Убийство ворон - Эвелин Флуд

Я сильно сомневаюсь в этом, но одариваю его лучезарной улыбкой, убирая руку с его брюк. — Что ж, спасибо тебе, Лучиано. Очень великодушно с твоей стороны.

Он протягивает мне футляр, и я обхватываю его руками, чтобы защитить, направляясь к двери. Когда я открываю ее, раздается голос Джованни.

— Выбираешь сторону, Морелли?

Но именно растянутый ответ Лучиано Морелли заставляет меня задуматься. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть через плечо, встречаясь с ним взглядом, мои новые ножи крепко прижаты к груди.

— Некоторые из нас давным-давно выбрали сторону, Фаско.

Только позже, когда я нахожусь в безопасности апартаментов и рассматриваю свой подарок, благоговейно проводя пальцем по гладким ручкам, я замечаю края букв, выгравированных на бронзовом основании. Я переворачиваю их оба, чтобы посмотреть.

КК.

Он уже выгравировал на них мои инициалы.

Глава двадцать третья. Катарина

Двигатель машины урчит подо мной, когда я ерзаю на сиденье. Глаза Дэнни поднимаются, встречаясь с моими в зеркале. — Есть какие-нибудь известия от Доменико?

Я качаю головой. Я жду его возвращения сегодня вечером, но меня там не будет, чтобы поприветствовать его.

Нет. Благодаря короткому сообщению от моего отца с сегодняшней датой и временем, я направляюсь на встречу Cosa Nostra без моего силовика рядом. Обычно все обговаривалось за несколько недель вперед, но сегодня вечером у меня было всего несколько часов на подготовку.

И я вообще не чувствую себя хорошо подготовленной.

Это похоже на испытание. Или, может быть, на ловушку.

Морщась, я достаю свой телефон. Меня так и подмывает спросить Данте, узнать, когда он узнал, что это произойдет, но я не хочу показывать, что не знала.

Ничего от Доменико, и по-прежнему никакого ответа от Эми. Я не видела ее из-за моего отсутствия в столовой, и она не отвечает ни на одно из моих сообщений.

Хотя сейчас я не могу об этом думать.

— Подъезжаем к воротам, — зовет Дэнни. Выпрямляясь, я смотрю в окно. Дом возвышается в темноте, большой особняк в колониальном стиле, окруженный акрами земли. Используемый исключительно для проведения собраний Cosa Nostra, он всегда выглядит менее чем гостеприимно, несмотря на красивый внешний вид.

Я улучаю минуту, чтобы проверить свой макияж в маленьком зеркальце, которое держу в машине именно по этой причине. Из-за отсутствия уведомления у меня не было времени привести в порядок свои растрепанные волосы, поэтому я собрала их сзади в низкий пучок у основания шеи. У меня темные глаза, темно-розовые тени для век подведены карандашом, чтобы они выделялись. Легкий румянец на щеках, губы темно-красные.

В конце концов, внешность — это все. Особенно для людей, возглавляющих Cosa Nostra.

Дэнни подъезжает ко входу, выходит и обходит машину, чтобы открыть дверь. Помня о наблюдающих за мной глазах, я игнорирую его протянутую руку, ярко-красные каблуки стучат по мощеной подъездной дорожке, когда я выскальзываю из машины. Поправляя свой облегающий блейзер, я прохожу мимо Дэнни и поднимаюсь по ступенькам.

Дверь открывает дворецкий, один из немногих сотрудников, которых мы постоянно держим под рукой. Хотя он и работает на Cosa Nostra, технически он принадлежит моему отцу в его роли capo dei capi.

Мужчина кланяется. — Мисс Корво.

— Альваро. — Я осматриваю освещенный свечами вход. — Полагаю, в обычном месте?

Получив его подтверждение, я направляюсь по коридору. Отблески свечей мерцают на темно-красных стенах, подчеркивая дорогие произведения искусства, выставленные на всеобщее обозрение.

Все это не просто для красоты. В мире искусства можно заработать огромное количество денег. Если анонимный покупатель покупает картину дороже, чем она стоит, никто и глазом не моргнет. Особенно власти.

И если наркотики часть сделки, подсунутая вместе с картиной как часть общей стоимости, что ж, никто не узнает. В конце концов, ценность искусства так субъективна.

Из открытой двери передо мной доносятся голоса, звон бокалов и негромкий смех. Все мужчины, которые сопровождали донов на сегодняшнюю встречу, собрались внутри. Когда я заглядываю внутрь, то замечаю Лео, стоящего в углу. Он чувствует на себе мой взгляд и поднимает голову, обнажая зубы.

Альдо, силовик моего отца, тоже там, его оттесняет от Лео горстка других, и он коротко кивает мне, прежде чем отвернуться.

Нехороший знак.

Дойдя до закрытой двери в конференц-зал, я не останавливаюсь. Вместо этого я распахиваю ее и прохожу внутрь.

Девять мужчин внутри поворачиваются ко мне.

Лучиано стоит позади своего отца, Пола Морелли. Один из старейших здесь, седовласый, с морщинами от горя и смеха, прорезавшими его стареющее лицо. Он угощал меня сладостями, когда я была маленькой, пока я не стала достаточно взрослой, чтобы понять, что брать что-либо съедобное из конкурирующей семьи — опасная игра.

Руки Данте сложены на груди, когда он наблюдает за мной из-за спины Фрэнка В'Ареццо. Его отец откидывается на спинку кресла, его глаза сканируют остальную часть комнаты, когда он отворачивается от меня.

Стефано напряженно стоит позади Сальваторе Азанте. Они выглядят так же по-разному, как день и ночь. В то время как Стефано плотного телосложения, с мощной мускулатурой, бритой головой и темными глазами, Сальваторе более изящен. Его светлые волосы зачесаны назад, бледно-голубые глаза смотрят на меня с восхищенной улыбкой. Он не уродливый мужчина, по крайней мере, снаружи.

У меня от него мурашки по коже.

Мой взгляд скользит по моему собственному отцу, отмечая жесткость его подбородка, прежде чем остановиться на Карло Фаско. Одного взгляда достаточно, чтобы сказать мне, что Карло сломленный человек. Сильный, все еще красивый дон почти исчез. Он откидывается на кресла с бледной кожей, едва обращая внимание на окружающих. Но губы Джио изгибаются, когда он встречается со мной взглядом, вызывая меня посмотреть.

Чтобы увидеть ущерб, который мы причинили.

— Катарина. — Мой отец встает. — Добро пожаловать.

Моя улыбка немного страстная, немного жестокая. Тщательно продуманная. — Спасибо, папа.

Сальваторе Азанте практически облизывает губы, его взгляд скользит по моему телу, когда я прохожу мимо него, чтобы занять свой пост, и я сдерживаю свое видимое отвращение согласованным усилием. Сейчас не время злить моего отца, настраивая против себя его самого большого союзника.

И напряжение достаточно велико. Карло, кажется, вообще мало что осознает, поскольку моргает, его взгляд затуманен. Но ярость Джованни, стоящего в одной комнате с человеком, приказавшим убить его сестру, понятна, его гнев нависает над нами подобно шторму.

Мой отец просто откидывается на спинку кресла, полностью игнорируя его, и это, кажется, только усиливает шторм. — Теперь, когда все в