Рыжая на его голову - Лилия Сурина

ребенок, не бесят веснушки и рыжие лохмы. Вчера Глеб целовал мой конопатый нос и пытался сосчитать сколько солнечных точек поместилось на нем. Долго смеялись над его расчётами, потому что я сбивала счет поцелуями.

Матч не выиграли, слили вничью. Праздник же, не хотелось, чтобы проигравшие грустили и обижались. С банкета мы сбежали, слишком соскучились друг по другу, гуляли по набережной, долго стояли на берегу, глядя на ленивые волны. Парень обнимал меня и расставаться не хотелось. Он строил планы, а я только вздыхала.

Звонок в дверь, и я подскакиваю на месте, в груди разливается трепетное тепло.

— Глеб! — кидаюсь к парню, но он отстраняет меня, держась за ребра. — Что?! Ты с мотоцикла упал? Где болит? Я сейчас врача…

— Угомонись, птаха, — смеется, расстегивая куртку, — со мной все хорошо. А вот подарок помнем, если обниматься будем. Дай руку.

Протягиваю руку и Глеб сует ее за пазуху. Там что-то мягкое и пушистое, взвизгиваю, отдергивая руку. Проказник смеется, и вытаскивает из куртки животное, цвета молочного шоколада.

— Котенок! — подскакиваю на месте и хлопая в ладошки.

Мы так и стоим на пороге, даже мысли нет пройти в дом. Глеб подарил мне мою мечту, всегда хотела котенка, но мама аллергик и из животных у нас были только рыбки. Хватаю малыша и прижимаю его к груди, такой красивый, и я знаю эту породу.

— Пойдем в дом, — тащу Глеба за руку, но он тормозит, потом берет еще пакет с крыльца и большую коробку. — Ну зачем ты тратился?

— У моей любимой девушки день рождения, имею право, — склоняется над моими губами, и я с радостью целую его.

— Любимой? — шепчу в его губы, касаясь нежно.

— Любимой… Так, тут кошачьи вещички, — протягивает пакет, переводя тему. — А это букет!

Я смотрю на коробку, не представляя даже, зачем Глеб засунул туда букет. Проходим в кухню, он ставит коробку на стол и открывает ее так, чтобы стенки развалились по сторонам. Там медвежонок с огромными медовыми глазами. В лапах он держит букетик из кумкватов и мини-мандаринов, а сам сделан из белых махровых хризантем вперемешку с мелкими ромашковидными цветочками.

Я обалдела, сидела, открыв рот. Все слова улетели в никуда, я такую красоту никогда не видела даже. Как такое возможно? Трогаю пальцем прохладные лепестки, удостоверяясь, что цветы живые. И кумкваты… откуда Глеб знает, что я их обожаю?

— С днем рождения, Даня! Я люблю тебя! — говорит вдруг медвежонок и я отдергиваю руку с истерическим хихиканьем.

— Ну скажи уже что-нибудь, — тянет меня к себе на колени Глеб. — С днем рождения, моя девочка!

— Я сейчас умру от счастья… — шепчу, обнимая парня, — я тебя люблю… спасибо за такие необычные подарки. А я торт испекла, сейчас чай будем пить.

— Нет, не получится чай пить, — парень смотрит на часы, которые ему подарили за игру в прошлый раз. — Через полчаса нас ребята ждут в пляжном кафе. Это на окраине, специально оборудованное место для пикников. Все хотят поздравить тебя.

— Ну вот, а мы даже имя котенку не придумали. И вот как его одного оставить дома? И вообще, я хотела сегодня побыть с тобой вдвоем. Даже папы нет, уехал до завтра по делам своим.

— Тогда тем более, быстрее нужно убираться отсюда, а то у меня уже фантазия разгулялась, — смеется Глеб и отбирает у цветочного медвежонка цитрусовый букетик. — Мелкие для мелкой, рыжие для рыжей.

— М-м-мм, букет-то со значением? — отрываю один кумкват, мну его пальцами, чтобы сок цедры смешался с соком мякоти и вкус стал слаще, откусываю половину вместе с тонкой сладкой шкуркой и вторую половину сую в рот Страйкеру. — Откуда узнал про кумкваты? Я вроде тебе не говорила, что обожаю их.

— Говорила. Там, на мысу, у костра ты делилась своими мечтами, а еще рассказывала, что любишь, а что не любишь.

Надо же, а я не помню. Смотрю как котенок гоняет бумажку по полу, которую уронила, открывая пакетик с ванилью. Я мечтала иметь котенка абиссинской породы. Теперь у меня он есть. И шустрый такой.

— Шустрик! Имя котенку… пойдет?

— Вполне! Давай, нужно собираться. Оденься потеплее, сегодня ветрено.

Нас уже и правда ждали, жарили шашлыки, жгли костер на берегу и слушали музыку. Почти все одноклассники собрались здесь, и команда в полном составе. Даже Оксана пришла, командует девчонками, которые таскают тарелки на столы. Это необычное кафе, здесь самообслуживание, официантов нет.

— О-о-о-о! Именинница приехала! — раздается со всех сторон, меня тут же заваливают цветами, воздушными шарами и подарками.

Я только успеваю отвечать на поздравления и сгружать коробки Глебу в руки. Он улыбается, доволен, что все ко мне так дружелюбны.

— Так, давайте к столу, — командует Оксана, посылая мне воздушный поцелуй.

Разместились за длинным деревянным столом, под навесом, украшенным шарами и фонариками, с белыми занавесями, которые трепал осенний ветер. Я жалась к теплому боку Глеба, он укрыл меня одной стороной куртки и кормил шашлыком. Я уже наелась и сопротивлялась, мотая головой, друзья смеялись. Потом переместились к костру, откуда-то достали гитару и некоторые из ребят стали петь.

У меня ощущение, что день рождения праздную впервые. Никогда так весело не было. Возле нашего бревна останавливается Олег, присаживается на корточки, подбирает мелкие веточки и швыряет их в огонь.

— Глеб, хотел предупредить, Даньку не отпускай от себя. Завтра в школу, а там Егорова, она будет мстить за подставу вчерашнюю. И ты, от Глеба ни на шаг, поняла? — Олег поворачивается ко мне, и я киваю. — Если вдруг Глеба куда вызовут, или по делам отойдет, звони мне. По любому поводу и в любое время.

— Да я и сам понял, что она не отцепится, надо что-то серьезнее, чтобы до тупицы дошло, — соглашается Глеб.

Да, завтра в школу, а так не хочется. Но я решила снова пойти на уроки, чем сидеть взаперти дома, на дистанте. Так не хочется, чтобы день кончался сегодня.

Глава 34

— Зайдешь? — тяну Глеба за руку, заставляя переступить через порог, но он упирается и остается на крыльце, под фонарем.

— Твоего отца же нет? — заглядывает в темный холл, включаю свет, качаю головой. — Тогда не зайду.

— Почему?

— Потому что не удержусь, начну тебя тискать, а ты еще маленькая.

— Эй, мне уже семнадцать, — возмущаюсь, вглядываясь в любимое лицо с добродушной улыбкой. — Ладно, иди домой, подушку тискай, раз меня не хочешь.

— Дань, ты же понимаешь, до чего может дойти, если я переступлю сейчас порог твоего дома? Лучше пойду.

— А поцеловать? — тянусь к любимому,