Ночной скандал - Аннабел Брайант

Но какой контраст по сравнению с удивлением и восторгом, которые он испытал несколькими неделями раньше в Лейтон-Хаусе, несколько запоздало осознал он. И почему-то испытал болезненный укол сожаления.

Тем не менее, где-то на извилистых тропах истории Уиттингемов и Честеров коллективный ум обоих семейств решил, что Эми и Мэтью составят прекрасную пару, и в последнее время даже сам Мэтью находил эту мысль здравой. Хотя у них было мало общего — леди обожала светские развлечения, а Мэтью терял счет часам, проведенным над страницами книг, — он знал, что должен предпринять некоторые попытки ухаживания. Иначе и быть не могло.

В итоге ему все равно придется жениться и произвести на свет требуемого наследника. Хотя торопить события необходимости не было. Мэтью извлек урок — или даже несколько — из прошлогодней разгромной неудачи, когда попытался поскорее выдать замуж сестру. Амелия распорядилась своей судьбой куда лучше, чем это сделал бы он, и в момент прояснения ума Мэтью поклялся, что в собственной жизни не будет настаивать на том, чему не суждено случиться. Пусть все идет естественным чередом.

И с этой мыслью, будто бы в качестве проверки своей теории, он и приступил к роману с леди Эми, хотя ни сердце, ни прочие части его тела в этом процессе не участвовали.

Если родители и камердинер пришли к выводу, будто его женитьба — дело решенное, их ожидало разочарование. Просто Мэтью так и не собрался отговорить их от этого заблуждения точно так же, как, бывало, тянул с ответом на письмо или забывал подстричь волосы. А может быть, ему и не придется ничего объяснять. В последнее время он сам точно не знал, чем решится дело. Душой его владела странная нерешительность, с которой еще предстояло разобраться.

Дружба с Эми имела, по крайней мере, одно преимущество: отсутствие риска быть отвергнутым или, что еще хуже, скомпрометированным. Эми знала, что он за человек, и не искала в нем недостатков. А если и находила, свое мнение держала при себе, притом что сия дама всегда щедро делилась с окружающими своими мыслями и суждениями. Им было удобно вместе; разговоры не напрягали, а требования, предъявляемые друг к другу, не переходили границы разумного.

Что до сегодняшнего вечера, то Мэтью любил вкусно поесть и всегда удачно выбирал, в каком именно фешенебельном месте стоит ему время от времени появляться. Взвесив эти основополагающие факты и обдумав возможные последствия, он быстро согласился сопровождать леди в «Майварт», как только была получена записка от ее брата.

— Мне ужасно не терпится попробовать изысканные творения их шеф-повара! Вчера за чаем леди Дорнинг заявила, что никогда не ела ничего подобного. — Эми послала ему благодарный взгляд. — Как любезно, что вы согласились поехать со мной!

— С большим удовольствием. — Мэтью коротко кивнул. Леди уже высказала свою благодарность, когда они покидали дом ее родителей, поэтому, когда разговор пошел по второму кругу, он принялся разглядывать обеденный зал — у него была привычка подмечать каждую подробность.

Как он и ожидал, интерьер был роскошен. Хрустальные люстры витиеватого литья проливали золотистый цвет на стены с обивкой из кремово-фиолетового муарового шелка, однако над прямоугольными окнами, как предвестье праздничного сезона, уже свисали нарядные гирлянды из вечнозеленых растений. Столы покрывали белоснежные скатерти с белым же узором, а сверху стояла великолепная столовая посуда с горой яств. Мэтью быстро уловил знакомый пикантный аромат густого супа с соленой свининой и капустой, и его взгляд остановился на соседнем столике, где на блюде в растопленном сливочном масле плавало филе из камбалы, обложенное дольками лимона, который благоухал, будто в оранжерее Теодосии. Воспоминание заставило Мэтью смущенно улыбнуться.

В гостинице было ужасно жарко, и он досадливо пробормотал что-то себе под нос. На ночном столике его дожидалась интереснейшая статья о законе Дальтона о кратных отношениях — отличный материал для завершения приятного вечера. Уиттингем надеялся, что повара на кухне столь же расторопны, как и снующие по залу многочисленные официанты.

Вернувшись в Лондон, он съездил с визитом к леди Эми — обычно он навещал ее дважды в неделю. Это уже вошло в привычку. Визит продолжительностью в двадцать минут — так диктовали правила хорошего тона, — как правило, протекал в гостиной, под бдительным оком горничной, а иногда и матери, леди Честер. Как правило, Эми говорила, а он слушал и часто погружался в собственные мысли, если темой разговора становились светские сплетни. Во время таких встреч ему иногда представлялось, что самой подходящей партией для сей юной леди был бы Коггз. Мэтью не интересовали ни последние слухи, ни грязные скандалы. История, очарование прошлого всегда интриговали его сильнее, чем любые предсказания будущего.

Разумеется, превыше всего он ценил свободу ученых дебатов. Вдруг мысленному взору Мэтью представилась Теодосия, и он снова улыбнулся про себя. Легкомысленный визит в Лейтон-Хаусе получился необычным и вне правил этикета, но воспоминания о нем грели его сердце до сих пор. Он вспоминал девушку снова и снова.

— Прошу вас, сюда. — Слуга проводил их к столику, который стоял почти, что в углу, и от Уиттингема не укрылось разочарование Эми. Она предпочла бы сидеть в центре зала, откуда можно было бросать взгляды во все стороны. Но зал оказался переполнен, и свободных столов не наблюдалось, поэтому она села без единой жалобы.

Лондонские дамы всегда живо интересовались тем, что носят другие дамы, как они причесаны и с кем проводят время. Правда, что общество ограничивало прекрасный пол по части приличествующих тем и занятий. Однако много ли нашлось бы в свете свободомысленных дам?

«Теодосия».

Мэтью поспешно сосредоточил внимание на своей спутнице. Эми не заметила его молчания, так как глазела по сторонам, впитывая каждую деталь.

Ключом к пониманию их отношений был тот факт, что Мэтью не замечал, насколько Эми увлечена мыслью о том, что их видят вместе в ресторане — или в другом фешенебельном месте, — поскольку ему-то это было глубоко безразлично. Тут его проницательность и неизменная любознательность давали осечку. Странно, однако.

— Вон леди Хеннингз. — Эми бросила знающий взгляд в противоположный конец зала. — По словам леди Дернсби, она часто здесь обедает.

Мэтью, пристроив трость сбоку от стула, изучал обширное меню. Несколько блюд показались ему весьма заманчивыми. Тут значились и говяжий язык, и цыпленок-фрикасе в белом сливочном соусе, и тушеная говядина в имбирном соусе. «Имбирь». Он потер левое бедро под столом — мышцы вели себя гораздо послушнее. Имбирная мазь Теодосии подмазала это дело. Он поморщился — каламбур вышел так себе — и снова сосредоточился на