя в грудь, воздел лапы вверх и громко рыкнул. Эхо отдалось от склона и разлетелось на тысячи осколков.

Ши села недалеко от меня чуть ниже по склону, повернувшись широченной спиной. Молча посидела. Затем повернулась ко мне:

«Откуда знаешь?»

«Вижу» — ответил я.

Она перебралась поближе, села почти вплотную. Осторожно дотрòнулась до плаща. Пощупала плечо. Махнув головой, я скинул за спину кожаную шляпу с полями, та повисла за спиной на шнурке. Ши, увидев мой стриженый ёжик, раскрыла ладонь и тихонько поводила по волосам, а затем, распахнув ручищи, схватила меня и прижала к роскошной груди.

Ох-х… Запах зверя, полнейшая невозможность двигаться. Чуть не задушила чертовка!

Отплёвываясь от шерсти, забившейся в рот и нос, я сидел и ощупывал себя — вроде целый.

«Задушишь!» — выдал я радовавшейся самке.

Ухоо, не подбирая так и валявшийся на земле кукан с рыбой, сел вплотную ко мне с другой сторòны, от радости с размаху бухнул лапой в землю. Закатился в беззвучном смехе.

Нет, двух обезьян я не выдержу. И если от Ши разит ещё терпимо, то Ухоо…

Выбравшись от пары обезьян в сторòну — Ухоо при этом подсел к Ши ближе и нежно дотрòнулся до её лица, я телекинезом собрал несколько сухих веток в недалёком кустарнике, подобрал валявшуюся рыбу, пирокинезом зажёг маленький костерок и, почистив и распотрошив форель, начал обжаривать её на огне.

Оба обезьяна, забросив свои нежности, настороженно вытаращились на пламя костра.

«Огонь! Страшно!» — прилетела сразу от двоих мысль.

«Нет. Огонь хорошо! Ночью тепло! Зимой тепло! Дети не болеют» — выдал я своё видение первобытной жизни.

Форель дошла и я, подойдя к обезьянам, протянул каждому по рыбине:

«Вкусно!»

Обнюхав угощение, Ухоо откусил сразу полтушки и блаженно жмурясь, зачавкал, захрустел тонкими рыбьими косточками.

Ши опасливо взяла ещё тёплую рыбину. Повертела в руке. Осторожно откусила кусочек. Прожевала. Я увидел, как по шерстяному горлу прокатился глоток.

Сел рядом с ней, толкнул локтем в монументальный мохнатый бок, краем глаза заметил, как качнулись сиськи:

«Вкусно! Ешь!»

Вернулся к почти прогоревшему костру. Дожарил оставшееся и снова раздал обезьянам (хотя, наверное, они не обезьяны). Ши к тому времени распробовала угощение и с удовольствием слопала вторую рыбину, а Ухоо всё это вообще было на один зуб — он и не заметил съеденного.

Ши поела, вытерла лапы от траву и, подёргав меня за полу плаща, усадила рядом с собой.

«Ухоо, твоя самка пойдёт со мной» — пошутил я над обезьяном.

Тот, не поверив, внимательно пригляделся к ней и ко мне. Человеческим жестом почесал затылок, махнул лапой, хлопнул по земле.

Сурово посмотрел на меня:

«Пусть идёт! Кормить самка-самец будет!»

А затем расплылся в лукавой улыбке.

Вот стервец! Приколист.

Ши, не обращая внимания на наши шутки, перебирала чёрными пальцами, с такими же чёрными ногтями (под густой шестью они оба оказались чернокожими) в остатках моей шевелюры. Приматы, блин!

«Там моя семья!» — поднялся я на ноги, Ши при этом не выпускала полу плаща из своих рук. «Надо идти!»

Ши уставилась несчастным лицом на меня:

«Посмотреть хочу! Можно?»

Ну что уж с тобой делать? Можно, конечно.

Пошли к шатру.

Ухоо, как и в прошлый раз, по колено в воде перебрёл шумевший ручей. Ши пошла следом, и как ей помогло только! Она оступилась, видимо в воде попалась яма, взмахнула руками, в туче брызг рухнула в ледяную воду и её понесло бурным течением, пару раз она дёрнулась, а затем тело её безвольно, лицом вниз распласталось по воде.

Ухоо, увидев происходящее, рванул следом за ней, запнулся за камень, упал, вскочил, бросился догонять…

Я, видя, что дело неладно, телекинезом выхватил Ши из воды, аккуратно положил самку Ухоо на ровный бережок. Подошёл, присел над ней. Ухоо, вздымая брызги, летел по ручью к нам.

Воды нахлебалась. Из под спутанных волос натекала лужа крови — судя по всему приложилась головой.

Ухоо подскочил, завыл, начал трясти Ши…

«Погоди, погоди, самка-самец знает как!» — я едва смог его отстранить.

Взял здоровенные руки