Пушистая помощница для злодея - Виолетта Донская

в свой адрес, к вечеру начал дергаться глаз. То я неправильно держала в руках пестик, то вращала им не в том направлении, то делала это, видите ли, слишком неделикатно.

В итоге на ужин я спускалась в слегка взвинченном состоянии. Хайден решил присоединиться к нам, что делал нечасто. Мне после нескольких часов ментальных пыток видеть колдуна совсем не хотелось, зато Лайнел сиял как начищенный кухаркой сервиз.

– Где остальные? – Хайден взглянул на две тарелки, сиротливо стоящие на столе.

– Не могу знать, шеф, – вытянулся по струнке парень. – Не видел обоих с самого утра.

Так и ужинали втроем, когда дверь в комнату открылась, впуская звуки веселого смеха, стука кружек… и угрюмого Гилберта.

– Уже всё остыло, – участливо заметил Лайнел.

Тихо выругавшись, здоровяк рухнул на скамью и придвинул к себе тарелку. Я открыла рот, чтобы пожелать ему приятного аппетита, но замерла, услышав поблизости странное кряхтение. За ним последовал приглушенный стон и через мгновение – глухой удар. Нос уловил четкий запах крови. Меня окликнул Хайден, но я не обратила на него внимания и бросилась к двери, изо всех сил напрягая слух и пытаясь понять, откуда шел запах.

Громкие выкрики посетителей и ароматы разносимых официантками блюд сильно мешали, сбивали со следа, но что-то толкало меня двигаться в сторону служебного выхода. Я следовала странному чутью, за мной следовал рассерженный тем, что его проигнорировали, колдун, а за ним следовал Лайнел, всегда готовый выполнить любой приказ начальника.

– Ири, – прошипел Хайден, когда я открыла дверь и выглянула на задний двор, – что ты…

Не договорив, он резко повернул голову и прищурил глаза, всматриваясь в темноту. Неслышно прошептав несколько слов, шагнул вперед и склонился к лежащему на земле человеку.

– Что с ним? – охнул Лайнел, выскочив на крыльцо.

– Помоги занести, пока его никто тут не увидел, – приказал колдун. От резкого тона захотелось прижать уши к голове, но в нынешнем состоянии сделать это не получалось.

Мужчины пронесли бесчувственного Айзека через коридор в скрытую комнату.

– Твою ж… – Гилберт вскочил на ноги и помог уложить товарища на скамью. – Что произошло?

– Не знаю, – Лайнел потер шею, – мы нашли его на заднем дворе. Но… как ты узнала, что он там?

Парень озадаченно посмотрел на меня, взгляд Гилберта же был полон подозрения. От необходимости объяснять откуда у меня такой чуткий слух и сильное обаяние, избавил Хайден. Он уже успел подняться к себе и вернуться с большой кружкой в одной руке и черным саквояжем в другой. Достав из аптечки маленький темный флакон, он откупорил крышку и поднес его к носу Айзека.

Тот открыл глаза и закашлял, а я едва устояла на ногах от поразившего мою носоглотку аромата благовония. Хайден помог Айзеку сесть и поднес к его рту кружку.

– Выпей, это обезболивающее.

– Ух, ядреное, – прохрипел Айзек, резко выдохнув.

«И не говори…»

Мне нужно было срочно покинуть комнату, иначе я прямо здесь рисковала потерять сознания от такой вони. Закружилась голова, я пошатнулась, но стоявший рядом Лайнел тут же придержал за талию и прошептал на ухо:

– Ты чего, красавица, крови боишься?

– Ири, принеси с кухни кипяченной воды, тряпку и бутылку настойки, – ледяным тоном приказал Хайден, не поворачиваясь к нам.

Добежав до кухни, я как следует отдышалась и дождалась, пока в голове немного проясниться. Собрала у Миранды всё нужное и вернулась в тайную комнату уже на твердых ногах. К этому времени кружка с отвратительным снадобьем исчезла, а Айзек уже окончательно пришел в себя и уверенно сидел за столом с прямой спиной.

«Хорошее у Хайдена обезболивающее».

Айзек взял у меня из рук тряпку и самостоятельно принялся оттирать кровь с лица. Хайден сел напротив и коротко сказал:

– Рассказывай.

– Я перевозил трокоури на место сделки. Стражники, как всегда, ничего не заметили и всё шло как обычно. Когда сворачивал на Семнадцатую, на повозку напали.

– Кто?

– Не знаю, – Айзек поморщился, выжимая окрасившуюся в красный тряпку, – меня оглушили до того, как я успел что-либо заметить. Очнулся часа через полтора в соседнем переулке, рядом ни повозки, ни клеток. Я проверил несколько улиц, но никаких следов не нашел и направился сюда, чтобы доложить.

Хайден покачал головой, глядя на помощника.

– Кто еще знал?

– Помимо нас? Только клиент, – без колебания ответил Айзек.

– Кому могли понадобиться эти грызуны? – удивилась я.

– Твари, которые могут насквозь прокусить любую броню вместе с костью? – уточнил Гилберт. – Ну даже не знаю…

Он отобрал у меня бутылку настойки, тут же её откупорил и сделал глоток. Колдун склонил голову набок и, внимательно на него посмотрев, спокойно спросил:

– Где ты был?

– О чем вы? – тот почесал сплюснутый нос.

– Тебя не было весь день, и ты опоздал на ужин. Где ты был?

– Мистер Хайден, вы что думаете, это я? – возмущенно взревел здоровяк.

– Я уже дважды задал вопрос. Третий раз повторять не стану.

На несколько мгновений повисла тишина, от которой стало не по себе, а от взгляда колдуна в комнате стремительно падала температура.

– Ходил к Дэнайскому, – вздохнул Гилберт, отставив бутылку.

– Сколько проиграл?

– С чего вы взяли, что…

Хайден прищурил глаза и сложил руки на груди. Гилберт снова вздохнул, на этот раз громче.

– Три сотни.

– Когда ты перестанешь ходить к этому проходимцу? – хмуря брови, Айзек попытался приподнять поникшие от влаги усы.

– Когда выиграю всё обратно.

– Я весь день был на винокурне, шеф, – протараторил Лайнел, когда Хайден повернулся в его сторону.

Колдун на этого ничего не ответил.

– Ты и так уже спустил у него половину годового жалования, тупица.

– Смотри как бы сам не стал одним из нас, умник. Такие удары по голове бесследно не проходят.

На секунду в глазах Айзека отразился настоящий ужас.

– Тебе стоит прилечь, – кивнул Хайден и поднялся на ноги. – Идем, провожу тебя до дома.

– Но что насчет пропавших клеток?

– Я с этим разберусь.

Мужчины покинули комнату, Гилберт хрустнул костяшками и вышел вслед за ними. Лайнел вздохнул, взял один пирожок из небольшой горки, которую я заготовила для себя, и опустился на скамью.

В районе полуночи магия браслета обычно заканчивалась и ко мне возвращались пушистый хвост и уши. А вместе с ними всегда приходил и зверский голод. Как-то раз, Миранда увидела мои запасы на ночь, и начала с подозрением допрашивать, так как не поверила, что я могу одна столько съесть.

– А ну признавайся, девка, кому еще ты мою еду таскаешь?

Женщина так напирала, что я вынуждена была признать:

– Это для вольпурис, – даже, считай, не соврала.

– Чего?

– Животинка