Ядовитые мальчики - К. Л. Тейлор-Лэйн

он притягивает ее к себе, и они встречаются ртами. Языки видны между их приоткрытыми губами. Они поглаживают друг друга, язычок Рекса щелкает по ее зубам, когда обвивает своим языком ее язык. Она всхлипывает, он стонет, а мои пальцы впиваются в деревянную поверхность стола у меня за спиной с такой силой, что кажется, вот-вот сломаются. И мое сердце колотится так чертовски сильно, что я думаю, что есть реальная возможность, что я действительно умираю.

Но затем Рекс отстраняется, и глаза Поппи возвращаются к моим, хотя он продолжает удерживать ее лицо, целуя в губы.

— Пососи мой палец, Котенок, — он наконец смотрит на меня, а она смотрит на него. — Сделай это по-настоящему красиво.

Я задыхаюсь, дышу так тяжело, когда Поппи открывает рот, а Рекс вдавливает свой средний палец до самой кончика ее языка, заставляя ее поперхнуться, а затем сглотнуть, когда палец попадает ей в миндалины.

— Ты хочешь быть хорошей девочкой для Линкса, да, Котенок? — она кивает головой, пока сосет его палец. — Кем ты хочешь быть для него? — его глаза встречаются с ее, и ее взгляд приближается к моему.

Рекс вынимает палец у нее изо рта, мокрый от ее слюны. Его рука возвращается к моим яйцам, влажный палец скользит еще дальше, кружа по моей заднице.

— Я хочу быть твоей хорошей девочкой. — выдыхает она, облизывая губы, и когда палец Рекса проникает в мою задницу, вторжение заставляет меня вздрогнуть. — Я хочу быть твоим маленьким сокровищем.

Я стону, когда она произносит это. Моя голова, наконец, откидывается назад, в то же время их рты возвращаются ко мне, а руки ложатся на мои бедра. Рекс вводит и выводит из меня свой палец, а их языки скользят по всей длине моего члена. Маленькая ручка Поппи сжимает мое основание, кружа языком вокруг моего кончика, пока Рекс посасывает нижнюю часть моего члена. Их губы соприкасаются, и она крутит руками у основания.

Картинка просто шикарна. Они передо мной, по очереди сосут мой член, слюна стекает по их подбородкам, губы блестят. Это чертовски непристойно.

Я никогда в жизни не видел ничего более чертовски эротичного, такого, блядь, моего.

Моя грудь вздымается, легкие горят, член подпрыгивает, когда они оба сосут головку, по очереди втягивая мой член глубоко в свое горло. А затем второй, гораздо более тонкий палец скользит в меня рядом с пальцем Рекса. И я, блядь, не могу дышать, когда они подтаскивают меня к краю, и жар разливается внутри моего живота. Мои руки поднимаются к их макушкам, жар разливается внизу моего позвоночника, когда в тандеме они сплетают пальцы вместе, потирая это мягкое местечко внутри меня.

Я кончаю со стоном, сперма извергается из моего члена, и ее струи окрашивают их лица, их рты, пока они продолжают лизать и сосать.

Мои руки гладят их по макушкам, и я стону:

— Хороший, блядь, мальчик. — и хрипло: — Хорошая, блядь, девочка. Не останавливайтесь, продолжайте, блядь, сосать.

Я зажмуриваю глаза, и звезды вспыхивают за моими закрытыми веками. Я точно на небесах.

Потому что, когда их пальцы выскальзывают из меня, их руки ложатся на мои бедра, разминая мои дрожащие мышцы. Я моргаю, глядя вниз. Они оба смотрят на меня снизу вверх,

с мокрыми лицами и раскрасневшимися щеками, с мягкими улыбками. Я знаю, что, должно быть, нахожусь в гребаном раю.

Глава 16

РАЙДЕН

Тренер Тейлор кричит.

У меня разрываются уши, когда он орет на нас во время очередного изматывающего раунда катания на коньках.

Мои лопатки прорезают лед, локти напряженно работают, бицепсы напрягаются, сгибаются. В моей гребаной груди ноет, и это потому, что она здесь. На трибунах. Эти странно красивые цветные глаза смотрят на меня. Моя клюшка постукивает по льду, словно кубики падают в стакан, мои движения настолько ритмичны, что все, что я слышу, — это собственное дыхание, собственное сердце и шуршание, звяканье моих коньков и клюшки по льду.

Линкс суетится рядом со мной, сохраняя идеальный темп, несмотря на то, что отсутствовал последние полгода. Его непринужденность на льду, то, чему я яростно завидовал, когда мы были моложе, естественно для него. Он встал на коньки в возрасте восьми лет и, черт возьми, никогда не оглядывался назад. Но я рад за него сейчас, за то, что он может вернуться в команду, занять свое законное место, быть здесь, со мной.

Тренер дует в свисток, крича и ругаясь, вены на его висках, кажется, готовы взорваться, но я едва слышу слова из-за своего прерывистого дыхания. Мой взгляд устремлен прямо на трибуны.

Поппи и Рекс сидят, прижавшись друг к другу, его рука лениво обнимает ее стройные плечи, ее колени двигаются от резких движений, потому что ей холодно, может быть, она немного встревожена. Линкс касается своей рукой моей, глядя на них, прижатых друг к другу, и я слышу его резкий вдох, наблюдая, как рука Рекса сжимает челюсть Поппи. Ее глаза остаются открытыми, полностью сосредоточенными на нас, когда он поворачивает ее голову к себе, захватывает ее губы своими.

— Черт. — шипит Линкс, скрипя перчатками, когда он крепче сжимает свою клюшку. — Как ты думаешь, сколько еще мы здесь пробудем?

Я пожимаю плечами:

— Не знаю.

Рекс отталкивает голову Поппи назад, его рука обхватывает ее длинную шею. Большой палец ложится на уголок ее подбородка, поворачивая ее лицом к нам, когда он впивается зубами в ее шею.

— У меня лопнут трусы. — выпаливает Линкс, его взгляд как лазер сфокусирован на двух людях, которыми он одержим.

Моя сексуальная одержимость связана только с Поппи, но Рекс — мой брат, и я люблю своих братьев сильнее всего на свете. Но в ней есть что-то такое, от чего я никак не могу избавиться.

Я ворчу в знак согласия, мой член злится из-за того, что я так ограничен таким количеством слоев громоздкой одежды. Я обливаюсь потом под всем этим, мои мышцы ноют, кости ломит, но грудь колотится все сильнее и сильнее, и я задаюсь вопросом, похоже ли это на сердечный приступ. Поппи смотрит только на меня и брата рядом со мной, в то время как наш третий поглощает ее, как гребаную закуску.

— Что мы будем делать? — Линкс перемещается рядом со мной, остальная команда начинает покидать лед, направляясь в раздевалку, и я слышу, как тренер все еще кричит, но звук отдаляется. — Когда они узнают о ней?

Я сглатываю так же тяжело, как и то, что, я уверен, делает он.

Я