Ранчо страстных признаний - Лайла Сэйдж

– Ладно, – сказал я, смеясь. – По коням! Тедди?

– Поскакала, – ответила она, отодвигая стул.

Когда мы пришли в гостиную, Райли уже разложила коврик для игры. Шустрая, как электровеник.

– Вы ведь знаете правила? Папа точно должен знать, потому что Сара сказала, что эта игра очень старая.

Ой, да ладно!

Тедди фыркнула:

– Я, конечно, гораздо моложе…

Врет как дышит!

– …так что придется тебе объяснить мне, как играть.

Райли аж подпрыгивала от нетерпения.

– Там все просто, – начала объяснять она.

Тедди слушала так внимательно, что у меня защемило в груди.

– Двое играют, один крутит стрелку. Надо делать то, что покажет стрелка, а если упадешь – проиграл.

Райли закончила и кивнула, как взрослая.

– Принято, – сказала Тедди и шутливо отдала честь. – Чур я кручу первой.

Мы с Райли расположились на коврике, Тедди уселась по-турецки с картонной стрелкой в руках.

– Готов, Август? – подмигнула она. – Может, тебе надо размяться? Небольшая растяжка?

– Крути уже чертову стрелку, Тедди, – закатил глаза я.

– Нельзя говорить «чертова», папа, – сказала Райли, и я еле сдержал улыбку.

Я посмотрел на дочь самым строгим взглядом, на который был способен, и увидел, как ее внезапно осенило.

– Ой, – сказала она. – Мне тоже нельзя.

– Похоже, мы оба попали, солнышко, – пожал я плечами.

Я чувствовал себя как-то удивительно… легко.

– Прости, папа, – сказала Райли, уставившись на свои разноцветные носки.

Не все битвы можно выиграть, особенно когда дело касается стирки.

– И ты меня прости, – сказал я. – Готова играть?

Райли снова улыбнулась и радостно кивнула. Я посмотрел на Тедди.

– Давай, Андерсен, удиви нас.

– Правая нога на красное, – сказала она.

Легко. Я поставил правую ногу на красный круг.

– Левая рука на синее.

Я наклонился и положил левую руку на синий. Райли повторила за мной. После нескольких секунд в такой позе я подумал: может, и правда стоило размяться?..

Тедди называла все новые цвета и части тела. Я как-то умудрился растянуться почти в шпагат и потерял равновесие, когда дурацкую правую руку нужно было поставить на зеленое.

Я рухнул, Райли закричала и расхохоталась. Приземлился я прямо к ногам Тедди. Она смотрела на меня и широко улыбалась.

– Победитель крутит стрелку! – объявила Райли.

Тедди отдала ей стрелку и поднялась. Она протянула мне руку, и я, не раздумывая, ухватился за нее, чтобы встать с пола.

Тут до меня дошло, что если Райли будет водить, то играть будем мы с Тедди. А на ней очень мало одежды – только короткие шорты и майка.

Она уловила мой взгляд и подмигнула.

– Готов, папочка? – сказала она с игривым огоньком в глазах.

Я с трудом сглотнул. В горле пересохло, и я даже не смог сделать ей замечание насчет «папочки». Жар разлился по телу, я напрягся, чтобы не выдать себя.

– Правая нога на синее, – объявила Райли, и мы с Тедди одновременно сделали шаг.

Мы стояли на разных концах коврика, так что это было довольно легко.

Но с каждой секундой становилось сложнее. Когда Райли сказала: «Левая нога на зеленое», – Тедди поставила ногу прямо туда, куда я собирался поставить свою.

Я посмотрел на нее, она мило улыбнулась. У меня не было выбора, кроме как встать на зеленый круг рядом с ней. Она не сводила с меня своих голубых глаз, и, клянусь богом, казалось, будто из комнаты выкачали весь кислород.

– Правая нога на желтое! – скомандовала Райли.

Это выдернуло меня из чертового оцепенения, в которое я погрузился, глядя на Тедди.

Она повернулась спиной ко мне. Я шагнул на желтый круг рядом с тем, на который наступила она, – почему я не отступил, черт возьми? Теперь ее спина была всего в нескольких дюймах от меня.

Мысли начали уносить меня в опасное русло.

Особенно если учесть, что серые спортивные штаны, которые я надел после душа, не спасли бы меня, если кровь еще сильнее устремилась бы вниз.

Черт!

– Правая рука на желтое!

Думаю, гореть заживо было бы приятнее. Хотя, если разобраться, я и так уже пылал. Лучше бы меня растоптала лошадь.

Тедди наклонилась, чтобы положить руку на желтый круг, и ее зад слегка коснулся моего члена. Я чуть не взвыл.

И черт подери, единственный доступный мне желтый круг находился прямо перед ней. Перегнуться через нее? Как бы ни просило об этом тело, это было бы большой ошибкой.

Поэтому я поступил как настоящий мужчина. Сделал вид, что потерял равновесие. Чуть покачнулся – не настолько, чтобы снова коснуться ее задницы, – а потом рухнул вниз, будто случайно.

Я не ожидал, что Тедди свалится за мной следом.

Ни секунды покоя рядом с этой невыносимой женщиной! Падая, я сильно задел ее плечом. Она вскочила, пытаясь удержаться, а я по инерции перевернулся на спину. И тут она приземлилась прямо на меня.

Тедди рассмеялась так удивленно и счастливо, что я невольно подхватил ее смех. Мы оказались прижаты друг к другу, но я этого не замечал. Я смотрел на ее веснушки и слушал ее смех, похожий на перезвон колокольчиков в солнечный день.

Я машинально убрал прядь волос за ее ухо, и в тот же миг мы оба замерли. Наше дыхание слилось в одно, и я ощущал ее каждой клеткой.

Мне захотелось сделать то, чего я давно не позволял себе. Я захотел ее поцеловать. Запустить пальцы в ее волосы, притянуть ее ближе, ощутить жар ее губ. Вспомнить, какова она на вкус.

Может, я бы и решился, если бы не Райли, которая именно в этот момент – слава богу – прыгнула на спину Тедди с восторженным криком: «Куча-мала!»

Я откатился в сторону, а девочки с грохотом рухнули рядом. Райли, заливаясь смехом, обняла Тедди за шею, а та уткнулась головой в ее плечо.

Я сидел и просто смотрел на них. И ужасно хотел, чтобы это лето никогда не заканчивалось.

21. Тедди

Кажется, мы с Густом перешли на новый уровень общения. Или по крайней мере научились сосуществовать без постоянных стычек.

Утром после просмотра «Школы рока» я проснулась в своей постели, со стаканом воды на тумбочке и грелкой на животе. Сначала я решила, что это был сон. Последнее, что я помнила, – вдохновенный монолог Джека Блэка о системе [7], ощущение невесомости, словно я парила в воздухе, и… ничего.

Густ отнес меня в кровать. Эта мысль вызвала во мне целую бурю эмоций.

Когда я проснулась, его уже не было, но он оставил