Ночной скандал - Аннабел Брайант

— Ваши слова меня просто шокируют. — Она устроилась поудобнее на своей скамье. — Хотя обычно вы само воплощение доброты!

— Вот именно. — Со своими сетованиями она явно попала впросак, не разглядев иронии, но он не стал тратить слова даром.

— Мне нужно время, чтобы обдумать сложившееся положение. От души надеюсь, что эта жуткая сцена не станет главной темой в завтрашних газетах. Но так или иначе, заезжать ко мне нет необходимости — ни завтра, ни послезавтра. Я дам вам знать, еще раз обдумав, стоит ли нам вообще видеться дальше.

— Понимаю. — Он вздохнул, и вдруг его душу захватило странное чувство, будто он вырвался на свободу. Кстати, его-то время уже занято. Он должен повидать Теодосию, расспросить про лорда Тэлбота и выяснить, зачем они так неожиданно объявились в Лондоне.

Эми горько рассмеялась:

— Не сомневаюсь.

Карета, вздрогнув, остановилась, и Джордж проворно соскочил на землю, чтобы опустить лесенку. Мэтью в молчании сопроводил Эми до двери, хотя что тут еще скажешь? Потом поспешил назад в карету.

— В «Майварт», Джордж! Нельзя терять ни минуты!

Он едва успел захлопнуть дверцу кареты, как кучер щелкнул поводьями. Лошади рванули вперед.

Теодосия осушила слезы и второй раз умыла лицо в миске с водой, которая вместе с кувшином стояла на туалетном столике. Дедушка спал в соседней комнате под бдительным присмотром Коллинза. Время близилось к полуночи, и Дора тоже пошла на боковую. Только Теодосия не знала покоя, в ее уме крутился целый рой вопросов, на которые ответа не было.

Ее тревожило здоровье дедушки. И собственное будущее тоже. И она отчаянно пыталась понять, зачем Мэтью понадобилось ставить себя в неудобное положение в зале, битком набитом великосветскими зеваками. Какое жалкое зрелище она, должно быть, представляла! Значит, он ее пожалел. Никакой другой ответ не имел смысла. Тогда она старалась не встречаться глазами с сидящими в ресторане дамами. Они-то наблюдали за происходящим, едва ли не разинув рот. Но она заметила смятенное выражение лица спутницы Мэтью. Ее реакция напомнила Теодосии о чувствах, которые она вроде бы уже научилась держать в узде.

Утром приедет Киркмен, и они отправятся к доктору Флетчеру. С надеждой, что врач побеседует с дедушкой и даст рекомендации, чтобы оттянуть то, что сейчас кажется неизбежным. Угасание разума.

Слезы снова жгли ей глаза, бессчетный раз за сегодняшний вечер. Прижав к лицу полотенце, Теодосия приказала себе успокоиться.

Послышался громкий стук в дверь, и от неожиданности она уронила полотенце на столик.

Она не откроет. И не только потому, что на ней нет ничего, кроме ночной сорочки. Просто это неразумно и небезопасно.

Стук повторился.

— Теодосия, вы здесь? Это Уиттингем.

Ее сердце гулко колотилось в груди, когда она подошла, чтобы отодвинуть задвижку двери. Ей придется открыть, иначе этот адский шум разбудит Дору или, не приведи господь, дедушку. По крайней мере, так она убеждала себя.

Затянув потуже поясок на талии, она приоткрыла дверь буквально на два пальца и выглянула в тускло освещенный коридор.

— Надеюсь, вы в порядке?

В коридоре был Мэтью, в безупречного кроя вечернем костюме, каким она видела его в ресторане. Значит, отвез свою даму домой, а потом вернулся в гостиницу. Зачем? Она открыла дверь шире, осмотрительно оставаясь под ее прикрытием.

— Да. Теперь да.

— Вы плакали.

Он придвинулся ближе, а она подавила побуждение отпрянуть, захлопнуть дверь, сопротивляясь желанию поведать ему все свои страхи.

— Я в порядке. Честно.

Как он мог разглядеть следы ее слез в тусклом свете лампы? Следовало отдать должное его уму и умению сочувствовать.

— Не выйдете ли в коридор перекинуться парой слов?

— Для чего? — Она старательно продолжала прятаться за дверью, заметив, однако, что Мэтью был без трости. — На мне только ночная сорочка.

— И халат сверху, не так ли?

От его хриплого шепота по ее коже забегали огненные мурашки. Кажется, он был готов отринуть условности, сначала обращаясь к ней по имени, а сейчас с этой неприличной просьбой. Одно дело — отказ от внешних приличий, когда живешь в сельской глуши. Но здесь, в Лондоне?

— Да, но не могу же я выйти в коридор сейчас, в середине ночи!

— Так никто же не увидит, поскольку сейчас именно середина ночи. — Мэтью посмотрел налево, потом направо, потом прямо ей в глаза. — Кроме того, что плохого может случиться здесь, в коридоре гостиницы?

— Я так же думала и про ресторан в гостинице.

— В самую точку. — Он усмехнулся. — Но теперь рядом с вами буду я. Вам нечего беспокоиться. Я только обниму вас на минуту.

— Здесь? — Зачем он это сказал? Соблазн оказаться в его сильных руках, которые и утешат, и поддержат, был неодолим. Она ждала, замерев у приоткрытой двери.

— Да. Здесь.

Мэтью не двигался. Зато Теодосия открыла дверь.

Она закрыла глаза, отдаваясь его рукам. Всего на минуту, сказала она себе. Шестьдесят секунд утешения и силы. Она сделала глубокий вдох и была вознаграждена пряным ароматом его мыла. Галстук щекотал ее лоб; ухо упиралось в грудь, в которой билось сердце. И это биение она слышала даже сквозь плотную шерстяную ткань сюртука.

Он не сказал ни слова, только дыхание щекотало волоски на ее затылке. Чувственное любопытство заставило ум Теодосии работать быстро, под стать бешеному пульсу. Этот миг она запомнит навсегда. Вернувшись в Оксфордшир, будет вспоминать его участие и сострадание. Эти объятия успокоят ее душу, как тогда его столь своевременный поцелуй, который расточил печаль.

— Благодарю за то, что вы сделали тогда, в ресторане. — Теодосия хотела отпрянуть, но он держал крепко. Передышка закончилась быстро — и предлог был наготове: — Рано утром у нас визит к одному знаменитому доктору, который исследует явления забывчивости и путаницы в мыслях у людей старшего возраста. — Теодосия говорила, уткнувшись ему в грудь, но знала, что он слышит.

— К доктору Флетчеру? — Мэтью разжал руки, чтобы они могли разговаривать лицом к лицу. Шепотом, в гулкой тишине коридора.

— Да. Откуда вы знаете?

— Его уважают как ученого, который первым начал изучать возрастные осложнения. А еще он член «Общества». Позвольте мне сопровождать вас к нему в контору!

— Еще раз благодарю, но в этом нет необходимости. — Теодосия смущенно объяснила: — Ради этого с нами приехал лорд Киркмен, друг нашей семьи. Он знает наше положение и искренне хочет помочь дедушке.

— Понимаю.

Неужели? Хотя неважно. У них разные пути-дороги. Ведь сегодня в ресторане Уиттингем был с дамой! Несмотря на их дружбу — довольно странного толка, — у них нет ни прав, ни обязательств друг перед другом. Странно, как