Поздравляю, Сеул! - Катерина Райдер

не утаилось, как при виде украшения взгляд Даши на несколько мгновений остекленел, как непроизвольно дернулась ее рука, побледнело лицо и обреченно опустились плечи. Черная бусина ее напугала! А поскольку я не имел ни подлинного представления о словах, сказанных Юшковой в шатре, меня тоже… Так что теперь я должен срочно придумать, каким образом разыграть эту далеко не выигрышную карту, обратив все в шутку. Однако идеи приходить ко мне не спешили, и, зациклившись на поиске решения, в течение всего дня я не обмолвился с менеджером Ри и парой фраз. Это, несомненно, его огорчило, а мое внезапное желание посетить бар в одиночестве заставило всерьез забеспокоиться.

Небрежно сбросив обувь, я медленно доковылял до кресла и рухнул в него мешком с песком. Чонхо́, проводив меня взглядом недовольной жены, подошел ближе и скрестил руки на груди.

– Ну, и что у вас снова стряслось? – спросил он, стараясь придать голосу строгость. – Ушли как в воду опущенный, вернулись и того хуже… Что я должен думать?

– Что твой хен – неудачник, – неохотно ответил я, запрокинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза.

Чонхо́ некоторое время стоял надо мной тенью, непреклонный, точно скала, но вскоре смягчился и, подтянув стул, сел рядом.

– Поделитесь… Я ведь здесь, чтобы помочь.

Я приоткрыл один глаз, искоса взглянув на друга, и невольно улыбнулся. Чонхо́ снова напоминал преданного ретривера: смотрел на меня так, будто выпрашивая лакомство, – трогательно и вовлеченно.

– Даша… – сдался я. – Она увидела браслет сегодня днем.

– Чего тогда грустите? – удивился Ри, взволнованно заерзав на стуле. – Мы ведь этого и добивались!

– Я передумал. Решил, что справлюсь сам, но эта дурацкая побрякушка все испортила. Чонхо́, – выпрямился я, заглядывая другу в глаза, – что именно Даше сказала шаманка?

– Я уже говорил, – пожал плечами приятель. – Она должна была убедить госпожу, что человек, у которого есть браслет с черной бусиной, предназначен ей судьбой.

Из груди вновь вырвался тягостный вздох. Что, если Даша пыталась оттолкнуть меня вовсе не по причине болезненных воспоминаний или проблем с доверием, а из-за дурацкого украшения? Быть может, мысль о том, что я могу стать в ее жизни кем-то особенным, вызывала страх или даже отвращение? Вдруг все до банального просто: я ей не нравлюсь?.. Юшкова не замечала меня в институте. Да, мы обучались на разных факультетах, но я неизменно стремился быть рядом, оберегал, насколько мог, любовался украдкой, однажды даже попытался заговорить! Но Даша не узнала меня ни возле такси, ни позже в ресторане, ни сегодня утром, ни вечером. Значит, совершенно не помнила. И с чего же я взял, будто по прошествии восьми лет что-то должно измениться?..

– Хен? – позвал меня Чонхо́, но я не откликнулся, все еще обдумывая неприятную догадку.

Однако если Даша не желала иметь со мной никаких дел, что побудило ее согласиться на совместную поездку?

– Не понимаю… – мучительно простонал я, обхватив голову руками. – Зачем же она тогда решила поехать со мной в «Помоса»?..

– В «Помоса»? Вы едете в монастырь? Когда?

– Завтра утром, сразу после завтрака.

– В Рождество? – заметно оживился Ри.

И тут словно молнией меня пронзило осознание, насколько ужасный я друг! Мой взгляд робко скользнул по воодушевленному лицу Чонхо́. От его улыбки стало совсем тошно. Все это время я был всецело поглощен собственными переживаниями, не заботясь ни о ком другом. Бессовестно оставил Ри в Сеуле на съедение разъяренной Пак Соны́. Обманул, в результате чего ему пришлось отправиться на Чеджудо за свой счет. Вынудил приехать в Пусан и впутаться в сомнительное мероприятие с какой-то уличной шаманкой. А затем еще и бросил в номере отеля, не объяснив причин. Одним словом, повел себя как самая настоящая эгоистичная сволочь!

– Прости, Чонхо́… – прошептал я, зажмурившись до боли в глазницах, и тут же заговорил четко и ясно. – Выбери подходящий билет на утренний поезд, забронируй его и оплати с моей карты.

– О чем это вы, господин Мин? Зачем вам билет на поезд, если до монастыря рукой подать на такси?

– Вот же преданный дуралей… – добродушно усмехнулся я. – Билеты для тебя. Пора возвращаться в Сеул, друг мой. Твоя семья очень расстроится, если пропустишь Рождество. А из-за этой поездки ты, должно быть, и подарки купить не успел… Можешь выбрать все что хочешь с утренней доставкой в отель, я оплачу. Или нет, заказывай сразу на дом родителей. И от меня чего выбери, ладно? Твой отец ведь любит смотреть спортивный канал? Давай куплю ему огромную плазму? А омони́ новую рисоварку или добротные бочки для кимчи? А может, подарить им путевку в элитный лечебный курорт? Съездят, отдохнут, вспомнят молодость, заодно и здоровье поправят. Что думаешь?

– Тэя́н, остановись! – с негодованием воскликнул Чонхо́. Он редко переходил на неформальное обращение – точнее, никогда. Тот факт, что менеджер назвал меня по имени, означал, что он крайне огорчен. – Считаешь, я примчался в Пусан только потому, что босс приказал?

Я тяжело сглотнул, не решаясь ответить. К тому же вопрос прозвучал как риторический. Ри продолжил сдержанно и строго:

– Я здесь, чтобы поддержать лучшего друга в трудную минуту, как и он уже много лет поддерживает меня и мою семью. Да, родители, безусловно, расстроятся, но это всего лишь Рождество – будет и другое. А то, что я вижу в твоих глазах, возможно, больше никогда не повторится. Ты хороший человек, Тэя́н, и заслуживаешь счастья. Я буду бесконечно рад, если ваша история с госпожой Юшковой получит продолжение, и готов всячески тебе помогать, но не как менеджер, а как друг или даже брат – младший брат, который всегда подсобит. Поэтому перестань, ты обижаешь меня, думая, будто я приехал в Пусан, следуя требованиям рабочего контракта. – И вдруг голос Чонхо́ смягчился, а лучезарная улыбка снова озарила приятное во всех отношениях лицо. – Но идея с курортом хороша, предлагаю скинуться. Омма́ будет в восторге!

Я не смог подобрать подходящих слов, чтобы выразить всю глубину моей благодарности и бесконечной симпатии, потому лишь улыбнулся в ответ на тихий смех друга. Чонхо́ поднялся на ноги, ободряюще похлопал меня по плечу и указал на журнальный столик, где лежал очередной пакет с жареной курицей. Если продолжим питаться в том же духе, по возвращении в Сеул мне таки придется сесть на строгую диету…

– Вы ужинали или только пили алкоголь? – заботливо поинтересовался Ри.

– Поел, – кивнул я, хотя от аромата острой курочки под ложечкой засосало.

– Тогда отправляйтесь спать, – спас меня от безвольного чревоугодия на ночь Чонхо́. – Завтра большой день, нужно как следует выспаться и выглядеть