Преграды и прощение - Корали Джун

Джозеф улыбнулся.

— Наверное, я бы что-то почувствовал, если бы ты был мне небезразличен. Но ты был никем, Хамильтон. Просто игрушка, которой можно швыряться.

Я оттолкнул его, и он упал на бархатный диван. Все его тело обмякло, и я наблюдал, как тот начинает беспомощно смеяться. Джозеф скрестил руки, и из его пор потек прогорклый, пропитанный алкоголем пот. Когда смех утих, он заговорил.

— Ты можешь надеть костюм и летать на нашем самолете. Можешь даже сидеть на совещаниях, как будто знаешь, что делаешь. Но ты никогда не будешь достаточно хорош. Ты никогда не станешь Борегаром. Потому что Борегар сейчас бы меня ударил.

12

Вера

Я уставилась на свой телефон, заставляя себя принять ту естественную уверенность, которую олицетворял Хамильтон.

Вера: Я снова думаю о тебе. Как ты, Хамильтон?

Он не ответил, но сообщение прочитал. Я не сдавалась и не собиралась ненавидеть себя за то, что боролась за то, чего хотела.

Стоя у дома, где жила Джесс, я чувствовала, как в груди все клокочет от волнения. Думала, что у меня будет достаточно времени, чтобы собраться с духом во время сорокапятиминутной поездки на автобусе и встретиться с ней лицом к лицу, но все еще нервничала так же, как и два дня назад, когда Хамильтон уехал в Сан-Франциско, и я решила, что мне нужно поговорить с Джесс.

Если кто и знал, что происходит с Хамильтоном, так это его лучшая подруга. Я просто надеялась, что она поговорит со мной. Потребуется целая армия яростно преданных людей, чтобы вытащить его из той передряги, в которую он ввязался. Я решила, что буду действовать так же, как он: с непоколебимой решимостью.

Я поднялась по ступенькам на верхний этаж с высоко поднятой головой. Дойдя до ее порога, занесла кулак над дверью и замерла.

Что, если это была ошибка?

Что, если Джесс не захочет со мной работать?

Дверь открылась прежде, чем я успела постучать. Джесс изогнула бровь и уставилась на меня.

— Как долго ты собираешься стоять у нашей двери, Вера? — спросила она, отказавшись от обычного приветствия.

— Сколько потребуется, — призналась я и набрала в легкие воздуха. — Просто пытаюсь придумать, что тебе сказать.

— А кто сказал, что я вообще хочу слышать, что ты хочешь сказать? — огрызнулась она, скрестив руки на груди.

Джесс выглядела изможденной. На ней были очки с толстыми линзами, которые едва скрывали усталость в ее глазах. Спортивные штаны низко сидели на ее бедрах, а безразмерная футболка выглядела как одна из футболок Хамильтона.

Я вздернула подбородок, несмотря на растущее сочувствие, наполнявшее меня при виде нее. Покорная Вера, которая позволяла людям издеваться над собой, исчезла. Я не была неправа. И имела полное право поговорить с Джесс о Хамильтоне.

Она переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда я заговорю.

— Ты сделала мне больно, — начала я.

— И что? — огрызнулась она.

— Ты знала о Сеинте.

— Знала, — ответила она.

— Это довольно дерьмово, Джесс. Я понимаю, что ты хранишь верность Хамильтону. Полагаю, в конце концов, ты мне ничего не должна. Но я не позволю тебе быть грубой со мной после того дерьма, которое ты устроила. Я здесь, потому что забочусь о Хамильтоне, и ты тоже.

Ее глаза расширились, темные глубины ее взгляда наполнились удивлением. Прошло несколько секунд, и она вспомнила, что должна была быть резкой со мной.

— Хамильтон тебе безразличен! Это из-за тебя он меня оттолкнул!

— Кто ты, черт возьми, такая, чтобы указывать мне, кто мне дорог? — Я расправила плечи. — Он отгораживается от тебя, не так ли?

— Откуда ты это знаешь? — спросила она, ее голос был полон страдания.

— Назови это догадкой.

Плечи Джесс поникли, решимость и гордость исчезли. Слезы внезапно наполнили ее глаза, и она потянулась ко мне, чтобы крепко обнять. Затем всхлипнула, прижавшись ко мне, а я на мгновение остолбенела, прежде чем погладить ее по спине.

— Все хорошо, — сказала я, в основном потому, что не знала, что еще сказать.

Джесс отстранилась и обхватила меня за запястье, прежде чем затащить в свою причудливую квартиру. Я задержалась на мгновение, чтобы оглядеться, рассматривая маленькую, замкнутую планировку помещения, крошечный диванчик, расположенный перед плоским экраном, и различные музыкальные инструменты, расставленные повсюду, как будто они были произведениями искусства.

— Что происходит? — спросила я.

— Он не отвечает на мои звонки. Я встречалась с ним в ту ночь, когда вы, ребята, расстались. Он был глуп и надрался в хлам. И чуть не уехал домой с какой-то милфой.

Мое сердце сжалось, но я продолжала слушать, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.

— Хорошо? Что случилось потом? — Несмотря на то, что я догадывалась, что произошло дальше, мне хотелось услышать версию событий от Джесс.

— На следующее утро Хамильтон был сам не свой. Я пыталась уговорить его подарить тебе цветы и пойти извиниться, но он продолжал говорить, что не хочет быть еще одним человеком, который злоупотребляет твоим прощением. Хамильтон говорил о твоей маме. Я думаю, он боялся, что в итоге станет еще одним человеком, который тебя подведет.

Джесс замолчала, чтобы взять салфетку и высморкаться. Я переварила ее слова и присела на диванчик.

— И что дальше? — спросила я.

— Потом Хамильтон попросил меня уйти. Я была готова к тому, что он уйдет в запой. Думала, он будет делать все как обычно — сидеть и бухать, пока не отключится. Но он ничего не делал, Вера. Хамильтон просто сидел в своей гостиной около четырех дней. Я заходила к нему, но он не хотел меня видеть. Никогда не видела его таким. И вдруг он стал работать на Джека? Какого хрена? Он не хочет иметь ничего общего с этими людьми. Это на него не похоже. И никогда не игнорирует мои звонки. Хамильтон всю жизнь меня спасал, и в тот единственный раз, когда тот действительно нуждается во мне, я его подвела...

— Ты его не подводила, — заверила я. — Он что-то задумал.

Зазвонил телефон.

— Легок на помине, — прошептала я.

— Это он? Дай мне ответить! — Джесс чуть не упала, пытаясь ответить на звонок, но я оттолкнула ее.

— Я не хочу, чтобы он знал, что мы вместе, — прошипела я. Она осталась недовольной, но мне было все равно.

— Привет, красавчик. Как тебе Сан-Франциско?

— Почему ты постоянно пишешь мне? — спросил он теплым и настороженным голосом.

Я посмотрела на Джесс.

— О, дорогой, я тоже по тебе скучаю. Что