Пепел. Гори оно все... - Весела Костадинова

- Инна, - они подошли ближе, и Артур вежливо пожал женщине руку. – Это Альбина, моя подруга.

- Привет, Артур, - от глубокого, грудного голоса даже у девушки по спине пробежали мурашки – мужчины от такого сходить с ума должны. – Дорогая, - идеальное лицо не дрогнуло, светясь безмятежным спокойствием и дружелюбием, - рада познакомиться.

- Я тоже, - улыбнулась Аля, и вдруг с удивлением поняла, что ответила ровно и так же спокойно, не выдав ни на секунду своего волнения.

- Великолепное платье, - дежурно улыбнулась Инна, бросив беглый одобрительный взгляд на девушку.

- Спасибо, у вас тоже.

- Ин, - чуть понизил голос Артур, прижимая к себе Альбину, - что папа?

- Оооо, - потянула женщина, чуть закатив глаза и протягивая паре по бокалу с шампанским, - настроение у него как обычно в такие дни. Весь день принимал поздравления на работе, кабинет завален всякой херней, ваз для цветов не хватает – он уже задолбался, - она и сама сделала глоток золотистого напитка. – Тот момент, когда праздник превращается в головную боль. Но не переживай, он справится, - наморщила она носик.

- Артур, Альбина, - Ярослав подошел к ним.

- Пап! Еще раз с днюхой, - Артур обнял отца.

- Спасибо. Альбина, - темные глаза Мииты посмотрели на девушку, и он одобрительно, но дежурно улыбнулся, - рад видеть.

- Спасибо, - ответила она, чуть смутившись. – С днем рождения, Ярослав Геннадьевич.

- Пап, у Али для тебя подарок, - горячая ладонь Артура скользнула по обнаженной спине девушки, словно подталкивая, ободряя.

Миита чуть приподнял бровь. Альбина внутренне сжалась.

- Я надеюсь, вам понравится, - и протянула свою бархатную коробочку.

В глазах Ярослава скользнул легкий, едва заметный интерес. Чуть прищурив глаза, он посмотрел на девушку внимательнее и открыл подарок.

Его брови поползли вверх. Он сначала смотрел на монету, потом, уже очень и очень внимательно на Альбину. Глаза в глаза.

- Кхм, - откашлялся, - не ожидал. И кто меня сдал? Артур?

- Неа, - рассмеялся тот, обнимая подругу за плечи и прижимая к себе, довольный как мартовский кот. – Я молчал. Мои запонки – дежурный подарок, пап. Она сама…

- Меня начинает это пугать, - усмехнулся Ярослав. – Альбина?

- Вы рассказывали о том, что коллекционируете монеты в одном из интервью, 12 лет назад, - слава тебе, Дмитрий Великолепный за твою информацию! – Я же немного порылась по сайтам и нашла эту монету. Ну а брала наугад и на свой страх и риск…. – она мило улыбнулась. – Надеюсь, не пролетела….

- Да нет, - внезапно в голосе Ярослава проскользнула странная нотка, - попали точно в цель. Ладно, молодежь, отдыхайте. Артур, - он хлопнул сына по плечу и снова скользнул взглядом по девушке, - на пару слов…. Инна…. Альбина….

Мужчины отошли в сторону, а Инна повернулась к Але.

- А ты умница, девочка, - вдруг в совершенно ином тоне заметила она, отпивая шампанского. – Не ожидала. Ярослав даже колючки втянул. Так держать, и глядишь, этот вечер мы с тобой обе переживем.

18

Альбина оказалась в водовороте, куда более сложном и коварном, чем она могла себе представить. Когда гости начали прибывать, она ощутила на себе их взгляды — любопытные, холодные, словно рентген, проникающие под кожу. Кто-то разглядывал ее с неподдельным интересом, чьи-то глаза равнодушно скользили по ее фигуре, но были и те, чьи взгляды, казалось, стремились разобрать ее на части, вывернуть наизнанку, обнажить каждую уязвимость. Звон хрустальных бокалов, легкие поцелуи в воздух у щеки, фальшивый смех, переливы бриллиантов в свете люстр и ненавязчивая мелодия струнного квартета слились для нее в один бесконечный, удушающий кадр. Улыбки, дежурные приветствия, натянутые комплименты, за которыми сквозило едва уловимое презрение, — все это кружилось вокруг нее, как вихрь.

Аля держалась. Держала спину прямой, лицо бесстрастным, даже когда Артура уводили в сторону для разговоров или, что хуже, откровенных заигрываний. Она ловила наглые усмешки, отвечала на них ледяным спокойствием, хотя внутри ее сжигал страх — дикий, почти животный. Она старалась подражать Инне, чья невозмутимость казалась непробиваемой броней: от этой женщины, словно от зеркала, отскакивали любые колкости, любые ядовитые взгляды. Нет, никто из гостей, даже девушки, не рисковали задеть ее словами, казалось, все гости выбрали иную тактику – игнорирование. Короткое приветствие, знакомство и все. Ни одного лишнего слова, ни одной теплой улыбки. Она стала для них пустым местом рядом с интересным мужчиной.

Когда гостей рассадили за столы, она немного вздохнула, однако передышка была максимально короткой, ведь ее место оказалось между Артуром и руководителем аппарата губернатора, чья жена бросив на нее мимолётный, оценивающий взгляд, тут же завела разговор с другими соседями. Она и за столом оказалась невидимкой.

Есть она почти не могла. От рыбы отказалась вовсе, не имея ни малейшего представления, как пользоваться специальными серебряными приборами, лежащими перед ней. Пила еще меньше — пара глотков белого вина, чтобы не привлекать внимания, но достаточно, чтобы не опьянеть на пустой желудок. Каждый кусок, каждый глоток казались испытанием.

Самое мучительное было наблюдать за Артуром. Его не оставляли в покое ни на мгновение. Молодые девушки с идеальными прическами, их матери с выверенными улыбками, отцы с деловым прищуром — все они, словно стая, стремились оттеснить Алю и завладеть его вниманием. Он то и дело бросал на нее извиняющиеся взгляды, но тут же возвращался к разговорам, улыбкам, рукопожатиям. Альбина чувствовала себя невидимкой, растворяющейся в этом море чужих амбиций.

Если бы не предупреждение Раи, она бы не выдержала. Не была готова к шепоткам, которые, словно ядовитый туман, расползались по залу. Ее обсуждали, оценивали, препарировали за ее спиной — от платья до манеры держаться. Каждое слово, каждый взгляд были словно иглы, но она, следуя примеру Инны, сидела неподвижно, будто все ее чувства атрофировались. Только внутри, под этой маской, билось сердце, готовое разорваться от напряжения.

Спустя несколько часов, когда чопорная формальность вечера уступила место более раскрепощенной атмосфере, Альбина ощутила слабое облегчение. Полуприглушенный свет люстр, мягкие переливы музыки, под которые пары неспешно кружились в танце, дали ей шанс перевести дыхание. Зал, казалось, стал чуть менее враждебным, но это было лишь затишье перед новой волной испытаний.

Артура