Не благие намерения - Лина Певзнер

Собрав со стола все важные бумаги в простую холщовую сумку, Смотрительница поставила её у двери и вернулась обратно, усаживаясь за стол. Стряхнув с пера пару клякс на бумагу, дабы прибавить написанному тексту антуража, женщина небрежно написала: «Смотрительница Хелен заболела. Хворь может быть заразна. Если во мне будет острая необходимость, приходите ко мне домой по адресу…»

Поразмыслив, она скомкала бумагу и кинула её в сторону сумки – по дороге выбросит где-нибудь. Достав новый лист, Хелен написала тоже самое ещё раз, но ещё более корявым почерком, чтобы читающие его не усомнились в том, что при написании её лихорадило. Она подождала, пока чернила высохнут, сложила бумагу и поместила её в небольшой кармашек на внешней стороне двери кабинета.

Закинув сумку на плечо, Хелен неспеша направилась по тёмному коридору, громогласно покашливая. По дороге к главному залу ей никто не встретился, но в кабинетах, чьи двери были раскиданы по всей длине коридора, непременно кто-то да был и наверняка кашель слышал. Время, нужно время. Каждое мгновение важно.

Проходя по гудящему главному залу, Хелен кашлянула пару раз и тихо, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Смотрители и их посетители были заняты своими делами и на неё подняли глаза лишь несколько, учтиво здороваясь. Кивая в ответ, Хелен проследовала к выходу, мысленно прощаясь с местом, которому посвятила большую часть своей жизни.

Навортис Смотрительница вполне могла себе позволить, но принципиально не приобретала в пользование себе новомодный механизм. Сейчас она корила себя за излишнюю принципиальность, ватными ногами меряя ведущие к дому улицы. Вряд ли она будет срочно кому-то нужна, тем более, Растенернису, но волю случая никто не отменял.

Собрав в своей скромной квартире самые необходимые вещи, Хелен оставила на спинке кровати одежды Ордена и облачилась в самое неброское тряпьё, что сумела отыскать в своём гардеробе. На пожелтевшей дешёвой бумаге она торопливо написала несколько строк, размашисто подчеркнув два последних слова в письме, гласивших: «… письмо сожги!». Сложив лист, она поместила его в конверт, где адресатом значился Рахарий Мардар.

Содержимое поймёт только тот, кто целую вечность назад предпочёл одной сестре другую. Уже неважно, почему. Важно, что сейчас он поймёт написанную в нём на первый взгляд околесицу. Для любого другого прочитавшего – это будет пустой набор слов, но Хелен надеялась, что иных читателей не будет. Перестраховка всё-таки не помешает.

Привычно накинув на голову капюшон, так долго бывший постоянным атрибутом всех её нарядов, женщина поспешила прочь, волоча на себе тюк с самыми необходимыми пожитками. Никто из тех, кто с ней служил или знал её, никогда бы не признал в такой бродяжке всегда статную и холёную Смотрительницу Ордена Незримых Наблюдателей.

Добравшись до городских окраин, Хелен бросила письмо в почтовый ящик. Если её станут искать, то осмотрят только ящик возле дома, но никак ни здесь. Предосторожность сейчас не будет лишней.

Обернувшись, Хелен одарила родную Киершу прощальным взглядом и побрела прочь от города по междугороднему тракту. Она ожидала, что будет тяжело уходить от своей прошлой жизни, но, несмотря на тяжёлый тюк за спиной, бывшая Смотрительница почувствовала невероятную лёгкость.

Глава 11

Работа над созданием ракетных установок шла полным ходом. Десмир редко принимал в ней непосредственное участие, чаще он руководил процессом и оценивал результат. В глубине души его терзала задетая гордыня – пусть о том, что он никакой не гений и взял большинство наработок из аппарата, размещённого в убежище, знал только он сам и его новоиспечённая жёнушка, всё равно было обидно за собственную некомпетентность.

Выдвинутые правительством и Орденом сроки были предельно сжатыми – о том, что Люди прилетят раньше, чем торирисы создадут средства обороны, опасались все. Однако, проведённые испытания по запуску «холостых» ракет убедили общественное большинство – причин для беспокойства с каждым днём всё меньше.

В самых первых испытательных запусках, проводимых на специально отведённом полигоне, общественность чуть не лишилась главного светила науки. Оценить масштаб опасности и зону поражения нового оружия оказалось непростой задачей – ранее ничего подобного на Соренрере не существовало.

При первом испытательном взрыве убежище наблюдающих за ним оказалось недостаточно безопасным и располагалось слишком близко к нему, отчего часть только-только спроектированной ракеты угодила прямиком в наполовину вкопанное в землю строение. Помимо Десмира, в нём находился его ближайший помощник и двое офицеров, но они стояли от окна дальше, чем учёный, и он получил несколько лёгких осколочных ранений от разбитого обломком ракеты окна.

Наблюдавшие за испытаниями в отдалении военные поспешили на помощь, как только увидели произошедшее, но господин Мейер от госпитализации наотрез отказался. Узрев, как безумный учёный выудил из руки застрявший в ней небольшой окровавленный осколок стекла и опьянённо улыбнулся, полыхнув вдохновлённым сумасшедшим взглядом, к нему прислушались и, после оказания первой помощи, испытания в этот день тут же продолжились.

Вечером того же дня, желая скрыть произошедшее, Десмир сообщил жене, что очень устал и хочет отдохнуть в отдельных покоях, но посыпался под испепеляющим взглядом Истанамарии, которая сразу же почувствовала подвох и… весьма негодовала. Все обитатели особняка семейства Мейер прониклись её негодованием настолько, что предпочли в этот вечер забиться по углам и не попадаться Исе под руку.

Как только все многочисленные проверки были проведены и Десмир остался удовлетворён их результатами, первые ракетные установки и боеприпасы к ним направились во все страны на двух крупных континентах, расположенных на поверхности Соренреры, независимо от геополитических отношений между ними. Десмир выполнил свою часть договора, подписанного им на бумаге с Орконтом Миерантидом сразу же после научного форума.

Проект получил высшую степень секретности, принципы создания и действия вещества в ракетах были известны только двум странам на планете, что вызвало общественный резонанс во всех прочих. Учёному на такие мелочи было наплевать, договор – есть договор, к тому же, чем меньше кто-либо знает об его изобретении, тем меньше шансов, что найдутся идиоты, решившие испытывать оружие не на настоящем враге, а на собратьях торирисах.

«Идиоты», по-видимому, находились – Десмиру стало известно, что охранявшие его, как бесценное сокровище, вояки, сумели предотвратить несколько попыток похищения учёного. О том, что это были не покушения, они выведали у злоумышленников на допросах. Десмир только криво усмехнулся, узнав о таком внимании к своей персоне со стороны иностранцев – он ни за что на свете, ни под какими пытками не рассказал бы ничего тем, кто мог хотя