Ядовитые мальчики - К. Л. Тейлор-Лэйн

все дальше и дальше, как будто может свернуть мне шею на полных сто восемьдесят градусов. Такое чувство, что он собирается сломать мне позвоночник, но когда его другая рука опускается с

двери, хватая меня за грудь, кончиками пальцев впиваясь достаточно сильно, чтобы остались синяки, я думаю, что, возможно, возможно, я не буду возражать.

— Ты думала, что сможешь убежать от меня, от моего внимания, но я знаю тебя, Сокровище, и думаю, тебе нужно напоминание о том, кто здесь главный. — его слова проникают в меня, тяжелые и головокружительные.

Отпустив мою грудь, он задирает юбку моего платья, обнажая кружевные трусики, и грубая ткань его черных джинсов больно врезается в мой зад. Я наблюдаю за ним краем глаза, моя шея ноет от его хватки за мой подбородок.

Костяшки его пальцев скользят по обнаженной коже, когда он расстегивает пуговицу джинсов и молнию.

— Наклоняйся. — велит он, переводя взгляд между нашими телами.

Он членом размазывает по мне предэякулят.

Я рывком соскальзываю с двери, когда он тянет меня за подбородок, другой рукой держа за бедро. Он притягивает меня обратно к себе, и я ударяюсь виском о дверь.

— Положи руки на свою задницу, Поппи, и раздвинь для меня эти прекрасные ножки. — рычит он.

Его нога в ботинке раздвигает мою, заставляя мой позвоночник выгнуться дугой, а задницу приподняться.

— Дверь. — выдыхаю я со стоном, паника закипает в моей груди. — Что, если…

— Ты позволишь мне беспокоиться об этой гребаной двери. — выплевывает он. — А теперь подними руки туда, куда я хочу. Это будет жестко и быстро, Сокровище.

И вот так, впиваясь пальцами в мою собственную плоть, полностью перенося вес на мою скулу, прижатую к двери, Линкс отодвигает мои трусики в сторону и входит в меня.

Мой стон заглушается его стоном, эхом разносящимся по грязной уборной. Моя киска словно горит, когда он так, так глубоко внутри меня, а его головка постукивает по моей шейке матки, словно хочет, чтобы ее приветствовали глубже.

Линкс жестко трахает меня. Мое лицо со стуком ударяется о дверь при каждом жестоком толчке. Мои мышцы сжимаются вокруг него, пытаясь втянуть его внутрь, в то же время они хотят вытеснить его, и он мрачно смеется мне в ухо, тяжело наваливаясь мне на спину. Он лижет мое ухо, прикусывает челюсть, вонзает зубы в ушибленную часть моего горла.

Линкс щиплет меня за клитор, и мне кажется, что голова вот-вот взорвется, когда удовольствие пронзает мой череп.

— Ты грязная гребаная девочка. — хрипит он мне в ухо. — Такая. Чертовски.

Плохая.

Толстый палец скользит в меня рядом с его возбужденным членом, заставляя хныкать, растягивая меня далеко за пределы боли и удовольствия. Давление слишком сильное, и из моей груди вырывается громкий стон.

— Вот так, Сокровище, тебе нравится, когда я груб с тобой. Кончай, черт возьми, ради меня.

С его весом на моей спине, обжигающим жаром вдоль позвоночника, влажным дыханием на моей шее, я взрываюсь, а он трахает меня своим членом и пальцем, входя все сильнее и сильнее. Ударяя лицом о дверь с каждым карающим толчком. Удовольствие нарастает, а затем обрушивается на меня ледяной волной. Мурашки пробегают по моему позвоночнику, пот выступает на лбу и задней части шеи

.

Линкс рычит мне в ухо, и его зубы впиваются в нижнюю часть моей челюсти, когда его сперма наполняет меня жаром. Он замедляет темп, небольшими отрывистыми движениями наполняя меня своим освобождением.

Вот тогда меня охватывает паника. Я чувствую, что он все еще стоит, а его обнаженный член пульсирует внутри меня.

Я едва могу дышать, когда он вытаскивает из меня свой палец, подносит его ко рту:

— Открой. — рычит Линкс, и мои губы приоткрываются для него.

Его толстый палец скользит к самой задней части моего языка.

— Соси. — командует он, и мои щеки впадают, язык кружит вокруг него.

Наш вкус в глубине моего горла насыщенный, мысль о том, что мы только что сделали, тяжелым грузом ложится на сердце.

— Ты действительно такая хорошая девочка. — смеется он, зарываясь лицом в мою шею, когда его палец высвобождается.

Его рука ласково обхватывает мой подбородок, и он проводит большим пальцем по всей длине моей челюсти, тяжело дыша мне в шею.

— Так чертовски хороша для меня.

— Мы не предохранялись. — выдыхаю я, мои глаза расширены и ничего не видят от паники. — Я больше ничего не буду принимать, вот почему мы…

— Остановись. — Линкс выходит из меня, его сперма скользит вниз по внутренней стороне моих бедер. — Посмотри на меня. — он разворачивает меня на месте, мягко прижимая спиной к деревянной двери.

Его золотисто-каштановые глаза скользят между моими, и он хмурится, когда видит, как я побледнела.

— Я разберусь с этим, хорошо? Я… Блядь, я не подумал. — он проводит рукой по своим обесцвеченным волосам, на секунду опускает взгляд.

Он заправляет себя в штаны.

— Поппи, я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. — яростно говорит он, и комок в моем горле увеличивается в три раза.

Мой подбородок дрожит, и я не успеваю вовремя отвести взгляд.

— Эй, эй, — он опускает подбородок, наклоняет голову, пытаясь поймать мой взгляд. — Клянусь, я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Я качаю головой. Мои глаза крепко зажмурены, я пытаюсь сглотнуть, но когда я это делаю, все, что я ощущаю — это вкус нас. Я хочу подняться, выкинуть мысли о нас из головы, вернуть последние двадцать минут назад, черт возьми, на прошлую неделю.

— Поппи. — шепчет он, и мое сердце разрывается. — Пожалуйста, посмотри на меня, я… я причинил тебе боль?

Я качаю головой, игнорируя резкую боль в щеке, следы зубов на шее, потому что ничто из этого не причиняет такой боли, как моя собственная глупость.

— Хочешь, я принесу что-нибудь еще? — тихо спрашивает он, когда мое дыхание с дрожью врывается в легкие, и я снова качаю головой. — Ладно, ладно. — говорит он скорее себе, чем мне. — Я собираюсь привести тебя в порядок, милая, хорошо?

Дрожа, прислонившись к двери, я киваю головой. Линкс заходит в кабинку, подходит к умывальнику, затем опускается на колени у моих ног. Он смотрит на меня снизу вверх, мои глаза горят от желания заплакать, и я отворачиваюсь. Пытаясь смягчить выражение своего лица, морщинку между бровями, он проводит влажными бумажными полотенцами у меня между ног, и меня пронзает унижение. Я с глухим стуком откидываю голову на дверь, делаю прерывистый вдох и пытаюсь игнорировать ощущение его рук на своих бедрах.

Я не сильна в этом, не умею