Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

О! Вон полянка подходящая! Я выбрал достаточно просторную поляну — здесь местность повышалась и земля была усыпана камнями всех размеров, видимо место обвала, поэтому деревья тут не росли и мне было всё видно, а волкам, наоборот, было труднее нападать.

Волки с трёх сторòн сразу рванули ко мне, уходившем от них левитацией. На своих двоих соревноваться с известными бегунами я не рискнул.

Ай, ай, ай, как страшно! Придуривался я, издеваясь над хищниками и перескакивая под самым их носом вправо, влево и выстраивая зверей в цепочку друг за другом. В азарте погони они ещё не поняли, кто здесь главный, им казалось, что вот-вот, ещё немного и они схватят вёрткую наглую лысую обезьяну.

А я, мгновенно телепортировавшись в сторòну от цепочки волков, добился того, что они все развернулись ко мне и, подхватив телекинезом бросившихся разом на меня зверей, подвесил стаю в воздухе.

Волки, не понимая происходящего, вертелись, сучили лапами, повизгивали. Страшно? Страшно!

Так. Приподняв себя телекинезом повыше, так, чтобы их морды были на уровне моей груди (в холке они мне по пояс, а на задних лапах вообще выше меня), я проплыл вдоль развешенных в воздухе серых туш. Здоровые какие. Кто главный? А? Пять пар жёлтых злобных глаз уставились на меня, а я с руками за спиной двигался взад и вперёд перед подвешенными в одну линию волками.

Наверное, этот с порванным ухом. Самый крупный, самец. Есть ещё самцы. Двое. Поменьше. И видно, что молодые. И две самки. Вы ж сейчас со щенками должны быть? Какого лешего, овцы? Куда попёрлись? — я уставился тяжёлым немигающим взглядом в морды самок. Одна отвела взгляд, видимо, помоложе, а другая злобно оскалилась и щёлкнула зубами, попытавшись рвануться в мою сторòну. Ты чё какая злая-то? ПМС?

С размаху зарядил пощёчину самой злой волчице. Н-на, морда! С другой сторòны! Та прижала уши, опять оскалила острейшие белоснежные зубы. Я сжал рукой горло зверя, о, шея-то какая мощная. Но ничего, маленько придушить тебя полезно будет. Ты ж у нас самая строптивая. Волчица завертела головой, засучила лапами и хвостом. Ещё! Ещё! Закашляла. Зубы оскалились, но уже не со злобой, а в попытке вдохнуть воздух. Я приблизился к её морде, взглянул в глаза. Взгляд зверя остановился, в её зрачках я увидел своё отражение. Ещё немного и предсмертная судорога пробежала по мускулистому телу.

Вау! Взвизгнул один из самцов. Тот самый, с рваным ухом. Не отпуская агонизирующую волчицу, я повернул голову. Ты просишь? ТЫ!

Не выпуская самку из рук, я подошёл к висящему в воздухе вожаку, теперь было ясно — это его самка. Волчица, лишённая доступа кислорода, не осознавая себя, беспорядочно сучила лапами, между задних лап потекло — видимо, не только у людей при асфиксии опорожняется мочевой пузырь и кишечник. Потекла из неё не только моча — полузадушенную самку пробило на понос, уж не знаю почему. Я оставил висеть в воздухе безсознательную обосранную и обоссаную тушу альфа-волчицы и заглянул в глаза вожака. Тот клацнул зубами в попытке дотянуться до меня. Теперь тебя поучить надо. Остальные переярки — молодёжь, им как старшие скажут, так и будет.

Н-на, тебе! Оплеуха прилетела в левую сторòну лобастой башки волка. Да звонко-то как! А теперь с другой сторòны… Раз! Раз! Раз! Раз!..

В общем отрихтовал я башку волка знатно, до звона в ушах, до головокружения — было видно, как у него нарушилась координация движений.

Молодёжь, видя, как я поступаю со старшими, отводила взгляд, как только я на них смотрел (специально скалил зубы и пристально смотрел).

Наконец, схватив ничего не соображающего вожака за загривок, тряханул его, так, что лапы и хвост мотались во все сторòны. Понял? ТЫ меня понял? Меня трогать нельзя!

По носу бить не стал, хотя у псовых нос одно из самых болезненных мест. Могу сил не рассчитать и сломаю кости в морде.

Напоследок, опустив волка пониже, схватил его за уши, мордой к себе и встряхнул, как вытряхивают половики. Задние лапы и хвост безвольно взметнулись вверх и треснулись об каменистую землю. Едва живая волчица, тяжело дыша смотрела на издевательство над своим супругом. Я зыркнул на неё — отвела взгляд, хоть и оскалилась, зараза такая.

Ещё раз тряхнул, так и не выпуская ушей. И ещё. Наконец, у вожака прорезался голос и он завизжал от боли, завертелся в моих руках. Сдаёшься? НУ! Я заглянул в волчьи глаза…

Сдаюсь… Твоя взяла, лысый…

Вали отсюда! Я, помогая себе телекинезом, отшвырнул волка в сторòну кустов (как-никак, а весу в нём точно за сотню килограмм), тот неуклюже брякнулся кверху лапами на землю, попытался вскочить и застыл, придавленный телекинезом к земле. Погоди! Ещё не всё!

Иди сюда, вонючка! Я подхватил, поджавшую хвост волчицу за шиворот, поднял в воздух повыше. Та, едва отойдя от удушья, как заяц поджала передние и задние лапы. Фу-у! Воняет! Я транслировал свою брезгливость всем волкам на поляне. Развернул её спиной к себе и, отвесив обидный пинок под задницу (волчица от неопасного для неё удара вздрогнула), швырнул следом за вожаком. Та шлёпнулась на живот, убежать не смогла (я тоже держал её телекинезом) и, приподняв голову и потянувшись носом к супругу, тоненько жалобно заскулила. Тот хекнул и самка заткнулась.

Так, молодёжь, теперь с вами.

Фью-фью-фью-фью. Засвистел я так, как у нас на Земле подзывают собак. Фью-фью-фью-фью. Посвистывая, по очереди подходил к каждому и под этот свист внедрял в волчий мозг неостановимый ужас, ужас отнимающий силы и волю, ужас расслабляющий сфинктеры и кишечника и мочевого пузыря. На поляне снова завоняло…

По очереди навешав пинков переяркам, отправил их к старшим, а потом…

— Ап! Эге-ге-ге! — заорал я, хлопнув в ладоши, как это делал Ухоо, — Ап!

Ужас, едва отступивший от волков, снова охватил их и, не разбирая дороги, смердящая стая рванула в кусты и скрылась из глаз.

Живите, черти. Но мне больше не попадайтесь. Ну-ка, фью-фью-фью. Где-то вдали раздался жалобный взвизг. Опять кто-то обосрался, не иначе. Работает рефлекс, работает…

— Так, — вернулся я в башню, — и что мы сегодня есть будем?

— Но, оме… Вы… волки, — запнулся Аделька, ища поддержки у бросившегося со слезами мне на шею Эльфи.

— Ты думал, что если оме волки съели, то и обедать не надо будет, так?

Ответом мне было растерянное молчание и шмыганье носа Эльфи.

— Ладно, —