Ранчо страстных признаний - Лайла Сэйдж

Она закатила глаза:

– Это еще почему?

– Потому что будет чертовски неловко, когда ты надерешь им задницу.

Это фраза вызвала у нее улыбку. Тедди редко мне улыбалась. Мы с ней не очень ладили, но, черт возьми, какой красивой она была в тот момент.

Я тоже улыбнулся ей – а это случалось еще реже, – и в воздухе между нами снова что-то неуловимо изменилось.

Тедди провела ладонями вверх по моим рукам и обняла за шею. Что-то во мне сорвалось. Я притянул ее к себе, так что между нами совсем не осталось пространства, и впился в ее губы.

Я целовал ее так, будто ждал этого момента всю свою жизнь, будто мог умереть, если не прикоснусь к ее губам прямо сейчас.

И она поцеловала меня в ответ.

Я бы продолжал и дальше – сделал бы с ней гораздо больше, чем просто поцелуй, – но в этот момент дверь распахнулась, и в переулок высыпала компания подвыпивших посетителей «Сапога дьявола».

Я отстранился, стараясь не застонать при виде ее припухших от поцелуя губ.

Она внимательно изучала мое лицо. Обычно, когда она на меня смотрела, ее взгляд был похож на кинжал – ледяной голубой кинжал. Но сейчас в нем было что-то мягкое, теплое, опасное.

Мне снова захотелось поцеловать ее.

Может, именно поэтому я и сделал это в первый раз – потому что «захотел». А я редко чего-то хотел. У меня просто не было на это времени.

Но увидев Тедди сегодня – прикоснувшись к ней, оказавшись с ней наедине, заметив, как она выглядит в лунном свете, – я почувствовал, что теряю почву под ногами.

– Густ? – тихо произнесла она.

Я несколько раз моргнул, ее голос и гул в переулке вернули меня в реальность.

Черт!

Я только что поцеловал лучшую подругу своей младшей сестры. Ту, которую обычно терпеть не мог. И я хотел еще.

Видимо, я перебрал с алкоголем. Но чувство, поднимающееся во мне, было слишком сильным. Слишком мощным. Слишком опасным. Я знал, что оно может поглотить меня. Не знаю откуда, просто знал. И слишком много всего, включая будущее «Ребел блю», стояло на кону, чтобы позволить этому случиться.

– Я… я… – запнулся я.

Несколько секунд пытался подобрать слова, а потом наконец выдавил:

– Ничего не было.

– Что? – еле слышно спросила Тедди.

– Забудь, что это произошло.

Я развернулся и зашел обратно в бар.

23. Густ

– Привет, – сказала она, заходя на кухню.

– Привет, – ответил я, обернувшись.

Думал, при свете дня вчерашнее наваждение развеется. Но я ошибался. Мне все еще хотелось ее поцеловать. Хотелось так сильно, что путались мысли.

Может, дело было в том, с какой любовью она говорила о моей дочери. Может, в том, как она выглядела в своих дурацких коротких шортах и майке. Или в том, как ее дыхание щекотало мою шею, когда мы смотрели на спящую Райли.

А может, я наконец заметил, что Тедди любила мою семью так же сильно, как и я. И что я все это время недооценивал ее и только теперь понял, какой был дурак.

Я поставил чашку и подошел к ней поближе.

– Что-то не так? – спросила она, смущаясь.

Тедди никогда не ходила вокруг да около, и я тоже решил говорить прямо.

– Вчера я хотел тебя поцеловать, – сказал я.

Она опустила глаза.

– Знаю, – сказала она негромко. – Я там была.

– И думаю, ты этого тоже хотела, Теодора.

Боже, я чувствовал себя шестнадцатилетним мальчишкой.

Тедди ничего не ответила. Я приподнял ее подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.

– Позволь мне? – тихо спросил я. – Только один разок.

Ее взгляд скользнул по моим губам – так же, как семь лет назад. Так же, как прошлой ночью. Ее руки легли мне на талию.

– Хорошо, – прошептала она.

Подождите, что? Она разрешила нарушить дурацкое правило, которое сама же вчера установила из-за того, что мы нарушили негласный запрет много лет назад?

– Серьезно? – переспросил я.

– Только… – Тедди тяжело вздохнула, – …не уходи снова, ладно?

Я словно увидел себя со стороны. Я сделал ей больно, когда попросил все забыть. Просто сбежал, оставив ее одну в том холодном переулке позади бара. Так вот почему наша взаимная неприязнь стала такой горькой?

Она закатила глаза – вот она, привычная Тедди.

– Давай быстрее, пока я не передумала.

Ей не пришлось повторять дважды. Я наклонился и мягко прикоснулся к ее губам. Осторожно, неуверенно. Я хотел понять, каково это.

Поцелуй длился всего несколько секунд, но этого было вполне достаточно. Все оказалось удивительно просто, словно так и должно быть.

Я отстранился, не желая испытывать судьбу, – вдруг ей вздумается дать мне пощечину.

Но этот поцелуй… Боже, этот поцелуй!

Легкий и мимолетный, он подтвердил – я не преувеличивал волшебство нашего первого поцелуя. Семь долгих лет я пытался убедить себя, что та ночь не была особенной и магической. Что я все это выдумал. Что я просто что-то себе вообразил.

Но нет. Это и правда было волшебно.

Второй поцелуй оказался еще лучше. Потому что теперь я знал настоящую Тедди, а не только ту, которую видели все. Ту, что оставалась сильной даже в моменты нежности. Ту, что смеялась от души, когда чувствовала себя в безопасности. Преданную, добрую, с прекрасным чувством юмора. Она оказалась сложнее, глубже и интереснее, чем я мог себе представить. Она удивляла меня – как удивляло мое желание поцеловать ее снова.

А самое странное – я совсем ни о чем не жалел.

Я вернулся к кухонной стойке и протянул ей чашку с кофе, что приготовил минуту назад. Она осторожно подошла и недоверчиво взяла чашку в руки.

– Я пью из нее каждое утро.

– Я в курсе, – ответил я.

Непонятно, чем ей приглянулась эта старая, вся в трещинках чашка. Я забрал ее из большого дома, когда переезжал.

Она сделала глоток. Ее любимый кофе – ужасно сладкий, с коричневым сахаром и сливками.

– Ну что, – сказала она.

– Ну что, – ответил я.

Она прикусила нижнюю губу, и мне снова захотелось ее поцеловать. Я не понимал, что со мной творится.

– Ты только что меня поцеловал, – наконец сказала она.

Я улыбнулся.

– Да, знаю, – ответил я. – Я там был.

Тедди фыркнула:

– Уверен? Может, это твой злой брат-близнец решил испортить тебе жизнь? Или ты лунатик и на самом деле спишь? Или в тебя вселился демон из подвала «Сапога дьявола» и теперь ты