Ранчо страстных признаний - Лайла Сэйдж

Он был прекрасным отцом – заботливым, терпеливым, ласковым со своей дочерью, и я не сомневалась, что и другие его дети были бы окружены такой же любовью.

– То есть не хочешь быстренько оплодотворить еще одну женщину? – пошутила я.

Густ хмыкнул, и судя по тому, как его плечи расслабились, я начала думать, что эти хмыки и правда означают смех.

– Думаю, одного раза достаточно.

– Райли была бы потрясающей старшей сестрой, – сказала я, хотя и не знала, какие качества нужны старшим сестрам.

Сама я была единственным ребенком в семье, но была уверена, что у Райли есть все, чтобы стать отличной старшей сестрой, заботливой и отзывчивой.

– Я тоже так думаю, – согласился Густ с тоской в голосе. – А ты? Ты хочешь, чтобы когда-нибудь вокруг бегали рыжеволосые сорванцы?

Этот вопрос застал меня врасплох. Я задумалась на секунду, прежде чем ответить. Непривычно для меня – думать перед ответом, но что-то в его вопросе заставило меня отнестись серьезно.

– Наверное, да, – сказала я. – Иногда я думаю, что точно хочу одного или двоих, а потом вижу в интернете что-нибудь ужасное о родах и думаю: «Ну нет, ни за что! Пожалуйста, держите этих маленьких пришельцев подальше от меня». Но по большому счету, конечно, хочу.

Это было для меня в новинку, до недавнего времени вообще не задумывалась о детях. Я не знала, смогу ли стать хорошей мамой. Я умела заботиться о близких, но забота о ребенке – это совсем другое. Так много способов все испортить.

– Если найду подходящего человека, – добавила я.

Густ отложил футболку, снова внимательно посмотрел на меня и сказал с неподдельной искренностью:

– Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, Тедди.

– Надеюсь, ты тоже.

И я действительно этого хотела.

19. Густ

Удивительно, но Тедди Андерсен оказалась приятной собеседницей, когда перестала меня постоянно подкалывать. Раньше мы никогда так не разговаривали. Наши беседы всегда превращались в перепалки, однако сегодня все было иначе.

Мне понравилось, как она интересовалась Райли и Кэм. Я редко ходил на свидания после рождения Райли, особенно в последние годы. Ранчо требовало все больше времени, отец постепенно передавал мне дела, и дочь всегда была моим приоритетом. Времени на знакомства почти не оставалось.

А раньше, когда я пытался встречаться с женщинами, они как-то странно реагировали на Кэм. Казалось, они пытались воплотить в жизнь какую-то картинку идеальной семьи со мной и Райли. Будто мы были лишь способом осуществить их мечту о семье или о жизни на ранчо.

Разговор с Тедди заставил меня задуматься, каково это – просто общаться, складывать белье, слушать музыку с человеком, который тебе действительно симпатичен.

Наверное, это чертовски приятно.

Тедди наконец затихла.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я.

– Как будто изнутри меня грызет стая бешеных енотов.

– Живописное объяснение, – хмыкнул я, покачав головой.

– Кстати, грелка очень помогает, спасибо.

Я кивнул. Непонятно, как реагировать на то, что Тедди меня благодарит, – это было как минимум странно.

– Значит, так ты обычно отдыхаешь от родительских обязанностей? Раскладывая белье?

– Обычно не запускаю до такого состояния, – сказал я, складывая одну из своих футболок. – Но в последнее время как-то… поднакопилось.

Я вспомнил, как Тедди пришлось стирать вещи Райли в первый же день и из-за этого я почувствовал себя никудышным. Будто не мог даже обеспечить ребенка чистой одеждой. Я стиснул зубы.

– Стирка – отстой, – сказала Тедди. – Вечно забываю, что загрузила стиралку, и белье лежит там два дня, а потом я собираюсь загрузить еще одну партию и приходится перестирывать первую. И так раза три, пока до сушилки дойдет. Плюс наша стиральная машина вот-вот накроется, так что приходится выбирать, что стирать, пока не починим или не купим новую.

Я задумался, что там у них с машинкой. Если какая-то ерунда, то это еще можно починить.

– Можешь пока стирать свои вещи здесь, – предложил я.

– Ой, спасибо. Это очень мило с твоей стороны, – ответила Тедди.

– А я стирку люблю, – сказал я. – Типа медитация, мозги отдыхают.

Поднял джинсы Райли и заметил дырку на коленке.

– Черт, – буркнул я себе под нос. – Уже десятая вещь с дыркой.

И бросил джинсы к остальным порванным вещам, которых набралась целая стопка.

– Могу заштопать, – просто сказала Тедди. – Моя швейная машинка сломалась, придется руками, но это несложно. В качестве оплаты за стирку.

«Господи, хоть что-то в доме Андерсенов не сломано?»

– Не надо никакой оплаты, – ответил я. – Но было бы здорово, если бы ты зашила футболку, она ее очень любит.

– Завтра займусь, – сказала Тедди. – Я вещи просто так не выбрасываю.

– Спасибо, Тедди, – искренне поблагодарил я.

– Видишь, это совсем несложно.

– Прости, ты о чем? – не понял я.

– Принять помощь, когда ее предлагают.

Опять она за свое?

– Ты тащишь все на себе, хотя это не обязательно. Это должно быть тяжело, даже с такими ручищами, – Тедди бросила взгляд на мои бицепсы, и я невольно напряг их. – Вокруг столько людей, которые любят тебя или, по крайней мере, – она показала на себя, – готовы тебя терпеть. И возможно, если бы ты дал им возможность помочь, ты бы не был…

– Не был бы кем? – спросил я, скрестив руки на груди.

– …таким засранцем все время.

Мы встретились взглядами, и она спокойно выдержала мой суровый взгляд. В ее уверенности было что-то завораживающее.

Я глубоко вздохнул.

– Принято, – сказал я.

Тедди удивленно моргнула, будто ждала возражений, но спорить не хотелось – она была права. И этот разговор мне нравился.

Плейлист подходил к концу, а белье все не заканчивалось. Я повернулся к Тедди, она лежала на диване, свернувшись калачиком.

– Посмотрим фильм? – спросил я.

– Какой? – спросила она в ответ.

Я пожал плечами:

– А какой твой любимый?

– «Школа рока» [5], – без раздумий ответила Тедди.

Я не смог сдержать смех.

– Не ожидал, конечно, но ладно. «Школа рока» так «Школа рока».

Я включил телевизор и купил фильм в онлайн-кинотеатре, чтобы Тедди могла пересмотреть его еще раз, если захочет.

– Обожаю Джека Блэка [6], – сказала Тедди, когда его герой после эпичного, надо признать, гитарного соло неудачно прыгнул со сцены. – Он просто излучает сексуальность.

Я повернулся и поднял бровь:

– Джек Блэк излучает сексуальность?

Она посмотрела на меня как на идиота.

– Конечно, – сказала она уверенно. – Он смешной, раскованный и чертовски хороший музыкант.

– Кстати, о музыкантах. Как поживает твой отец? – спросил я.

Я давно не видел Хэнка. Прошлой зимой он подхватил тяжелую пневмонию и мы все чертовски перепугались.

– Нормально, – сказала она. – Я, конечно, за него волнуюсь, но теперь