Разве это не романтично? - Лисса Кей Адамс

— Кто такая Бриджит Бардо? — спросил Ной.

Клод что-то прошипела сквозь зубы, принимая от Линды чашку кофе. Затем плюхнулась на табурет за островком и пробормотала что-то о проклятых миллениалах.

Елена вернулась к тесту и начала формировать отдельные лепешки.

— Что такое «Серебряные кроссовки»?

— Аэробика для тех, у кого по утрам трещат суставы, — сказала Линда.

— Эй, я как-то раз случайно сходил на это занятие, — сказал Колтон. — Мне понравилось.

— Как ты попал туда случайно? — спросил Малкольм.

— Я перепутал время. Думал, что будет тренировка на пресс. И был очень смущен, когда вошли пожилые дамы и слишком сконфужен, чтобы уйти.

— Пожилые дамы? — Клод усмехнулась.

— Это комплимент, — сказал Колтон. — Они ходили вокруг меня кругами. Честно говоря, с тех пор я неравнодушен к женщинам постарше. — Он снова подмигнул Андреа, которая прихорашивалась и улыбалась.

Елена разогревала сковороду с маслом. Клод фыркнула.

— Что ты готовишь?

— Сырники, — ответила Елена. — Похоже на панкейки. Ты знаешь, что это такое?

Клод что-то пробормотала себе под нос, и Елена могла бы поклясться, что у нее по спине пробежали мурашки.

Елена выложила каждый сырник на сковороду и накрыла крышкой. Требовалось около пяти-семи минут, чтобы они подрумянились с каждой стороны. Пока они готовились, она подошла к холодильнику и достала сметану и чернику. Вероятно, только они с Владом могли их есть. В кладовой она нашла сахарную пудру и сироп для всех остальных.

— Итак, Елена, — сказал Ноа тоном, в котором слышалось что-то вроде заранее подготовленной речи. — Мы с ребятами поговорили, и мы хотели бы помочь, насколько это возможно. Может быть, составить график приема пищи или помочь с назначениями реабилитации.

Клод фыркнула.

— Почему ты говоришь с ней об этом? Она уезжает через несколько дней.

Елена подняла крышку сковороды и перевернула сырники.

— Вообще-то, нет. Я останусь до тех пор, пока буду нужна Владу.

Клод рычала, как ржавый трактор.

— Ты не можешь остаться.

— Почему нет? — Елена закрыла блюдо крышкой. Еще пять минут, и оно будет готово.

— Потому что... Ты не можешь. Ему нужно жить дальше, а он не может этого сделать, пока ты здесь.

Елена быстро отвернулась, чтобы никто не смог увидеть реакцию на ее лице.

— Мама! — резко сказала Линда.

— Ну, это было довольно грубо, — сказал Колтон обманчиво ласковым тоном.

Елена занялась тем, что доставала тарелки из буфета. Она услышала, как Мак поднялся с пола.

— Мне кажется, Влад должен сам решать, хочет он видеть Елену здесь или нет, — сказал Мак, — и он согласился на это.

— Ты вообще умеешь готовить, девочка? — проворчала Клод.

Елена стрельнула в Клод взглядом:

— Серьезно?

— Панкейки может приготовить любой, — пренебрежительно сказала Клод.

— Я готовлю с тех пор, как умерла моя мама. Тогда мне исполнилось девять, — сказала Елена, расставляя тарелки на столе. — Мама Влада научила меня готовить все его любимые блюда. Я полагаю, вы не знаете, как приготовить пирожки? Или, может быть, холодец или котлеты по-пожарски?

Пока она говорила, ребята снова обменялись взглядами.

Елена вернулась к плите и выключила конфорку. Затем выложила готовые сырники на блюдо.

— Вы все можете поесть с нами, — сказала она, ставя блюдо рядом со стопкой тарелок. — Я пойду разбужу Влада.

Соседская кошка последовала за ней наверх. Дверь спальни Влада все еще была приоткрыта. Она на цыпочках вошла внутрь и обнаружила его в той же позе, что и утром, то есть в той же позе, в какой она проверяла его ночью. Он лежал на спине, положив ногу на подушку, голова слегка повернута влево.

— Влад, — прошептала она, подкрадываясь к кровати. Его дыхание даже не изменилось. — Влад. — Она повторила это громче, наклоняясь к нему ближе. Он повернул лицо в другую сторону и глубоко вздохнул. Проклятье. Елена положила руку ему на плечо и слегка встряхнула. — Влад.

Его глаза распахнулись.

— Что? Что случилось?

Елена отскочила назад.

— Прости. Я сделала тебе больно?

Он провел рукой по лицу.

— Нет. Я в порядке. Который час? — Он сосредоточился на ее лице и приподнялся на локтях. — Что не так?

— Твои друзья здесь.

Он прищурился.

— Они сказали что-то неподобающее?

— Что? Нет. Но я думаю, что одиночки будут драться за еду.

— Они все здесь?

— Да, и я клянусь, что Клод только что наложила на меня заклятие.

Уголки рта Влада приподнялись в усталой улыбке. Он протянул руку, чтобы пригладить щетину, которая за ночь официально превратились в бороду — дикую, неухоженную — но жесткость была компенсирована усталой мягкостью его глаз. Кошка запрыгнула на кровать, потерлась о него и начала мурлыкать. Елена не могла ее винить. Если бы у нее была возможность свернуться калачиком рядом с Владом, она бы, наверное, тоже замурлыкала.

Влад рассеянно почесал кошку за ушами.

— У нее есть имя? — спросила Елена.

— Ангел. Она живет через дорогу.

— Она была в твоей постели этим утром.

Он широко зевнул и, сев, вытянул руки над головой.

— Она хорошая девочка, — сказал он. — Одна из моих любимых.

Как будто Влад встречал животное, которое ему не нравилось.

Он спустил ноги с кровати и застенчиво кивнул в сторону ванной.

— Мне нужно, эм...

О, точно. Туалет. Во всем мире супружеские пары совершенно не смущались по поводу этого, но щеки Елены пылали так, словно она только что сунула голову в духовку. Она протянула костыли и стояла рядом, пока Влад просовывал их под подмышки.

— Я просто подожду здесь?

Он избегал ее взгляда.

— Конечно.

Она отвернулась, когда он зашаркал в ванную. Он воспользовался костылем, чтобы закрыть за собой дверь. Через несколько мгновений в туалете спустили воду, а затем вода плеснула в раковину. Это продолжалось минуту, и Елена поняла, что он чистит зубы.

Она обернулась, когда дверь снова открылась. Влад вышел, выглядя жестким и уязвимым одновременно. Безумное непреодолимое желание обнять его чуть не заставило ее покинуть свое безопасное место у двери спальни. Вместо этого она отступила, чтобы он мог пройти. Елена последовала за ним к лестнице, и тогда он позволил ей притвориться, она что помогает, поддерживая Влада за руку, пока он спускался на одной ноге. Не потому, что ему действительно нужна была помощь, а, вероятно, потому, что вчера она накричала на него за то, что он спустился по лестнице один.

Когда Влад вошел на кухню, все ребята встали и поприветствовали его фразами — «как дела?» и «выглядишь дерьмово». Что было неправдой. Он выглядел полной противоположностью дерьма.

Одиночки повторили приветствия с гораздо более приятными чувствами. Даже Клод перестала хмуриться.

Андреа и Линда поднялись со своих мест и