Ночной скандал - Аннабел Брайант

— А ты как? Решил то сложное дело? Ну, ты упоминал его в прошлый раз, когда мы виделись. — Он понятия не имел, в чем, собственно, состоит проблема Линдси, поскольку тот отказывался сообщать подробности, только смутно жаловался на жестокую несправедливость жизни. Однако он был знаком с Линдси уже много лет и хотел бы видеть друга счастливым.

— К сожалению, жизнь продолжает бить меня под дых. — Линдси снова схватил стакан с бренди.

— С трудом верится в твою беду. Выглядишь сногсшибательно, как всегда. — Это было правдой. Линдси был воплощением мечты любой мамаши, которая стремилась выдать замуж дочку. Красивый, титулованный джентльмен — и очаровательный; в нем сочетались самые приятные черты и репутация аристократической самоуверенности. Если он и проводил слишком много времени в клубе, так лишь для того, чтобы сбежать от сентиментальных воздыхательниц, следующих за ним толпами.

— Внешность обманчива. — Линдси криво улыбнулся и провел пальцем по ободку стакана.

— Возможно. — Совершенно определенно. Воображение нарисовало ему живой портрет Теодосии. Щеки, разрумянившиеся после катания на санках; ее восторженно улыбающиеся губы, похожие на лепестки цветов. Однако интуиция и живой ум — вот что было самым привлекательным в этой девушке среди прочих очаровательных качеств. Его же собственный ум кое-что припомнил.

— Кстати, ты ведь знаком с лордом Киркменом?

Линдси встрепенулся и вернул стакан на стол. Его взгляд сделался внимательным:

— Да.

Минута прошла в молчании — к большой досаде Уиттингема.

— А нельзя ли подробнее?

— Только не сейчас. Почему ты спрашиваешь?

Уиттингема раздражало нежелание графа поделиться сведениями насчет Киркмена; это даже можно было бы счесть за грубость.

— Откуда ты его знаешь? Он постоянно живет в Оксфордшире, и я видел его, когда уезжал.

— Значит, ты с ним познакомился?

— Я бы не сказал. — Уиттингем нетерпеливо фыркнул.

— У Киркмена поместье и земли в Оксфордшире, которые он унаследовал вместе с баронским титулом. Хотя он часто заезжает в Лондон.

— Довольно интересно. — Уиттингем наконец взял свой стакан.

— Не представляю, как это может тебя заинтересовать, хотя у нас с Киркменом есть-таки нерешенные дела.

Это заявление подстегнуло его интерес еще сильнее.

— В каком смысле?

— Я уже и так наговорил лишнего.

Уиттингем обдумывал его слова не долее половины секунды.

— У тебя репутация настоящего знатока всех тайных дел, которые творятся в Лондоне, и это вынуждает меня настаивать, чтобы ты все-таки проговорился. Хотя, может быть, мне лучше обратиться к Коггзу? Ему бы работать в разведке; этот парень умудряется выудить самое лакомое из того, что так тщательно скрывают люди.

— Ну, так и обратись, хотя он, при всем старании, не узнает ничего. В этом я уверен. — Линдси вдруг погрустнел. — Мы с Киркменом замешаны в таком деле, которое лучше не ворошить. В деле запутанном и очень личном.

— У тебя неприятности? — Склонившись к другу, он из предосторожности понизил голос. — Я могу помочь?

— Нет. По двум вышеупомянутым причинам. — Линдси натянуто улыбнулся. — Да и повода для беспокойства нет. Обычно все проясняется, в конце концов, правда? Либо так, либо кому-то конец.

— Мрачная перспектива для человека, у которого весь мир в кармане. — Считалось, что Линдси найдет выход из любого, даже безнадежного положения. Однако наблюдая, как граф судорожно поправляет галстук и залпом приканчивает остатки бренди в своем стакане, Уиттингем решил, что слова друга стоит воспринимать всерьез. — Ладно, забудь. Не хочу еще больше осложнять обстоятельства, которые, кажется, и так не дают тебе покоя.

— Рад слышать, Уиттингем. — Линдси глубоко вздохнул, вставая. — Приятно было повидаться. Поеду-ка я лучше домой.

И не прибавив ни слова, граф Линдси стремительными шагами вышел из игорной, оставив Уиттингема в чувствах еще более расстроенных, чем тогда, когда он только входил в свой клуб.

Глава 16

— До сих пор не понимаю, как вам удалось убедить меня это сделать. — Теодосия буквально прошипела эти слова на ухо Киркмену, хотя ее было отлично слышно в безмолвии, царящем в холле одной из самых фешенебельных лондонских гостиниц.

Гостиница «Майварт» располагалась на перекрестке Брук-стрит и Дейвис-стрит, в самом сердце квартала Мейфэр, славилась экстравагантной меблировкой и исключительными удобствами для гостей и могла также похвастать своей кухней, где трудились и знаменитый французский шеф-повар, и повара выдающегося кулинарного таланта. Состоящий из нескольких расположенных вдоль улицы в ряд зданий, отель имел пять этажей и больше номеров, чем Теодосия могла себе представить.

— Нужно же вам где-то жить, пока мы консультируемся у доктора Флетчера. — Киркмен сверкнул улыбкой, искусно уклоняясь от ответа на вопрос.

— Я не это имела в виду, и вы это знаете. — Оглянувшись через плечо, она убедилась, что дедушка идет за ними. Его сопровождали ее горничная и младший лакей Коллинз, а уж за ними шеренгой следовали гостиничные лакеи с багажом.

— Именно. — Киркмен тихо рассмеялся. — Если удача будет на нашей стороне, доктор Флетчер сможет принять вашего дедушку и завтра же дать рекомендации. А уже к концу недели вы покинете Лондон. Знаю, что вы питаете необъяснимое отвращение к столице, но, может быть, пока мы здесь, я сумею соблазнить вас одним-двумя светскими выходами.

— Вы сошли с ума? — Она пыталась говорить тихо, но потерпела жестокую неудачу — сердитый шепот был слышен всем вокруг. — Я приехала сюда не для того, чтобы плясать кадриль или пить ратафию. Я согласилась приехать в этот жуткий город по одной-единственной причине — помочь дедушке. И какое вам дело до того, отчего я ненавижу этот город. Будем довольствоваться тем, что я здесь, чтобы вылечить дедушку, но не любоваться достопримечательностями. — Теодосия не стала уточнять, как тяжело было решиться на поездку в Лондон, в город, где воскресали унылые и тяжелые воспоминания.

— Хотите ли вы или нет, однако, мы уже тут. И вы правы: наш главный предмет забот — лорд Тэлбот и надежда, что доктор Флетчер даст нам полезные рекомендации.

— Простите, Генри. — Теодосия покачала головой, сожалея о своем поведении. Еще сочтет ее неблагодарной! Они весь путь проделали в карете Киркмена, терпение которого, как и у нее самой, уже трещало по швам, однако он и сейчас предлагал помощь, вместо того чтобы бросить их на ступеньках гостиницы и отправиться по своим делам. — Я так беспокоюсь и сама удивляюсь своим непредсказуемым эмоциям!

— Понимаю.

В его понимании она не сомневалась.

— Вам не стоит терпеть неудобства и дальше. Мы прекрасно устроимся сами. У вас наверняка найдутся знакомые, которых вы хотели бы повидать, или прочие требующие вашего внимания дела.

Они дошли до конца длинного коридора на третьем этаже, и слуга