Ядовитые мальчики - К. Л. Тейлор-Лэйн

ладить с людьми, не говоря уже о мужчинах, и даже не умею обращаться с самой собой. Я была одна с пяти лет, с тех пор как моя мама…. школы-интернаты только способствовали моей изоляции, а отец всегда был слишком занят для меня. У меня не было друзей, я постоянно переезжала из одной школы в другую раз в год. Потом я нашла способ расслабиться, спать без кошмаров, ходить по темной улице без приступов паники.

Теперь я не знаю, как правильно дышать, не наполнив себя химическим счастьем.

— Когда ты в последний раз что-нибудь принимала? — рука Линкса касается моей щеки, заставляя меня вздрагивать от прикосновения боли в кости. — Извини. — шепчет он, прижимаясь ко мне. — Это синяк.

Он приподнимает мой подбородок, чтобы лучше рассмотреть мое лицо, но я опускаю глаза. Мой стыд заполняет комнату, как дым, ядовитый, подавляющий, удушающий.

— Я причинил тебе боль.

— Ты не сделал этого. — я качаю головой, сильно моргая и делая прерывистый вдох. — Мне было не больно. — я сглатываю. — Я просто использовала тебя, чтобы сделать это. — это прошептанное признание, которое, кажется, вырвано прямо из моей души.

Потому что это правда.

— Попп…

— Пожалуйста. — затем я поднимаю взгляд и смотрю в его теплые каштаново-золотистые глаза. — Я просто хочу вернуться в общежитие. — я тяжело сглатываю, стараясь не обвить руками его талию, позволить ему уткнуться мне в грудь, обнять меня так крепко, что я не могу думать ни о чем другом.

— Хорошо, мы останемся в…

— Нет, я… я хочу побыть одна. Ты останься, я просто собираюсь пойти спать. — я шепчу это в землю, потому что чего я действительно хочу, так это исчезнуть, черт возьми. — Оставайся и развлекайся, вокруг полно девушек, которые были бы рады твоему вниманию…

— Вау, подожди, что? — Линкс вздергивает мой подбородок, его глаза пристально смотрят в мои, и я прикусываю язык, чтобы унять дрожь в подбородке, мои щеки становятся пунцовыми. — Ты думаешь, мы бы, блядь, хоть на кого-нибудь посмотрели, если бы тебя здесь не было?

— Ну, я просто подумала…

— Нет, нет, нет. Остановись. Поппи. — он делает глубокий вдох, обхватывая ладонью мою нежную щеку. — Что, черт возьми, происходит в твоей хорошенькой головке? Мы заставили тебя почувствовать это? Что-то мы сказали, сделали?

— Нет, но я…

— Послушай, я знаю, что все произошло очень быстро. Я думаю. — Линкс выдыхает, снова запуская руку в свои растрепанные волосы. — Нам стоит поговорить? Я хочу, чтобы ты доверила нам себя, но прошла неделя, и все прошло быстро, и мы все вроде как на взводе, и никому не пришло в голову поговорить об этом, верно? Так, может быть, нам просто нужно сделать это первыми? — Линкс приподнимает мой подбородок, прижимается губами к моим губам, смотрит мне в глаза с мольбой: — Я хочу, чтобы ты доверяла нам, говорила мне, что делать, все, что захочешь. Давай вернемся домой вместе, все мы, давай поговорим.

— Это вышло из-под контроля. — мой подбородок дрожит, и я прикусываю губу, опускаю взгляд. — Я устала. — выдыхаю я почти беззвучно, комок в моем горле растет, но это то, чего я хотела, не так ли?

Покончить со всем этим раньше, чем это сделают они?

— Я просто хочу лечь спать. — шепчу я.

Я не знаю, что я делаю. У Линкса такой вид, будто я только что влепила ему пощечину. Он отступает назад, опускает взгляд, убирает руку, стискивает зубы.

— Дело не в тебе, я просто… мне нужно нажать на паузу на минуту.

Я хочу плакать. Кричать. Броситься ему на шею. Но больше всего я просто хочу умереть.

— Я не хотел причинить тебе боль.

— Я знаю. Ты не причинил мне боли. Дело не в этом, я просто… — я задыхаюсь от собственных слов, чувствуя, что мир сходит со своей оси. — Мне просто нужно…

Пойти домой, принять какие-нибудь таблетки, чтобы отключиться, чтобы я могла забыть обо всем, что произошло сегодня вечером, и я могла..

— Тебе нужно провести ночь дома, чтобы мы заверили тебя, что не собираемся тебя бросать, если только это не то, чего ты хочешь. Я понимаю, я знаю, что мы выглядим как плохие парни, у которых никогда раньше не было нормальной девушки, но Поппи, ты другая, это другое. Я не хочу подталкивать тебя к чему-то, что тебе неприятно. И я знаю, ты думаешь, что хочешь побыть одна прямо сейчас, но я не думаю, что это действительно в твоих интересах. Позволь нам отвезти тебя домой, мы наденем спортивные штаны, посмотрим ужастик и закажем пиццу. Позволь нам попытаться показать тебе, что мы чувствуем, и если ты решишь, что не хочешь этого, мы уйдем, оставим тебя в покое. Но я хочу показать тебе, как сильно мы хотим тебя, и, хотя это происходит быстро, это не меняет наших чувств к тебе. — он сглатывает, бросая взгляд на полоску пространства между нами, прежде чем снова поднять свой взгляд на меня. — Это не меняет того, что я чувствую к тебе.

Я в полной заднице.

Наши губы сталкиваются в поцелуе. Языки сплетаются, зубы лязгают, его рука ложится мне на грудь, толкая меня обратно к двери. Сердце колотится о его ладонь, когда он просовывает колено между моих бедер, а другой рукой притягивает меня к своей груди, прижимая мое влагалище к своему бедру. Его рука зажата между нашими вздымающимися грудями.

Он целует меня так, словно может связать наши души навечно одним своим языком. И когда я растворяюсь в нем, выбрасывая свои запреты в чертово окно, обещая себе, что неизбежная боль будет стоить того, чтобы пережить еще несколько таких драгоценных моментов, как этот.

Глава 18

ФЛИНН

Досье Поппи Фостер разложено на полированном дереве моего большого стола. Бумаги, табели успеваемости, стенограммы. Во всем этом говорится, что она получает хорошие оценки, потому что тихая, трудолюбивая и не высовывается. Она задерживается допоздна, чтобы получить дополнительные зачеты, помогает обучать младших школьников и волонтеров во всех гуманитарных проектах, которые проводятся по вечерам, выходным и во время каникул. Все ее учителя говорят, что у нее золотое сердце, и преподавать ей одно удовольствие.

Мне кажется, она просто никогда не хотела возвращаться домой.

Я снова смотрю на экран ноутбука передо мной, поджимая губы от того, что обнаружил этим утром. Всего за три часа до нашей первой запланированной консультации.

Да, я поменялся нагрузками со своей коллегой, у которой изначально на учете была Поппи, но Беннетт попросил меня присмотреться к ней, а