Ночной скандал - Аннабел Брайант

— И это не менее глупо.

— Я не предвидел, что вашему деду станет худо. Или что выпадет снег, если на то пошло. — Он поглядел в сторону окна.

— Итак, вы предполагали завоевать мое сердце за несколько месяцев. Я знаю вас всю жизнь. Вы мне как брат. Вы мне нравитесь, но это симпатия не того рода, которая толкает под венец.

В комнате снова воцарилось молчание.

— Вы упорствуете, хотя в любом браке любовь недолговечна и в лучшем случае перерастает именно в дружбу. — Киркмен посмотрел на собеседницу с мольбой в глазах.

— О чем вы постоянно мне напоминаете.

— Потому что это правда. Кроме того, мне страшно, что вы насовсем похороните себя в Оксфордшире. И останетесь в полном одиночестве, когда ваш дедушка… — Киркмен не договорил.

Но Теодосия прекрасно поняла, что он хотел сказать.

— Прекратите притворяться, что делаете мне предложение ради моего лишь блага. И не смейте меня жалеть. — Теодосия старалась держать себя в руках, хотя от усталости и огорчения уже готова была сорваться.

— Я тревожусь за вас. Вот в чем дело. — Он тяжело вздохнул, не сводя с нее пристального взгляда.

— Но что получите вы? Жену, которая не любит и не желает вас, — выпалила она напрямик.

— Вы делаете мне больно. — Киркмен вскочил со стула и встал лицом к камину. — Мы бы отлично поладили.

— Вам надо быть честнее, Генри. — Она встала и подошла к нему. — Вы заслуживаете лучшей участи.

— Вы отказываете мне моими же словами. — Киркмен едва сдержал горький смех. — Не стоит вносить меня в ваш список забот, Теодосия. — Он начал мерить комнату шагами, прежде чем сменить тему, чтобы разрядить обстановку: — Чем я могу помочь вашему дедушке? Я написал в Лондон к доктору Флетчеру от вашего имени. Помните наш прошлый разговор? Это врач, который наблюдает пожилых и их склонность к забывчивости. Он, по крайней мере, должен ответить мне из вежливости. Я все еще дожидаюсь ответа, но не теряю надежды.

— Что ж, тут я с вами. — Говорить о дедушкиной болезни ей тоже не очень хотелось, но эта тема куда приятнее споров о женитьбе. — Вы ведь известите меня, если получите ответ, не правда ли?

— Конечно. — Он встал прямо напротив нее. — И тогда я отвезу вас и лорда Тэлбота в Лондон, доставлю прямо в кабинет доктора Флетчера. Это самый уважаемый врач в Англии, который имеет особый интерес к пожилым пациентам. Я не сомневаюсь, что он сможет просветить нас насчет того, почему лорд Тэлбот временами теряет здравомыслие.

— Благодарю вас. — Теодосия всматривалась в лицо Киркмена. Перед ней стоял человек, с которым она играла в детстве и которого уважала потом, уже повзрослев. Жизнь с ним была бы отнюдь не плоха. Они всегда умели ладить, не доставляя друг другу огорчений. Может, она совершает ошибку, отказываясь от его предложения? На миг Теодосия даже попыталась обдумать его слова в новом свете, пока голос в глубине сознания не напомнил ей, что она не испытывает к нему ничего, кроме давней дружбы. Ничего похожего на то жаркое волнение… — Я бы предпочла, чтобы доктор Флетчер навестил нас в Оксфордшире. Я бы с лихвой возместила ему издержки.

Генри сердечно рассмеялся.

— Я даже не подозревал, что вы такая упрямица!

Он взял ее руку и сжал в ладонях. Она смотрела, как соединились их руки, но не почувствовала ничего. Просто осязательный контакт и ощущение давней дружбы.

— Доктор Флетчер человек занятой. Он не только принимает пациентов, но проводит исследования и очень много времени уделяет вопросам просвещения. Он член нескольких организаций и заседает в совете «Общества интеллектуального развития». Сомневаюсь, что в его расписании найдется время для поездки, в которой только путь в один конец займет целый день. Нам самим придется отправиться к нему. То есть если доктор улучит минуту, чтобы ответить на мой запрос и назначить нам встречу. Его услуги, должно быть, очень востребованы.

— Полагаю, что так. — Теодосии нравилось думать, что дедушкино состояние — какова бы ни была его природа — не является необычным и, возможно, окажется излечимым или обратимым, как только они поймут, насколько опасны эти единичные приступы. А еще ее внимание привлекло упоминание «Общества». О нем говорил и граф Уиттингем. Кажется, он сказал, что недавно назначен на пост председателя? Последние два дня прошли как в тумане, да еще эта буря противоречивых чувств; так что она точно не помнила.

— Думаю, будем действовать неспеша, шаг за шагом. — Она освободила руку и пригласила Генри остаться на второй завтрак. — Дедушка будет рад вас видеть.

— Спасибо. Это будет замечательный день.

Он улыбнулся, и она ответила улыбкой, не преминув, однако, отметить, что его внимание оставило ее равнодушной — то ли дело граф Уиттингем.

Уиттингем вошел в клуб «Уайтc» — ему требовалось отвлечься. Он не был завсегдатаем этого джентльменского клуба, предпочитая целенаправленные академические изыскания. Но в этот вечер не находил себе места и в конце концов покинул свое роскошное обиталище, отправившись прямиком на Сент-Джеймс-сквер. Его холостяцкая квартира располагалась на Пиккадилли; тут жили многие знакомые ему джентльмены — богатые, известные и со связями, но сегодня он нуждался в средстве более действенном, нежели светская беседа. Анализировать же те противоречивые чувства, что поселились в его сердце после отъезда из Лейтон-Хауса, он не желал. — Уиттингем!

Знакомый голос пробился сквозь гул мужских голосов, и он начал озираться по сторонам, пока не заметил в передней Джонатана Кромфорда, графа Линдси.

— Линдси! — Приветственно кивнув, Мэтью последовал за другом, который повел его вглубь помещений клуба, через холл, вверх по главной лестнице и, наконец, в зал для игры в карты. Несколько столов были заняты членами клуба, настолько поглощенными игрой, что удостоили их появление лишь мимолетными взглядами.

— Неожиданный, но приятный сюрприз. — Линдси подал знак ожидающему лакею, велев подать бренди. — Что, перепутал клуб с публичной библиотекой? Или исполняешь обязательства необдуманного пари?

— Неужели я отсутствовал так уж долго? — Уиттингем отлично знал, что прошло несколько месяцев с того дня, как он в последний раз показывался в клубе. Он избегал светских обязанностей, особенно посещения бальных залов, поскольку не искал себе супруги. Он полагал себя малопригодным для брака. Да и какой из него танцор? Мэтью бросил взгляд на свою левую ногу; мышцы расслаблены, жаловаться не приходилось — спасибо имбирной мази Теодосии.

— Какие бы причины тебя сюда ни привели, я рад тебя видеть. — Линдси взял стакан бренди и сделал хороший глоток.

Уиттингем отставил