Грёзы ангела - Татьяна Ренсинк

девушки с ангельской душой, – никак. Он вернулся домой совершенно разбитым. И не погода была причиной, не долгий путь. Видя такого подавленного хозяина, слуги сразу поняли, что путешествие оказалось с печальными последствиями... – Вам чаю ещё подать? – вновь вопросил слуга утром, когда Фредерик сидел в кабинете и перебирал полученные за время отсутствия письма. – Вы, русские, с чаем скоро перепьёте англичан, – дружелюбно посмеялся Фредерик и взглянул на слугу. То был пожилой мужчина. Он и его жена были русскими людьми, некогда служившими в этом доме русскому князю, но когда тот умер, покинуть дом они не смогли. Фредерик смотрел сейчас на этого слугу, вспоминал их историю и поражался, как жизнь может играть судьбами людей, как всё в мире может пересекаться, и будто бы неслучайно. Эти русские слуги. Любовь к русскому. Любовь, да, истинная, чистая любовь к русской девушке... Даже дружба уже покинувшего мир отца с русскими людьми... Всё казалось неслучайным и очень дорогим. – Вам плохо? – не вытерпев сложившейся долгой паузы, вопросил слуга, и Фредерик встрепенулся: – Да, чаю? Чаю... Пригласи-ка ювелира, да чтоб он захватил лучшие женские кольца. А ещё, – говорил он всё больше удивляющемуся слуге. – Ты в этот раз отправляешься со мною. – Куда, посмею спросить? – растерянно молвил тот. – В Россию, – сообщил Фредерик. – Барин, так вы же только что оттуда, сами же говорили, и зима уже, – не переставал слуга удивляться.

– Я на время домой вернулся, – развёл Фредерик руками и поднялся, отложив недочитанное письмо на стол. – Всякие дела подождать могут. А вот жизнь – нет. Так что, давай, ступай и собирай вещи!

– А как же быть с кузеном вашим? Вы же вчера согласились, чтобы он прибыл сюда, – растерялся слуга. – Ему уже и записку отослали. – Василий, прошу, – улыбнулся Фредерик. – Грегор подождёт. В любом случае оставлю ему ещё записку. Без меня он сам справится. Кстати, – задумался он. – Ты не знаешь, или, может, твоя Елизавета, где кольцо моей матери? – Как же не знать, в спальне у вас и лежит в шкатулке на комоде, – сообщил Василий. – Отлично, – мечтательно улыбнулся Фредерик. – Значит, ювелир и не нужен, может. Возьму это кольцо. Оно принесло счастье моим родителям, так пусть же принесёт счастье и нам. – Кому? – не понимал слуга. – Едем в Россию, дорогой! – улыбался полный восторга Фредерик. – Собирай вещи, и в путь! Скорее! Чудеса сами не случаются! Сказку будем делать! Слуга, так ничего пока и не понимающий, да и не горевший желанием покинуть дом, послушно удалился из кабинета. Дверь осталась открытой, и только Василий вышел, как Фредерик заслышал его шёпот с кем-то подошедшим...

– Барин, – несмело показался вновь на пороге Василий. – Дворецкий только что сообщил, что там, у ворот,... некто спрашивает вас.

– Кто это? – удивился тот. – Старик какой-то с девицей, – пожал плечами Василий, но Фредерик и не догадывался, кто бы это мог быть: – Что ж, пропустите их. – Тоже русские, как сказал дворецкий, – сам не менее был удивлён слуга, видя будто окаменевшего, поражённого новостью хозяина. – Не может быть, – только и вымолвил Фредерик, сделав несмелый шаг, чтобы выйти из кабинета, но на мгновение остановился...

42

Глава 42

Солнце весело искрится

На заснеженных полях, И весёлый конь мой мчится Да поёт в любви душа.

Уж давно вокруг всё дивно,

Всё танцует да поёт. Мечта шальная лишь о милом Меня ведёт средь всех дорог.

Так кружатся в вальсе грёзы,

Что не сможет быть иной Моя жизнь ни днём, ни ночью. То — мой рай. Живу мечтой...

К ожидающим у ворот Вере с Матвеем подошёл дворецкий. Что он спрашивал, они не поняли, но Вера тут же назвала имя Фредерика. Её с Матвеем попросили немного обождать за воротами, а через какое-то время дворецкий вернулся и пригласил пройти в дом...

Несмело следуя за ним, Вера шепнула своему спутнику: – Это какое-то недоразумение. Наверное, однофамильцы здесь. – Да уж не стоит выдумывать. Ясное дело, богат ваш Фредерик неслыханно, – махнул рукой тот, и у Веры в груди кольнуло. Только распахнулась добротная дубовая дверь, покрытая такими же узорами, как на воротах, Вера и вовсе задрожала, а унять страха не могла. Переживая, что зря кинулась вот так вот в путь, и раскаиваясь, она прошла в холл. Картины на стенах. Высокий потолок. Величественная люстра над залом, а там и широкая, покрытая ковровым покрытием, лестница, которая вела на верхний этаж. Здесь было тепло, уютно, и Вера со слезами на глазах выдохнула: – Всё зря... Не о том мечталось... Только что делать, она не знала и тут же растерялась. Спускающийся по лестнице молодой хозяин этого роскошного замка пугал. В томном свете разглядеть лица Вера пока не могла, но всё говорило за себя: это был именно он — Фредерик. – Нет, – произнесла Вера еле слышно. Она попятилась и хотела покинуть дом, но Фредерик заметил её попытку уйти и воскликнул: – Стоп! Дворецкий тут же загородил собою дверь, и Вера осталась стоять спиной к медленно приближающемуся хозяину дома. Матвей застыл на месте рядом и не сводил испуганных глаз с ошарашенного Фредерика.

Тот долго посмотрел на него, узнавая, и стал догадываться, кто же эта девушка здесь, лица которой не успел разглядеть, а фигура скрыта множеством тёплых одежд. Сняв её меховую шапку, Фредерик увидел русые локоны,... до боли знакомые... Он откинул шапку в сторону и повернул девушку за плечи к себе лицом.

Они оба, дрожа и душами, и взглядами, смотрели друг на друга и молчали. Руки Фредерика медленно расстегнули манто и плащ на Вере и... так же откинули их в сторону... После этого Фредерик опустился на колено и снял с дрожавшей от волнения Веры сапог за сапогом,... которых постигла та же участь: оказаться лежать в стороне... – Вера, – надев ей поданные дворецким мягкие и удобные тапочки, Фредерик поднялся. – Как же так? Вы?! – Я,... я,... я, – находилась та в поиске подходящих слов, но всё было совершенно иначе, чем она представляла. – Я возвращаюсь назад, – резко выдала она, отчего и Матвей, и Фредерик вздрогнули. – Это как так? –