Вишенка 45. Сильным трусы не нужны - Мара Евгеника

я уронила свое лицо! Мой имидж, как профессионала высокого уровня, полетел под откос. Надо мной теперь потешатся будет все профессиональное сообщество. Я от этого пятна буду долго отмываться…Из-за твоего дурацкого хочу - получаю меня сегодня решением суда отстранили от дела.

Оставь меня! Оставь!!! Я задыхаюсь, понимаешь, задыхаюсь!

Мне хочется проорать с морду этому невозможному орангутангу: “Ты выбил всю жизнь вокруг меня! Я, как похотливая самка, стала озабочена тобой. Думаю о тебе. Мечтаю только о тебе. Все мои мысли только о том, чтобы почувствовать тебя кожей, ощутить внутри себя. Ты мне снишься каждую ночь. И в этих снах я все время заполнена тобой до краёв…” Но…

Вместо слов отвешиваю Парамону очередную звонкую пощечину.

Он хватает меня за руки, сводит их вместе над головой, обе забирает в одну свою большую ладонь. Своим крепким накачанным телом прижимает меня к стене. Лбом упирается в мой.

Дёргаюсь всем телом, как уж на сковородке, пытаясь высвободиться из-под него. Но…

Своими движениями ещё больше распаляю Парамона.

Чувствую, как его восставшая плоть упирается мне в живот. Отодвинуться некуда, да и он не дает.

В момент, когда я ещё раз пытаюсь вырваться, Парамоша хватает меня за волосы на затылке, одним движением запрокидывая мою голову, впивается губами в мои.

Жёстко и нещадно, но так сладко, целует меня.

Наши языки сливаются в сладострастном танго.

Как по мановению моего демона мой организм отзывается на него, как скрипка на руки виртуоза.

Так и я начинаю звучать, так как нужно этому чертовому искусителю: стону, пищу, вскрикиваю, подвываю, дрожу всем телом, покрываюсь гусиной кожей и капельками пота и теку, показывая, что хочу его.

– Скажи, Вика! Скажи сама, что хочешь меня! – шепчет в область уха Парамоша.

– Хочу! Возьми меня! Только не томи больше, - не выдерживая, шепчу ему в губы. - Пожалуйста! Хочу! Сильно и жёстко!..

Глава 35

Парамоша решает: “ковать железо не отходя” от стены.

Моя юбка в один момент летит в сторону вместе с трусиками.

Когда он успевает расстегнуть и спустить брюки и боксеры, не знаю, потому что от чувственного экстаза теряю ощущение реальности.

В этот момент его пальцы касаются моей плоти, быстро входят внутрь и выходят, растирая влагу, которая просто вытекает из меня.

Мое дыхание вдруг перехватывает, а сердце замирает. Нет…

Не от наглых касаний его руки, а от того, что меня одним движением разрывает и распирает изнутри.

В эту секунду я вскрикиваю, стону и зажимаю внутренние мышцы от боли.

Парамону тоже явно приходится не сахарно, потому что он рычит, как медведь, угодивший лапой в капкан.

- Блядь…Так жестко еще у меня не было. Тихо, куколка, расслабься. Извини, не подумал, что ты узкая, как девственница, - поглаживая и успокаивая меня, шепчет Павел.

От его слов в моей памяти всплывают воспоминания двадцатипятилетней давности, когда в моей жизни случилась первая близость. Привыкая к размеру Парамоши, хмыкаю, думая о странном для взрослой женщины дежавю.

Спустя несколько секунд, спазм мышц ослабевает, и движения проникновения становятся быстрее и жёстче.

Член Парамона, двигаясь, все время проезжает по месту, от прикосновения к которому у меня в глазах вспыхивают разноцветные фейерверки.

В момент очередного касания мышцы многократно сжимаются.

Взлетая на пик наслаждения, взрываюсь, дрожу, пульсирую, отрывисто дышу, протяжно и сдавленно стону.

В это же мгновение начинается волнообразная агония члена Парамона.

Внутри меня разливается тепло наших соков.

Я закрываю глаза и обмякаю в его руках.

Этот гад, успокаивая, целует мне шею и ушко. Ощущаю какое-то копошение позади и промакивающие движения в развилке ног. Испытываю странную гамму чувств от кайфа до жуткой злости. Оборачиваюсь…

Парамоша стоит с довольным лицом, мокрой рубашкой в руке и, не опавшим, членом неприлично большого размера.

– Черенок свой в трусы убери, – злобно и сипло цежу и резко наотмашь прикладываюсь своей ладонью к щеке Парамона.

Попадаю по носу, из которого тонкой струйкой начинает течь кровь.

– Ну, что с потерей девственности тебя, Павел Кириллович.

Обхожу горе любовника. Поднимаю с пола свои вещи. Оборачиваюсь.

Парамонов стоит с несколько потерянным видом. Прижимает к носу белую сорочку, по которой расплывается ярко-алое пятно.

На его щеке пылает отпечаток моей ладони.

Встаю напротив, смотрю на него несколько секунд. Нервно облизываю губы и надеваю трусики.

И только собираюсь обуть туфли, как снова впечатываюсь грудью в стену.

Стою спиной к Парамону. Он жестко фиксирует меня своим телом.

Начинает целовать мою шею от седьмого позвонка вверх.

Его левая рука мнет мою грудь. Пальцами он щиплет и растирает сосок.

Правая рука скользит вниз от талии к паху, доходит до развилки и жёстко давит через трусы на лобок, продвигая пальцы ниже под край резинки и вжимая их глубже.

Стараюсь отодвинуться, но у меня совсем нет пространства для манёвра.

Начинаю непроизвольно вздрагивать, как будто по моему телу проходят электрические волны.

Мне становится ужасно жарко. На теле появляются бисеринки испарины.

Тяжело дышу. Мое сердце бьется так, что кардиограмму можно рисовать на ощупь.

В паху, где рука Павла, начинается новая волна пульсации.

Парамон это чувствует и ускоряет движения пальцев.

Пытаюсь сжать бедра. Но…

Делаю только хуже, потому что ещё сильнее вжимаю его руку внутрь и острее чувствую ритм. Мое дыхание становится прерывистым и сливается с содроганиями тела.

По нему идут неконтролируемые и неуправляемые конвульсии.

Через секунду я взрываюсь и кричу.

– Заебала ты меня уже, зараза вредная! – слышу рык Парамона и чувствую рывок и треск трусов.

И тут же мое тело взлетает вверх, и, опускаясь вниз, ощущаю, как в меня одним жестким толчком сразу на полную длину входит член.

И вот сейчас уже происходящее мне ужасно нравится.

И распирающая боль становится приятной. И теперь я совсем не сдерживаю себя: кричу и надрывно стону.

Инстинктивно помогаю своему зверю.

Двигаю активно бедрами и задницей, сильнее прогибаюсь в пояснице, чтобы обеспечить больший доступ к себе и в себя.

Меня рвет на части и колотит от страсти.

В моей голове такой жар, что он может сорвать крышу.

Низ живота скручивает и сжимает жуткими спазмами.

Парамон ловким маневром передвигается вместе со мной к дивану.

Резко наклоняет меня, прижимая грудью к мягкому подлокотнику.

Я ещё не совсем пришла в себя. Мое тело ватное и податливое. И он…

Снова жестко и без остановки таранит меня.

Мои внутренние мышцы, откликаясь на его движения, сжимаясь и расслабляясь, живут своей жизнью.