Пламя в моем сердце - Рита Трофимова

— Открою тебе маленький секрет. На самом деле сказка в тебе, она всегда рядом с тобой. А этот дом, он совершенно обычный, унылый. Это ты оживляешь здесь всё вокруг.

— Скажешь тоже, — засмущалась Лина. От его слишком близкого присутствия, от горячего дыхания, что щекотало кожу, тело её трепетало, но она старалась не поддаваться ощущениям и увести разговор в другое русло. — Ты лучше мне про часы расскажи.

— А что рассказать? — Филипп немного помолчал. — Они с историей и с загадкой, как и многое другое в этом доме. Достались маме от родственников прадеда. Мама рассказывала, что часы остановились в минуту бабушкиной смерти. Она тяжело болела, лежала в больнице, а у мамы был экзамен, и она готовилась вот за тем пианино. — Филипп кивнул на инструмент, покоящийся у дальней стены под простынёй. — Как-то так произошло, я не помню точно, но мама резко перестала играть, у неё сердце заныло от нехорошего предчувствия. Она сняла с клавиатуры руки и посмотрела на часы. Было одиннадцать утра. И тут из больницы позвонили, сказали, что бабушка умерла. Только потом мама заметила, что часы остановились.

— Вот это да! — воскликнула Лина. От услышанного по спине и рукам пробежали мурашки. — Я всегда знала, что тётя Мариночка особенная, подозревала это.

— Типа у неё была связь с космосом? — догадался Филипп.

— Угу. А сейчас стрелки стоят на десяти, интересно… — размышляла Лина вслух. И вдруг замерла от промелькнувшей догадки. — И давно они остановились?

— Я не помню честно, да и кто обращал внимание на часы, кажется, что после смерти мамы их никто не заводил.

— А во сколько это случилось… ну, когда тётя Мариночка скончалась? — Лина слегка развернулась к Филу, заметив, как тот сосредоточенно хмурится.

— Чёрт… это что, совпадение? — На его бледном лице с заострившимися скулами проступили красные пятна, а в глазах промелькнуло недоумение. — Смерть констатировали в десять утра, — сдавленно сказал он. Руки Фила медленно соскользнули с талии Лины и безвольно повисли вдоль тела.

— Филипп! — в комнате стало душно, а в груди неожиданно тесно от нахлынувших чувств. Поддавшись порыву Лина обернулась к Филиппу и обняла, ощущая, как сильно бьётся о рёбра его израненное сердце. — Мне жаль, мне так жаль, я всё-всё помню, помню тот день на похоронах, тётю Мариночку и тебя, повзрослевшего от горя, — дрожа, прошептала она.

— Я тоже помню. Ты мне тогда показалась единственным человечком, кто искренне был со мной.

Он сжал её в объятиях, зарылся лицом в волосы, прерывисто вздохнул. Она замерла, почувствовав на виске прикосновение его горячих губ и жар его тела. И эти ощущения перебивали всё остальное. Филипп погладил её по спине, проложив огненную дорожку к губам, однако прильнуть к ним так и не успел. В вихрь эмоций ворвался резкий звонок телефона и Лина, отпрянув от Фила, полезла в карман.

Филипп недовольно поморщился.

— Лин, я тут в элку сажусь и скоро буду у вас, — радостно заорал Лёха в трубку. — Встречайте героя дня!

— Отлично, герой, мы ждём т-тебя, — рассеянно пробормотала Лина. — Ехать примерно час, смотри не пропусти нужную остановку.

Они поболтали с минуту, и Лина дала отбой.

— Кого это мы ждём? — Филипп попытался снова обнять её, но Лина мягко отстранилась.

— Нужно идти на станцию, я забыла сказать, к нам Лёха приезжает, надо бы встретить, а то ведь заблудится.

— Ху из Лёха? — Филипп ощутимо напрягся.

— Лёха, он мой друг. Я рассказывала тебе, ну тогда, помнишь после концерта. Он такой классный, вы с ним точно подружитесь, вот увидишь!

Филипп сосредоточенно сдвинул бровь, делая вид, что пытается вспомнить Лёху. И не понятно было, паясничает он, или действительно озадачен новостью.

— Ну ты чего? — Лина шутя толкнула его в плечо. — Нужно идти. Заодно и в посёлок зайдём, купим продукты и… курицу.

— Курицу⁈ — с измученным видом выдохнул Фил, — сдалась тебе эта курица!

— Нам! Нужно сварить бульон, это очень важно для выздоравливающего организма.

Филипп какое-то время удерживал Лину за плечи и смотрел в глаза, потом усмехнулся, чмокнул в нос и направился к лестнице.

— А ты куда? — растерянно пробормотала она.

— Пойду принаряжусь, — бросил он на ходу. Лине показалось, может, что он сказал это с издёвкой?

— Это как понять?

— Расслабься, я только душ приму и переоденусь, я пока убирался с меня тридцать три пота сошло.

— Ладно, — улыбнулась Лина, радуясь тому, как быстро поддался на её уговоры Филипп, ведь он действительно выглядел уставшим и, похоже, держался из последних сил.

«Может, нужно было дать ему время отдохнуть? — на мгновение засомневалась она. — Шутка ли дело, не спать почти всю ночь. Да и помогал он на совесть, чего уж там: носил воду и мыл полы. Всё же нужно перестраивать режим дня и спать ночью, а не урывками днём, — убедила себя Лина, хотя в душе оставался какой-то неясный осадок и нехорошее предчувствие. — К чему бы это? — закралась тревожная мысль.»

Через двадцать минут Филипп спустился вниз. Выглядел он аккуратно и свежо, даже простая футболка и джинсы смотрелись на нём как на модели. Всё же осанка и умение держаться выдавали в нём непростое происхождение. Лина тоже привела себя в порядок: умылась и переоделась в спортивный костюм.

Перед тем как отправиться в дорогу Филипп подошёл к часам и загадочно взглянул на Лину.

— Может, рискнём? — он приоткрыл деревянную дверцу и достал ключ.

— Честно, немного страшновато, — засомневалась она, осторожно подбираясь ближе. Недавний рассказ Филиппа так и не шёл из головы.

— Чему быть, того не миновать, — Филипп обнял её за плечи и вручил ключ. — Давай, не бойся, заводи их.

Лина нахмурилась, кусая губы, но всё же взяла ключ из его руки, вставила в маленькую скважинку и провернула на семь щелчков. Отчего-то она не сомневалась, что столько будет достаточно. Филипп качнул маятник и стрелки побежали по циферблату.

— Ну вот и всё, в добрый час! — вздохнула она, глядя на часы как на нечто сверхъестественное. — Только пожалуйста, Ваше временно́е величество, больше