Лед и пепел - Мила Дуглас

и буков Вечнолесья. Воздух, обычно напоенный ароматом хвои и влажной земли, здесь был тяжелым, застойным, пахнущим гнилью и скрытой угрозой. Ветви сплетались над тропой в зловещий шатер, почти не пропуская лунного света. Лишь редкие призрачные лучи выхватывали из мрака рваные плащи наемников, их потные, озлобленные лица, сверкающие клинки. Валтор не поскупился на подонков.

В одной из повозок, на грубом полу, укрытая грязным брезентом, лежала Тэссия. Ее каштановые волосы слиплись, лицо было бледным, как лунный камень, с темными кругами под глазами. Дыхание – поверхностное, прерывистое. Отравление, усталость, удар по голове при попытке бегства – все слилось воедино, вырвав ее из мира живых. Лишь иногда ее пальцы судорожно сжимались, будто пытаясь ухватиться за ускользающую нить реальности. За нить, ведущую назад, к нему… или вперед, к неведомой участи.

Внезапно, тишину ночи разорвал пронзительный свист стрелы. Он вонзился не в дерево, а в горло всадника. Человек захрипел, беспомощно замахал руками и рухнул с коня, как подкошенный колос. Хаос вспыхнул мгновенно, словно искра, упавшая в порох.

– Засада! – прохрипел кто-то из наемников, хватая меч.

Но было уже поздно. Из черной пасти леса, из-под корней исполинских деревьев, из самой тени материализовались тени. Бесшумные, стремительные, смертоносные. Их было немного – от силы десяток, но двигались они с убийственной слаженностью, как части одного хищного механизма. Лезвия мечей и топоров сверкали в лунных лучах, как зубы голодных зверей.

Впереди всех, яростный, с мечом, вспарывающим мрак, мчался Роан. Его лицо, обычно похожее на кору старого дуба, было искажено гримасой чистого гнева. Он рубил направо и налево, не обращая внимания на удары, его гулкий рев заглушал предсмертные крики наемников. Каждый взмах его клинка – это громовой удар судьбы.

– Это она?! Она здесь? – его голос гремел над полем боя, перекрывая лязг стали.

И тогда, словно в ответ на его зов, к повозке подбежал человек. Высокий, чуть сутулый, держащий в руках короткий охотничий лук. Лицо, исхудавшее, с восковым оттенком, но с глазами, в которых горел знакомый, умный огонек – огонек, который Тэссия оплакивала как угасший навсегда.

Миррель.

Сердце Тэссии, казалось, остановилось, а потом забилось с такой силой, что боль пронзила грудь. Не сон?..

Она зажмурилась, снова открыла. Он был там! Живой! Его руки уверенно натягивали тетиву, стрела со свистом нашла цель – всадник, пытавшийся обойти Роана с тыла, свалился с коня. Слабость еще висела на Мирреле, как влажный плащ, но в каждом движении чувствовалась прежняя сила духа, вернувшаяся с жизнью.

Бой был яростным, но коротким. Наемники Валтора, орда шакалов, не ожидали встретить такого ожесточенного, умелого сопротивления. Одни полегли на месте, другие, побросав оружие, бежали в панике в чащу, где их настигали беззвучные стрелы лучников Мирреля и других лучников. Скоро в лесу воцарилась тишина, зловещая и тяжелая, нарушаемая лишь стонами раненых да тяжелым дыханием победителей.

Роан, вытирая клинок о плащ мертвого наемника, первым бросился к повозке. Его огромные руки с неожиданной нежностью разорвали путы на запястьях Тэссии, вынули кляп. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, полными слез и немого вопроса.

– Дядя… Роан… – выдохнула она, голос – хриплый шепот.

– Тэсса? Жива, пташка? Жива? – пробормотал он, грубовато, но с бесконечным облегчением ощупывая ее лицо, шею, проверяя на раны. – Прости… Не уберег… проклятые твари!

Тэссия не могла говорить. Ее взгляд жадно искал другую фигуру. И вот он подошел. Миррель. Он опустился на колени у повозки, его руки – тонкие, но уже не беспомощные – дрожали, когда он коснулся ее щеки. В его глазах, цвета темного меда, стояли слезы.

–Сестренка… Моя маленькая, бесстрашная дурочка, – его голос дрогнул. – Прости… Прости меня за все. За то, что не уберег тебя от этой пропасти…

Тэссия срывающимся рыданием бросилась к нему, обвив руками шею. Она впитывала его запах – трав, древесного дыма, жизни! – как умирающий от жажды глоток родниковой воды. Ее тело сотрясали беззвучные рыдания, все напряжение, весь ужас последних недель вырвался наружу в этом объятии.

– Ты… жив… – выдохнула она сквозь слезы, впиваясь пальцами в ткань его плаща. – Я думала… думала…

– Благодаря тебе, Тэсс – Миррель крепче прижал ее, его голос был тверже. – Благодаря твоему упрямству и этим проклятым корешкам, за которые ты чуть не продала душу дьяволу, чтобы достать. В его словах звучала и братская злость за ее риск, и безмерная благодарность.

Он помог ей выбраться из повозки. Ноги Тэссии подкосились, но Роан был рядом, его надежная рука поддержала. Она стояла, шатаясь, озираясь на место короткой, но жестокой схватки. Смерть витала в воздухе, смешиваясь с запахом крови и леса. Но она была свободна. И брат был здесь, живой.

– Как? – спросила она наконец, глядя на Мирреля. – Яд… Ледяная смерть…

Миррель усмехнулся, горько и устало.

– Валтор просчитался. Он всегда считал меня лишь ученым-алхимиком, книжным червем. Но забыл, что я еще и племянник короля. Роан, – он кивнул на старого воина, который мрачно осматривал окрестности, – никогда не доверял Валтору. Его серебристая улыбка скрывала слишком много змеиного. Когда ты оказалась у Греймарка, Роан пошел по следу. Узнал слухи о яде Греймарка… и о том, что Валтор пытался убрать меня с пути.

Тэссия ахнула.

– Да, – подтвердил Миррель, читая ее мысли. – Валтор играл в большую игру. Устранить меня, старого короля, свалить вину на Греймарка, развязать тотальную войну, в хаосе которой захватить власть. А тебя забрать в качестве трофея и укрепления своей власти.

Лицо его на мгновение исказила гримаса боли при воспоминании.

– Роан появился как раз вовремя. Он принес корни, твои корни, Тэсса. Фаэрон, – он указал на старого лекаря, который уже копошился у раненых бойцов из их отряда, – сделал отвар. Это было… как схватка с демоном внутри. Но Астраал зеркальнолистный… он действует. Вытягивает яд, как губка. Медленно, мучительно, но действует.

Миррель посмотрел на сестру, и в его взгляде была вся вселенная благодарности и гордости.

– Ты спасла меня, сестренка. Не только корешками. Твоя отвага… твоя любовь… дали мне силы бороться.

Он обнял ее снова, и Тэссия прижалась к его груди, слушая живой стук его сердца – самый прекрасный звук на свете. Радость, чистая и ослепительная, как первый луч солнца после долгой бури, затопила ее, смывая остатки страха и отравленной слабости. Брат был жив! Роан был здесь! Они спасли ее!

– А где Валтор? – спросила она, очнувшись от эйфории.

Роан хмыкнул, подходя ближе. Его лицо было суровым.

– Сидит в Альдерборне, прикрываясь стариком Орионом. Как только понял, что Миррель выжил, а