Соблазнительная скромница - Валери Боумен

Вчера вечером он хотел Элизабет как безумный. Обнимая и целуя незнакомую женщину, он думал о ней, и подсознательно чувствовал, что это она. А когда сорвал с нее маску и обнаружил, что это и есть та самая девушка, что так долго преследовала его во снах, ему потребовалось вся его сила воли, чтобы отпустить ее.

Кристофер до сих пор не мог поверить, что она была там и он с ней делал то, что делал, а она с готовностью принимала его ласки и отвечала на них.

Он колотил по мешку то левой, то правой рукой, разбил костяшки пальцев, но все равно не останавливался до тех пор, пока от пота не зажгло глаза. Нет, лучше не стало.

Каждый раз, закрывая глаза, он вспоминал, как она нежна была под его руками. Ее тихие стоны звучали у него в голове, доводя до неистовства. Теперь, после того как ласкал ее, он хотел большего: желание заполучить ее достигло грани безумия.

Кристофер подумал, что мог бы перестать играть роль ее поклонника, держаться от нее на расстоянии, но тут опять вставал вопрос о пари. Он мог бы еще раз попытаться образумить Лиз и выразить надежду, что она прекратит свое безумство, пытаясь соблазнить его, когда они остаются наедине, но надо было признаться самому себе, что их тянуло друг к другу с немыслимой силой. Кристофер не мог припомнить, когда в последний раз ему бы вот так сокрушительно хотелось женщину. В ней было что-то такое, отчего он терял голову. А познав ощущения от интимных прикосновений к ней, он понял, что в следующий раз не найдет в себе силы остановиться, если, конечно, будет этот следующий раз. Кристофер знал, что это не должно случиться, однако уже знал и другое: Лиз настойчива в достижении своей цели и ни за что не отступит. Ситуация становилась исключительно опасной.

И тут ничего не поделаешь. Придется постараться, чтобы больше не оказываться с ней наедине в укромных местах, и, судя по всему, пока прекратить посещать «Оникс», хотя бы на то время, что будет изображать ее ухажера. И надо сказать об этом ей. Он не может позволить ей рисковать собой и подвергать опасности свою семью.

К дьяволу! Ну почему она такая? И что теперь делать ему? Он еще раз ударил по мешку и только сейчас заметил, что руки у него в крови.

Была еще одна мысль, от которой Кристофер не мог избавиться. Минувшим вечером он делал и говорил такое, что любую дебютантку повергло бы в шок, а то и вовсе довело бы до обморока. Слава богу, он не успел сделать и сказать больше. Элизабет же не только не испугалась, но и по пути домой спросила, почему он остановился. Это означало, что ей нравилось то, что он делал и что шептал на ухо. Проклятье! Он попросил ее взять его в рот, и она согласилась! Его это возбуждало донельзя всякий раз, когда думал об этом.

Кристофер опять принялся методично избивать мешок, повторяя себе раз за разом, что это ничего не значит: ничего не значит, если она сказала, что хочет еще; ничего не значит, что она не назвала его животным и не выскочила, завизжав, из комнаты. Она невинна и к тому же свояченица его друга. Кристоферу не должно быть никакого дела до того, что ей хочется большего. Он никогда себе этого не позволит, пусть даже для этого каждый раз придется разбивать в кровь кулаки.

Сейчас он отправится домой: помоется, приведет себя в порядок и переоденется, а потом нанесет леди Элизабет Уитморленд обычный визит и очень постарается сделать вид, что вчерашний вечер — всего лишь плод их воображения. А еще сделает так, чтобы ее матушка не покидала комнату.

Глава 16

Городской особняк маркиза Уитморленда. Позже в тот же день

Элизабет сидела на диване посреди гостиной, погруженная в воспоминания о том, как низкий бархатный голос Сент-Клера шепчет ей непристойности на ухо. Он может притворяться, что вчерашнего вечера не было, но она в этом участвовать не собирается. Это было — все до мелочей, — и ей хотелось, чтобы произошло вновь! И в следующий раз не будет никаких масок, никаких остановок, никаких обвинений. Она хотела, чтобы Сент-Клер лишил ее девственности и научил всему, что умеет и предпочитает сам.

Она не знала никого из джентльменов, кого можно было бы попросить о таком одолжении. Элизабет предполагала, что большинство юных леди не стали бы рассматривать это как одолжение, но она не относилась к большинству. Что ей делать со своей девственностью? Хранить для какого-нибудь надутого индюка? И чем больше она размышляла над этим несколько последних дней, тем больше ей нравилась идея отдать свою невинность повесе. Этот мужчина понимает, что делает. Он друг семьи, а значит, проявит благоразумие. И с ним не будет скучно. Она уже знала, что их тянет друг к другу. Да, Сент-Клер — идеальный вариант. Единственное препятствие — это его уговорить.

А вот это проблема. Он представит целый список причин, почему это невозможно, но все сведется к набору глупостей насчет ее репутации, и что это плохая идея. Пока они будут осторожны, никто ничего не узнает, а от беременности есть способы предохраняться. Лиз не сомневалась, что Сент-Клеру о них известно: он наверняка знаток всех этих дел. При одной мысли об этом у нее заныло между ног.

Выследить Сент-Клера в клубе «Оникс» ей казалось идеальной идеей, но с самого начала обнаружились ее недостатки. Появиться там в маске — замечательно, но она же понимала, что придется открыться, прежде чем все зайдет слишком далеко. Только он сорвал с нее маску до того, как у нее появился этот шанс. Ладно, до того, как ей захотелось рискнуть остановить его. От того, что он с ней делал, она буквально таяла. У нее учащался пульс каждый раз, когда она вспоминала, как он со знанием дела ласкал ее именно там, где ей хотелось, а то, что он ей говорил, лишь подстегивало наслаждение. Когда он попросил ее взять член в рот, она думала, что вспыхнет ярким пламенем. Она и представить не могла, что такое может ее заинтересовать, но с ним она была готова попробовать. От