Прикосновение смерти - Т. Л. Мартин

Осторожно я вхожу внутрь, закрывая за собой дверь. Секунду спустя из кухни выходит полная женщина с выпяченной грудью и возбуждением, написанным на раскрасневшемся лице.

— Вы наняли меня для этой работы, а это значит, что я буду использовать любые методы, которые я…

— Дерьмовые методы производят дерьмовые продукты.

Мистер Блэквуд стоит прямо за ней, практически толкая ее через гостиную одним только своим лающим голосом.

— Если бы я хотел свечи, песнопения и прочую чушь, которая у тебя припасена в рукаве, я бы созвал чертово реалити-шоу, чтобы заснять это дерьмо на камеру.

Женщина хмыкает, цокает и качает головой.

— Семнадцать лет я занимаюсь этим, мистер Блэквуд. Я определенно знаю, что делаю.

— Да, да, как будто я этого раньше не слышал. — Он вытаскивает кожаный бумажник из кармана брюк и протягивает ей пачку наличных. — Спасибо, что потратили мое время. А теперь хорошего дня. — Он протягивает морщинистую руку к входной двери, менее чем в двух футах от того места, где я стою.

Женщина смотрит на меня и снова краснеет. Я одариваю ее сочувственной улыбкой, за что мистер Блэквуд бросает на меня сердитый взгляд. Через мгновение женщина хватает деньги, поднимает подбородок и одаривает мистера Блэквуда довольно впечатляющим взглядом «делай все, что в твоих силах».

— Прекрасно. Если это то, как ты ведешь бизнес, то это просто прекрасно. Но когда пройдет еще год, а я все еще не вышла на контакт, просто помни, что это ты выгнал меня, прежде чем позволить мне закончить работу.

С этими словами она разворачивается на каблуках, открывает дверь и захлопывает ее за собой, стук ее туфель затихает, когда она спускается по извилистой дорожке. Я бросаю взгляд на мистера Блэквуда, пытаясь оценить ситуацию.

Тогда я замечаю, что сегодня он выглядит по-другому. Его длинные седые волосы не вьются, как обычно, а гладкие и недавно вымытые. Он одет в приличный, хотя и неброский, серый костюм — без галстука — и его борода аккуратно подстрижена. Оглядывая гостиную, я вижу, что там тоже нет пустых стеклянных бутылок. Я нюхаю воздух, делая несколько шагов вперед, пока не оказываюсь прямо перед стариком, затем нюхаю снова.

Старческие морщинки вокруг его карих глаз морщатся, когда он прищуривается, глядя на меня.

— Прекрати это.

— Прекратить что? — Невинно спрашиваю я, еще раз понюхав его костюм.

— То… что ты делаешь. Это странно.

— Правда? — Я подавляю смешок. — От вас сегодня приятно пахнет, мистер Блэквуд. — Мой взгляд блуждает по комнате, пока не останавливается на открытой бутылке с водой в уголке для завтрака. — Вы пили воду?

Он игнорирует меня, отворачивается и, прихрамывая, идет на кухню. Я следую за ним и наблюдаю, как он открывает дверцу шкафа, секунду переставляет вещи, пока не достает маленькую бутылку виски. Он поворачивается, смотрит мне прямо в глаза, делает большой глоток и удовлетворенно вздыхает.

— От меня не может разить спиртным во время деловой встречи, не так ли?

Я скептически приподнимаю бровь. Клэр уже сказала мне, что он не работает, так какого рода деловая встреча у него могла быть? Я хочу прямо спросить его, но я больше не хочу переходить границы дозволенного. Не тогда, когда он дал мне работу — то, что, я знаю, он не должен был делать, даже не искал. К тому же, мужчине и так достается достаточно любопытства от остального города.

Вместо этого я спрашиваю:

— Почему вы наняли меня?

— Что это за вопрос? — Он с грохотом ставит бутылку на стойку и вытирает рот тыльной стороной ладони. Он наклоняется вперед, разглядывая меня, как ребенка, который не знает, когда заткнуться. — Тебе нужна была работа, не так ли?

— Ну да, но…

— И что?

— Итак…

Он пытается запугать меня. Я сохраняю свой голос беспечным, мою позу непринужденной, когда я прислоняюсь бедром к стене, все еще задерживаясь в проходе между кухней и гостиной.

— Почему вы наняли меня? Вы были готовы выставить меня за дверь, когда я появилась. На самом деле, — я делаю паузу, прищурив глаза, вспоминая странное выражение, промелькнувшее на его лице, когда он наконец посмотрел на меня в тот первый день. — Ты не предлагал мне работу домработницы, пока не посмотрел на меня.

Я прокручивала сценарий в голове не один раз, и, несмотря на то, что знала, что это может быть неправдой, я не могу понять, почему еще он отреагировал бы так, увидев мое лицо в тот первый раз. Услышав мое полное имя.

Я должна знать. Я должна сказать это вслух. Я делаю глубокий вдох, заставляя себя просто выплюнуть это. Прошло больше месяца с тех пор, как она ушла. Ты можешь говорить о ней, не теряя самообладания, Лу.

— Ты знал мою бабушку? Наконец спрашиваю я. — Таллула Маллиган?

Он снова подносит бутылку к губам, делая несколько больших глотков, прежде чем убрать ее. Он издает низкое шипение и качает головой.

— Что, никто никогда не говорил тебе никогда не доверять памяти чокнутого алкоголика?

Я закатываю глаза по двум причинам. Во-первых, он избегает ответа. Во-вторых, домработница собирает больше информации о жизни своего работодателя, чем мог бы нанятый детектив. Всего за одну неделю работы я уже начала подозревать, что мистер Блэквуд не так физически зависим от алкоголя, как кажется. И он не такой — по его словам — «чекнутый», как он позволяет думать городу. По тем же причинам я решаю вообще проигнорировать его вопрос и задать другой свой.

— Насколько хорошо вы ее знали?

Прежде чем последнее слово вылетает у меня изо рта, мистер Блэквуд ставит бутылку виски и широкими шагами направляется в гостиную. Однако, как только он собирается пройти мимо меня, он останавливается.

— Достаточно хорошо, чтобы узнать ее точную копию с первого взгляда.

Он дает только секунду на то, чтобы это осмыслилось, прежде чем снова отключается. Я оглядываюсь через плечо и вижу, как он устраивается на диване и роется в небольшой стопке бумаг на кофейном столике.

Мои ноги приклеены к месту, на губах играет легкая улыбка. Это может показаться уклончивым ответом, но на самом деле он только что дал мне то, в чем я нуждался, — подтверждение того, что он знал бабушку, и надежду, что однажды он расскажет мне больше. И может быть… может быть, ему даже станет комфортнее, когда я рядом. Откроется, захочет больше общаться, и мы станем почти друзьями, или…

— Эй, — ворчит он у меня за спиной, — я плачу тебе за то, чтобы ты стоял там и пялился в стену?

Да, слишком