Не благие намерения - Лина Певзнер

предположению изобретателя, была намного слабее бомбы, сброшенной когда-то на Пранерестон, но, тем не менее, последствия взрыва отличались разве что масштабностью и расстоянием распространения «радиации» – ему так и не удалось разобраться, что подразумевал под собой этот термин, вычитанный всё в том же аппарате в убежище. Одно господин Мейер понимал однозначно – «болезнь Незримых» связана именно с этим страшным словом.

Через узкое окошко в кабине управления Десмир увидел, как несколько десятков солдат высыпало на плац и устремилось к навортисам. Он не раз предупреждал о последствиях взрыва военных и генерала Карнорга лично, но, судя по происходящему, тот пропустил сказанное учёным мимо ушей. Выпрыгнув из кабины и разом позабыв об оставшемся в ней бессознательном бедолаге, Десмир принялся махать руками и кричать, что было сил:

– Куда?! Стойте! Вы погибнете! Да остановитесь же!

Его слова утонули в шуме пропеллеров навортисов, резко устремившихся сначала вверх, а затем и в сторону крушения Карателя. Забежав в центр управления, Десмир принялся убеждать генерала отозвать улетевших хоть как-то, быть может, получится спасти их от поражения страшной болезнью, по-прежнему значащейся в его голове, как «болезнь Незримых». Генерал остался невозмутим и ничего предпринимать не собирался, безучастно остановив учёного строгим взглядом и холодной фразой:

– Если вы правы, господин Мейер, то – такова их судьба. Проверить место крушения необходимо в кратчайшие сроки для понимания обстановки и планирования дальнейших действий. Смерть не обойдёт никого из нас, если эти бойцы геройски отдадут свои жизни ради безопасности Киерши и всей Соренреры – их гибель не будет напрасной.

Замерев в исступлении, Десмир уставился на него, как на приведение. Или, скорее, на чудовище… Слова генерала ударили учёного, словно обухом по голове. Как можно было так цинично относиться к чьей-то жизни? К такому количеству жизней?

– Один из отделов нашего Института подготовил средства индивидуальной защиты для пары десятков бойцов, они хранятся на этой базе. Вы ведь знали об этом, зачем такие жертвы? Оснащение солдат заняло бы всего несколько минут… – стараясь сдерживать волну гнева, выдавил ошарашенный Десмир.

Карнорг тяжело вздохнул и одарил его недовольным взглядом, словно учёный был надоедливой мухой, жужжащей над ухом. Он коснулся плеча одного из подчинённых, стоявшего рядом, и таким же ровным безучастным голосом произнёс:

– Господин Мейер сделал на сегодня всё необходимое. Сопроводите его домой и передайте охране, чтобы тщательно позаботились о его сохранности. В том числе, чтобы в целях безопасности он не покидал своё жилище пару-тройку дней, – генерал обернулся к обомлевшему Десмиру, и на его лице появилась тень уважительной улыбки: – Ступайте, господин Мейер. Если ваше участие потребуется, не сомневайтесь, за вами обязательно придут. Сегодня вы – герой, а героям следует отдыхать.

– Эвакуируйте город! – успел бросить ему Десмир, пока его под руки не повели к дверям.

– Конечно-конечно, – донеслось надменное до слуха учёного.

Вывернувшись из цепких рук сопровождающих, Десмир рванулся назад, намереваясь остановить это безумие единственным известным ему способом. Какой расклад ожидал его после – уже неважно, он осознал, что этому живодёру наплевать на жертвы и никто не сможет его убедить в необходимости защитных мер. Рванувшись к генералу, со злым оскалом на лице, Десмир почти дотянулся до него прежде, чем сознание резко померкло от удара по затылку.

Пришёл в сознание он ещё в доставляющем его в особняк военном навортисе, чей пропеллер, казалось, гудел прямо в голове. Истанамария встретила мужа всклокоченной и перепуганной. Десмир молча обнял её за талию и увёл обратно в дом, краем глаза заметив, как его сопровождающий направился передавать приказ генерала охране.

– Что происходит? – прошептала Иса, когда они вошли в дом и дверь за ними закрылась.

– Помнишь легенду о кладезе чудес? Его все хотят отыскать и открыть, но никто не знает, что в нём хранится… – задумчиво и также шепотом ответил ей обескураженный Десмир, – Кажется, именно я отыскал его и открыл… И выпустил наружу величайшее зло, что когда-либо знал наш мир. Для меня, всю мою жизнь этим злом были Люди… Родная, я никогда так не ошибался…

Глава 12

Спесь радостного ликования быстро сменилась осознанием произошедшего. Казалось бы – это была безоговорочная победа, ведь его изобретение нашло применение и – самое главное – работало, полностью выполняло свою функцию, но… Десмира мучили кошмары. Они преследовали его и во сне, и наяву, сводя запертого в особняке учёного с ума.

Сны были особенно яркими и уничтожающими. Падающий с небес раненой птицей Каратель, рассыпающийся пеплом, который, словно живой, надвигался на Киершу, норовя пожрать её и похоронить под собой и город, и всех его жителей. Обожжённые, в ужасающих ранах и с отслаивающейся кожей, невидящие провалами на месте глазниц солдаты, надвигающиеся на Десмира с непоколебимой неотвратимостью и желанием отомстить, вернуть ему ту боль, что испытывали они.

Ничего из этого он не видел в реальности, но сознание не давало учёному покоя, подкидывая всё новые и новые жуткие картинки. Он убил их. Убил всех – и Людей, и солдат, и – кто знает – весь мир… Он нажал кнопку. Одно простое движение, один шаг в безвозвратность. Десмир смотрел на свои трясущиеся руки и видел, как по ним стекала тёмно-алая кровь. Он осознавал, что это – нереально, но всё равно исступлённо смотрел на них безумным взглядом. Его руки – руки убийцы…

От сумасшествия Десмира спасала только не отходящая от папы Лиеста. Новость о том, что недавно гостивший в их доме дядя – её отец, девчушку ничуть не удивила, в отличие от онемевшего от такого известия дедушки.

– А я знала, – сказала заговорщическим шёпотом она маме, – я большая и неглупая. Я на твоём месте среди всех джентльменов, тоже выбрала бы папу, он – хороший и добрый.

Истанамария рассказала об этом откровении Десмиру, в надежде, что его такая уверенность дочери хотя бы немного вернёт из бездны отчаянья, в которую он угодил. Муж же только тяжело вздохнул и даже не улыбнулся – чему радоваться? Лиеста вскоре разочаруется в нём, поймёт, что весь мировой бардак, который непременно начнётся, учинил именно её «добрый» папенька… Осознавая это, Десмир проводил с дочерью практически всё своё время, ощущая, насколько дорогим оно стало именно сейчас.

Вести доходили до запертых в особняке членов семейства Мейер с опозданием. Приставленный к Десмиру по приказу генерала Карнорга якобы камердинер, был не очень-то услужлив, отлучался от своего господина крайне редко и часто забывал приносить ему газеты из города.

Имсвера и Гвейна на территорию особняка больше не пускали военные,